Евгений Кремнёв - Толеrussia. У него появилось ощущение, что приоткрывается ящик Пандоры

– Перспектив? Вы ДК будете реконструировать? А, костюмы новые закупите! А то эти еще при коммунизме, наверное, пошили…

– Нет, нет! Все гораздо масштабнее… лично для вас.

– Да-а? – танцор ничего не понимает.

– Новые власти, как вы знаете, продвигают в нашем консервативном обществе принципы толерантности и терпимости, так сказать. Ах, да… масло масляное… Так вот, мы находимся в поиске подходящих персон и остановились на вашей кандидатуре. Возможно, вы тот, кто нам нужен.

Глава замолкает, пытаясь собраться с мыслями и приступить к главной и самой щекотливой части беседы. У него появляется дурацкое чувство, будто он на приеме у уролога.

– Да? – удивляется тем временем танцор Леша. – А, кто вам нужен? Я всего лишь хореограф со средне-специальным образованием.

– Образование здесь на втором месте. Главное – другое.

– Что «другое»?

– Ваша ориентация, – говорит Валерий Ефремович главное слово.

– Какая ещё ориентация? – напрягается танцор.

– Ориентация? Та самая ориентация. Половая.

– Я что-то не понял. При чем здесь я! – недоумевает Леша.

Валерий Ефремович почувствовал, что запахло провалом и прыгает в пропасть. – А вы разве не гей?

– Что-о?! – Леша встает со стула. – Если танцор, то сразу педик, что ли?! Если манеры интеллигентные и утонченные, то гомик, да? У меня девушка есть и спросите, в постели я с ней педрила или нет?! Задрали уже!..

Глава администрации шикает, машет руками, тише мол, идиот, словами не теми бросаешься! Танцор между тем подошел к двери и взявшись за ручку, сказал. – Может мне мою девушку привести и очную ставку у вас в кабинете устроить с наглядным уроком!

– Что вы несете! – злится Валерий Ефремович то-ли на него, то-ли на себя.

– Нет! Лучше мы на видео все запишем! – говорит он уже у дверей. – И вам на вотсап скинем! Только номерок дайте.

В дверях появляется лицо Веры Сергеевны.

– Пошли вы все! – говорит танцор в заключении и выходит, оставив главу администрации и секретаршу в растерянности.

– Извините! – оправдывается Вера Сергеевна, сдерживая улыбку. – Не вышло из меня эксперта по педикам.

– Вера Сергеевна! За речью следите! – повышает голос глава и подходит к окну, где его взгляд упирается в неубиваемый член на заборе, который, как ему показалось, вдруг, шевельнулся.

Валерий Ефремович был не в духе. Оля – жена главы, миниатюрная женщина тридцати шести лет – поняла это, как только тот вошел в дом.

– Скоро на велосипеде на работу поеду, – пробормотал он, имея в виду малолитражку, на которую его пересадили на прошлой неделе. – Власть унижают, идиоты!

– Валера, все перемелется. Все привыкнут и смирятся и ты – то же, – успокоила его жена.

– Ну-ну, – сказал он и пошел в ванную вымыть руки. Когда появился в гостиной, на столе уже стоял ужин. Валерий Ефремович сел за стол. – Оль, давай-ка рюмашку.

Жена спорить не стала и достала из холодильника квадратную бутылку. Выпив, Валерий Ефремович с аппетитом стал уминать солянку, но, вдруг, отложил вилку и потянулся к бутылке и налил вторую стопку.

– Валера! – укоризненно сказала жена.

– А-а! – отмахнулся муж, опрокинул стопку, крякнул и продолжил разбираться с солянкой. – Чего не ешь?

– Напробовалась пока готовила. Позже. Валера, что случилось?

– У нас всегда что-то случается. Работа такая.

– Жене сказки не рассказывай! Я тебя десять лет знаю.

Глава отложил вилку, вытер рот салфеткой. – Наська где?

– В ДК. В танцевальной студии. Сегодня первый раз.

– Что-о?

– Я же тебе говорила. Ещё неделю назад. Настя на танцы пойдет.

– Да? Забыл.

– О-о, мужики! Так что случилось?

– Гомика надо во власть продвигать?

– Гомосексуалиста?

– Да.

– Серьезно что-ли? Так открытым текстом?

– Серьезнее не бывает. Депеша из офиса еврокомиссара пришла. Официальная.

– Значит, будешь продвигать, коли официальная.

– Где его взять педика? В нашем-то поселке?

– Среди двадцати тысяч населения, что, никого не найдется?

– Так он тебе и признается! Это же не Москва или Питер, где этих сумасшедших пруд пруди.

– Объявление в соцсетях дай.

– Что-о! Оль, ты вроде человек с высшим образованием, а иногда такую чушь задвигаешь!

– Предложи что-нибудь умнее! – обиделась жена и стала собирать грязную посуду. Открылась входная дверь и вошла, точнее, влетела дочь – девятилетка Настя. Она бросила рюкзачок на пол, села в кресло и, скрестив руки на груди, уставилась в пол.

– Что случилось, Настена? – испугалась Оля. – Почему не на танцах? – Она присела перед дочерью на колени.

– Три ха-ха четыре раза! – выпалила дочь. – Алексей Аркадьевич не приехал. Сказали – заболел. Я так хотела потанцевать, а он… – губы дочери задрожали. Валерий Ефремович нахмурился, смертельно захотелось курить, но – бросил, месяц уже – негласное пожелание новой власти. Он встал и вышел через заднюю дверь в сад, потянул вкусный сентябрьский воздух, но удовольствия не испытал. Перед глазами стоял фальшивый гомосексуалист Леша и за ним – проблема, решения которой пока не просматривалось.

В постели жена легла спиной к нему – обиделась, и чтобы получить желаемое, нужно было извиняться. Валерий Ефремович стал решать дилемму – просить прощения или забить на основной инстинкт – на сегодня, конечно; опять стал думать, что делать с этим нетрадиционным выдвижением.

Жена неожиданно повернулась. – Ну а что идиотического в моем предложении? Поищи форумы гомосексуалистов. Зарегистрируйся. Изложи проблему. Расскажи, откуда ты. И, глядишь, что-нибудь и получится. Я тебе не раз говорила, с интернетом дружить надо.

– Ладно, ладно, говорила.

Оля придвинулась к мужу и прижалась горячим молодым телом. – Я плохого не посоветую! Ты разве еще этого не понял? – она поцеловала мужа, и гомосексуальная проблема как-то отодвинулась на периферию, уступив место вполне гетеросексуальному желанию.

Жена села, сняла ночную сорочку, трусики и опять прижалась к нему, он быстро скинул трусы и вошел в нее в их любимой позе – сбоку, чтобы не давить ее – миниатюрную – своим стокилограммовым телом.

– Ты послушаешься меня? – спросила она уже «задышав».

– Да, – сказал он, усиливая темп соития.

Инициатива жены дала свои плоды. Через три дня Валерий Ефремович получил электронную депешу от некоего Максима, двадцати семи лет, жителя поселка Светлый, в коем главенствовал босс. Соискатель предложил встретиться где-нибудь в областном центре, до которого от Светлого было десять минут на электричке. Глава согласился и в четыре часа дня они сидели под зонтом в полупустом летнем кафе. Первое, что ему не понравилось – лицо, точнее – косой шрам, пересекавший нижнюю и верхнюю губу претендента. На интернетовском фото его не было. На компьютере замазал, подумал Валерий Ефремович. Это был звоночек для искушенного в работе с кадрами чиновника.