MACTX3B - Кошки, люди и чуть-чуть собаки. 55 коротких рассказов

Я, активным киванием головы, все подтвердил, и нам внезапно принесли по бокалу вина. Мы с этим чуваком чокнулись, выпили, но дальнейшие дискуссии с буржуином я категорически пресек имитацией глубокого, крепкого сна. Ибо, шотландский пони тебе собеседник.

У тёщи проживает собака Муха. Дворняга. Точная копия овчарки, но раза в два меньше. Этакое чудо собачьей генной инженерии. Зимой квартируется дома, а с середины весны по середину осени сторожит на даче лопаты и помидоры – несет службу. Дача у тёщи рядом с домом, в полутора километрах. Муха – собака умная, озорная и веселая. Всегда встречает нас на даче взрывами щенячьего восторга и требованием усердно чесать ей пузо. Когда ведет себя чинно, как подобает сознательной собаке – бегает по тропинкам и грядок не топчет, то она для всех «Муха», «Мушка», «Мушенция», «Муха-помогуха». Когда она охотится на пчел или сорок, то переходит на темную сторону собачьей силы. Тогда она летает сломя голову по всей даче и становится, не иначе как «Мухуярищем», «Ракетным крейсером Мусохранском» и прочими добрыми, но обидными словами.

Давеча ездили с женой к теще копать картошку. Для Мухи, картошка – это реперная точка. После картохи, обычно через пару-тройку недель, её и определяют на зимние квартиры. Муха помогала нам чем могла. Таскала пустые ведра, принесла связку мешков, даже подкапывала картошку от избытка энтузиазма (попортила её чуток своими когтищами). Короче, приближала как могла свой перевод на зиму жировать в тепле. Заслужила.

Два года назад Муху сбила машина, когда та нерасчетливо бросилась через дорогу на встречу хозяйке. Не смертельно, но переломы были. Муха в тот год до лета отлеживалась дома, зализывала раны. На боевое дежурство её не определяли по инвалидности. Скуля и хромая, хитрюга выходила на улицу. Хромая и скуля возвращалась. В доме двигалась тихо и осторожно. Пока тёща случайно не увидела в паре кварталов от дома как она прыгает, играет и бесится с другими зобакенами. И хитрая морда сразу же заступила в наряд. Старшим по даче.

В обед курю возле работы. В одном и том же месте, в тени. Почти каждый день, мимо меня проходит по маршруту своего боевого патрулирования местный дедок. Он всегда под шафе и всегда стреляет сигарету. Я ему никогда не отказываю. Он привык.

Процесс изготовки к стрельбе у деда постоянен и артистически отточен – не доходя до меня, он встревоженно останавливается, хлопает себя по карманам, вздыхает, сокрушенно мотает головой и только после этого обращается за сигареткой. Я же наоборот, склонен оптимизировать свои действия. Если раньше, я ждал обращения и только потом делился сигареткой, то в последнее лето, я достаю сигарету и держу её в руке уже на этапе хлопанья по карманам. Надо отдать деду должное, он как настоящий артист, заметив сигарету в моей руке, до конца исполняет свою партию и только потом благодарно кивает головой и принимает дар.

Сегодня я, выйдя к указанной точке, достал пачку и обнаружил что сигарет нет. Тут из-за угла вырулиливает дед и начинает свой ритуал. Думаю, ладно, подожду пока дед закончит, скажу что сигарет нет, схожу в магазин и поделюсь с ним. А дед уже на середине процесса замечает что сигарету я ему не достаю как обычно, а тупо втыкаю на его старания. Видимо, решив что я не прочухал важность момента, он, не закончив свои камлания, вдруг начинает их заново – хлопает по карманам, вздыхает и т. д. А я снова жду их завершения, дабы невежливостью своей не перебивать деда. Не добившись от меня ожидаемой реакции, он снова бросает процедуру на половине пути и начинает заново. Понимая, что этот цирк с конями надо как-то прекращать, показываю ему пустую пачку. Он замирает, обреченно машет рукой и собирается разворачиваться.

Говорю ему чтоб подождал, покупаю сигареты, делюсь. Довольный дед снова встает на маршрут боевого патрулирования и не спеша шаркает дальше.

Когда наши дети, находясь еще в нежном, школьном возрасте, вдруг решили что они крутые дети-индиго, мы сначала с женой растерялись. Почти социопатия их накрыла: отрицание нашего авторитета, накладывание огромного болта на уроки, дерзость, недовольство. Что делать, куда бежать, как сладить с детьми, как до них докричаться?! Чуть руки не опустились. Потом мы решили, что клин клином вышибают. И не надолго стали родителями-индиго. Открыто и нагло стали жить для себя, пищу готовили простую – гречку, суп из пакетов, если заканчивался хлеб, не реагировали, мол, пустяки – завтра купим или послезавтра. Вкусностей не покупали вообще, но себе стали брать дорогие ликеры и демонстративно пировать, не обращая внимание на детвору, мол, мы бы вам налили, но вы – еще мелкие, приходите через месяц, посмотрим. Уроки не проверяли, ходят ли в школу – тоже. Нужна свежая футболка – посмотри в шкафу. Нет – постирай, не мешай, отстань. В таком духе.

Первые два дня все стало еще хуже. До злобы какой-то в детях. Мы струхнули не на шутку. Но решили продолжать. Хотя бы в качестве урока жизни. Потом, потихоньку, дело пошло. Дети взялись за ум и стали пытаться вернуть нас к прежней жизни – с добрыми и внимательными родителями, развлечениями, вкусными пирогами, чистым бельем, с проверкой уроков, порядком в квартире. Сначала, стал регулярно выноситься мусор и мылась вся брошенная с вечера посуда. Вскоре, начались добровольные походы в магазин за продуктами. Причем с полным отчетом, с демонстративным возвращением сдачи. Потом, детвора стала нас задалбывать проверкой уроков – нахально приносили и заставляли проверять математику, литературу. Мы посмотрели на это дело и за пару дней превратились в нормальных родителей. Урок получили обе стороны конфликта. Рецидивов не было.

Две «аццкие» твари, воплотились в облик милых котят и уже полгода жируют у меня дома. Сначала это были робкие и скромные меховые комочки. Но я их вылечил, выкормил, они окрепли, и решили что они теперь демократическая оппозиция существующему режиму. Запрет на свободу перемещения только в рамках кухни, туалета и коридора, они мягко попрали уже давно, освоив детскую, где вечером хозяин сидит за компьютером. Но четко понимают, что ежели включен паяльник, то лезть нельзя – возможен сеанс терморектальной терапии, а ежели не включен, то лезть надо обязательно. Причем, проситься на коленки следует нагло, громко и непрерывно – вода камень точит.

Оба мохнатых эксплорера постоянно пытаются освоить большую комнату, где много мягких штор, цветов, телевизор и есть где прятаться. Мы с супругой их оттуда в грубой форме цинично выставляем. Им это кажется унизительным и тогда Чернуха обижается и гордо уходит лежать на коврике под батареей, а злобный Серопуз начинает собирать там же на кухне, предпосылки к восстанию с намеком на автономию. Из активистов – он, из поддерживающей его толпы – тоже он. Его становится реально много, он бегает, пытается рычать, допытывается у табуреток почему они не проявляют активную гражданскую позицию, вытаскивает на середину комнаты миски из зоны кормления, и переворачивает их – строит баррикады. Котейка получает сначала моральное удовлетворение, потом акты возмездия от сил правопорядка, помещается в застенки туалета и еще некоторое время там зловеще скрежещет то ли зубами, то ли когтями. В такие моменты, чувствую себя кровавым узурпатором.