Коллектив авторов - Шутить изволите? Юмористическая проза. Коллективный сборник

Гуляли мы обычно долго, чуть ли не до утра. А Колька был соня. То ли он всегда не высыпался, то ли просто был «жаворонок», но только часов в десять он уже начинал «клевать носом». Но домой идти не хотел, пока все гуляют. Поэтому Колька обычно ложился на свой ватник где-нибудь возле костра, клал под ухо магнитофон вместо подушки и дремал так под музыку… Когда же начинало холодать, он, не открывая глаз, просто подползал поближе к костру.

Сидели мы как-то под орешником. Колька как всегда поболтал со всеми немного, и спать улёгся с магнитофоном. Уже был август, ночи стали холодные. Прошло совсем немного времени, Колька замёрз и стал переползать к огню. И вдруг как вскочит, как начнет что-то стряхивать. И запах такой пошёл… Сразу стало ясно, что Колька заполз в коровью «лепешку».

Несколько дней я отмывала лосьоном «Розовая вода» свой любимый магнитофон. Затачивала спички и прочищала все щели и отверстия. После такого я решила:

– Всё, вечером магнитофон оставляю дома!

Колька был в печали, но я была непреклонна.

А потом неожиданно приехали Колькина двоюродная сестра с подругой. И с магнитофоном. Магнитофон у неё был старый, без ручки. Вместо ручки сестра сплела красивый ремешок из ленты. Получился магнитофон с длинной ручкой, как сумка через плечо.

Колька, конечно, стал его выпрашивать, долго они торговались, но магнитофон сестра так и не давала. Наконец, в последний день перед их отъездом, уговорил Колька сестру:

– Ну, хоть на один на вечер разрешить взять магнитофон!!!

Разрешить-то она разрешила, только с «нагрузкой»:

– Ладно, бери уж. Но только с условием! С вами пойдёт вечером гулять моя подруга.

Сестриной подруге посиделки наши сразу не понравились.

– Что вы тут сидите у костра, как пионеры. Пойдёмте, заберёмся на сено!

Как раз за деревней на поле стоял огромный стог. Его только что колхозники сметали из маленьких стожков и накрыли сверху соломой.

Долго все отнекивались, но всё-таки она уговорила забраться на этот стог.

– Мы всегда так делаем, когда гуляем в нашей деревне!

– А, так ты тоже летом в деревню ездишь. А твоя деревня где?

– Под Питером.

Стог оказался огромным. Пока мы туда лезли, столько было смеха! Каждый по нескольку раз упал, пока все на стог не вскарабкались. На сене, конечно, было хорошо. Тепло и высоко, небо деревья не загораживали. Можно было улечься на спину и разглядывать звезды. В августе бывают такие звёзды, все небо усыпано – глаз не оторвать.

Я ходила в школе в кружок астрономии, знала много созвездий. Пока мы их рассматривали и выискивали на небе, у Кольки с подругой началась какая-то возня. Они переругивались, и вдруг съехали со стога на огромном пласте сена и скрылись из виду.

Со стога их стало не видно, а до нас снизу доносился такой диалог:

– Да осторожней ты, колготки порвешь.

– Тут темно, не видно ничего.

– Да что ты все мимо и мимо, ты крепче держи.

– Что я виноват, что не лезет.

– Ну что ты за олух такой, то мимо, то не лезет.

– Сама ногой дрыгаешь, а я олух.

– Ну, наконец-то! Осторожней, осторожней, а то выскочит.

– Всё. Уф, наконец-то!

– Первый и последний раз с тобой я связалась…

Забираются на стог Колька с этой подругой и удивляются:

– А что это вы все ржёте-то?

– Что вы там делали?

– Да мы отнимали друг у друга магнитофон и оторвали от него ручку! Пока дрались за магнитофон и со стога грохнулись! Хотели обратно её привязать, а под стогом темно. Ещё и кусок ленты оторвался, закрепить никак не могли…

На следующее утро выспаться нам не дали. Прибежала бригадир и давай бегать по дворам:

– Берите быстро грабли, вилы! Идите сено сгребать! Ночью весь стог развалили, хулиганы!

Полдня мы этот стог собирали. А подруге этой хоть бы хны – она уже тем временем на поезде домой ехала.

Наверное, многие в своей жизни, так или иначе, встречали сумасшедших. Но было время, когда мне они попадались с поразительной частотой…

Летом я ехала с экзамена. В вагоне метро было свободно, в проходах никто не стоял. На мне была довольно скромная юбка до колена, я сидела и читала книжку. Сижу спокойно, читаю, и вдруг передо мной останавливается какой-то тип. На вид нормальный мужчина, лет сорока, ничего особо выдающегося. Смотрит он на меня и вдруг говорит:

– Какие ножки! Так и хочется съесть!

Молниеносно падает на колени, хватает мою левую ногу и впивается зубами в икру. Я визжу во весь голос от неожиданности, боли и ужаса. А все как начнут хохотать! Наверно и правда, было смешно. Но мне было не до смеха: я его отталкивала, лупила по голове книжкой, второй ногой отпихивала, а он только зубы сжимал. Тут народ опомнился, несколько мужчин подскочили, стали этого сумасшедшего оттаскивать. А он зубы не разжимает:

– Прямо питбуль какой-то!

Хорошо, кто-то догадался:

– Нос, нос ему зажмите, сразу отпустит!

Только так его и оторвали. А то бы до крови ногу прокусил!

Вытолкали его на следующей остановке из вагона, повели милиции сдавать. Что там дальше было, осталось мне неведомо. Надеюсь, в конце концов, безумца передали санитарам. На ноге у меня образовался огромный синяк, ещё несколько месяцев его было видно. Даже когда синева основная прошла, след от укуса бросался в глаза. Так на всю жизнь и остались у меня на ноге отметки зубов. С самого детства у меня душа к юбкам не лежала, и видимо не зря. В брюках оно как-то надёжнее будет…

Мама очень переживала, что я хожу в вязанной осенней шапочке:

– Простудишь уши!

Почему-то чаще всего мама ездила в командировки именно зимой. Вот и тогда она летала в Якутию. Вернулась оттуда с обмороженным носом, но загадочно-счастливая. Мама начала разбирать вещи и достала из сумки шкурку голубого песца. Мы все так и ахнули.

– Это подарок. Сошьём тебе меховую шапку!

И рассказала нам такую историю:

– В последний день перед отъездом пошла я на рынок, хотела купить кедровых орешков тебе. Я же знаю, ты их с детства очень любишь. Искала, искала – нет орешков. И вдруг как из-под земли появился предо мной человек, по всему видно: охотник. Как с картинки: унты, меховые рукавицы, шапка. И шкурку мне показывает: я знаю, тебе надо; бери, не пожалеешь; настоящая дикая полярная лиса, не песец со зверофермы! И цену называет как раз, сколько у меня с собой денег было. По московским ценам, так просто даром… Я взяла шкурку, а охотник исчез, как будто его и не было. Через знакомых мама узнала адрес шляпной мастерицы. Боялась, что в ателье могут мех испортить. Приехали мы к ней домой со шкуркой. Она как увидела нашего песца, только и повторяла:

– Роскошный мех, роскошный!

И сшила мне очень модную в то время шапку «шарик». Как только я новую шапку примерила, они обе с мамой заахали: