Светлана Зинькова - Хлебалова фореве, или Херейский эксперимент. Сказка для взрослых

© Екатерина Зинькова, 2016

© Светлана Зинькова, 2016

© Ирина Анчутина, дизайн обложки, 2016

ISBN 978-5-4483-4826-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Летающая тарелка пришельцев третий день барражировала в плотных слоях атмосферы, в непосредственной близости от объекта наблюдения – форточки академика Каца. Яков Моисеевич Кац проживал в панельной девятиэтажке в центре провинциального города А. В научных кругах города академик был известен своей рассеянностью, а так же тем, что был, собственно, единственным академиком в городе.

Пришельцы проделали нелегкий путь через миллионы световых лет с единственной целью – долгие годы они были заняты проблемой создания нового человека, венца природы и гармонии. Предыдущие три попытки на других планетахВселенной потерпели фиаско. Первые две планеты были населены разумными микробами, а третья разумными головастиками. Ни из тех, ни из других новый человек по уважительной причине не получился.

Объектом нового эксперимента четырьмя голосами против одного был выбран академик Кац.

В настоящее время к заброске в его квартиру готовился бот-разведчик, начиненный передающей и принимающей аппаратурой. Пошел обратный отсчет. Прозвучала каманда: «Старт!» и через секунду экспериментаторы с ужасом наблюдали неровный, зигзагообразный полет бота в форточку… закрытую форточку… соседней квартиры.

Матильда Хлебалова пришла домой позже обычного. Смена выдалась не легкая. Казалось, троллейбус, на котором она работала водителем, притягивал к себе в этот день всех ненормальных автовладельцев и пешеходов.

Сняв в прихожей оранжевый сигнальный жилет и положив на полочку у зеркала ручку реверса, Хлебалова прошла в комнату и остолбенела. Осколки стекла из разбитой форточки смешались на полу с осколками посуды из серванта, а также с обломками телевизора, радиоприемника и проигрывателя пластинок. Куча разбитых виниловых пластинок лежала тут же. Венчал ее, стоящий в центре, блестящий тарелкообразный предмет из непонятного материала. «Все дело в этой тарелке» – почему-то сразу поняла Хлебалова. Может быть потому, что жила в квартире одна и никаких особенных безумств, могущих привести к подобным последствиям, за собой не помнила.

День выдался по-настоящему тяжелым, картина, представшая усталым глазам Матильды, совершенно не радовала, но врожденный оптимизм и воля к жизни, о которыхговорил уже тот факт, что Хлебалова работала на общественном транспорте без малого 10 лет, сделал свое дело. Истерики не последовало.

На борту корабля пришельцев царило оживление, больше напоминающее панику. Члены экипажа громко телепатировали друг другу мысли и даже размахивали оранжевыми от возмущения щупальцами. А поскольку каждый взмах сопровождался выбросом пахучих веществ – воздух в рубке был, мягко говоря, спертым. Общий смысл телепатических высказываний сводился к одному: эксперимент под угрозой! Не смотря на многочисленные проверки, единственный бот-разведчик в решающий момент оказался неуправляемым. О том, чтобы вывести его из квартиры Хлебаловой и произвести повторный запуск в квартиру академика не могло быть и речи. После трехчасовых (по земному времени) прений тремя голосами против двух было принято решение о продолжении эксперимента со сменой объекта исследования. О новом потенциальном объекте было известно лишь то, что это женщина, зовут ее Матильда Хлебалова, ей нет еще 30 земных лет, она одинока и работает водителем троллейбуса. Необходима была дополнительная информация. ЕЕ источником мог стать бот-разведчик, лишившийся управления, но сохранивший остальные важные функции. В том случае, разумеется, если Матильда в процессе уборки не вынесет его на помойку. Следующие три часа, притихшие после принятия судьбоносного решения, носители инопланетного разума с волнением прислушивались к звукам чудом уцелевшего в телерадиоармагеддоне пылесоса, доносившегося из динамиков трубки.

В девять часов вечера уставшая Хлебалова убрала пылесос в кладовку, поставила блестящую, местами переливающуюся, словом, очень симпатичную тарелку на место разбитой посуды в сервант и прилегла на диван. На душе было удивительно спокойно. Четкий механический голос звучал в тишине однокомнатной квартиры: «Землянин! К тебе обращаются посланцы планеты Альтаир из созвездия Орла. Сами мы называем свою планету Хере, что означает, в переводе с херейского, „Прекраснаяпланетазалитаянафигзеленойводой“. Мы пришли с миром. Наша цель – создание нового человека на Земле. Ты избран быть объектом эксперимента. Эксперимент пройдет в два этапа. На первом – все твои разумные желания, высказанные вслух, в непосредственной близости от бота-разведчика, будут немедленно выполняться с целью изучения нами природы человеческих желаний. Второй этап наступит, соответственно, после окончания первого и будет заключаться в создании нового, гармоничного, совершенного человека в лабораторных условиях нашего межгалактического судна».

К тому времени, когда в боте-разведчике включилась запись обращения – Матильда уже 25 минут как спала. Херейцы об этом не знали. Эксперимент начался…

Утро следующего дня было как две капли воды похоже на каждое летнее субботнее утро. Пьяница и дебошир Петька Олькин, переквашенный обычно с вечера пятницы, орал и матерился на балконе девятого этажа. Заканчивалось это всегда одинаково: помочившись с балкона на возмущенную общественность, Петька, с чувством выполненного долга, шел гонять по подъезду замученную, и в остальные дни какую-то безучастную ко всему, супругу.

Не вставая с дивана, Матильда беззлобно выругалась и подумала вслух: «Интересно, неужели он так и не свалится с балкона? Пьяный ведь в драбадан.»

Поняв, что больше не уснет, Хлебалова со вздохом откинула плед и пошла на кухню ставить чайник.

В четвертый раз, прослушав запись, переданную ботом-разведчиком, пришельцы с планеты Хере задумчиво шевелили теменными усиками-антеннами. Вопрос буквально висел в воздухе: считать ли фразу Хлебаловой о возможности падения дебошира Олькина с собственного балкона пожеланием, или же данное желание не было достаточно точно сформулировано, чтобы считаться таковым? В конце концов, через 30 минут херейцы почти единогласно решили, что в столь важном деле, как межгалактический эксперимент, пренебрегать мелочами не следует, и судьба Петьки Олькина была решена.