Антонина Романова - Профессор Конь в Пальто. Пословицы, афоризмы и весёлые фразеологизмы

– Да она никогда и не признается. У неё есть тайна, которую трудно разгадать, но я узнаю.

– Как?

– Спрошу в лоб. Может она хочет уехать за границу, но боится обидеть дядю?

Конь помахал Тёмной Лошадке и она, раскрасневшаяся от танцев, подошла к паре.

– Вы простите меня, ради Бога. Не думайте что я вам не рада. Пойдёмте, я вам что-то покажу, – улыбнулась она.

Хозяйка быстрым шагом направилась в левое крыло замка, а родственники едва за ней поспевали. Зашли в небольшую дверь и увидели странную картину. В буквальном смысле картину. Незаконченное полотно, написанное яркими масляными красками, стояло на старинном мольберте. Было заметно, что над картиной работали ни один день. Но ясно прорисованы на холсте были только грива и хвост.

– Это твой шедевр, дорогая сестра?

– Не совсем. Это моя тайна, но её никто не знает, даже дядя.

– Так в чём же тайна?

– Как только я напишу на этом холсте своего суженого, так и найду его. Но я никак не могу дорисовать. Мне жаль дядю, мне нечем его порадовать.

– Но кто придумал эту глупость?

– Я сама, но ничего изменить не могу. Хотя, мне кажется, что скоро всё получится.

Смешно, не правда ли? Только никому не слова, вам я доверяю.

Она снова грустно улыбнулась и убежала танцевать. Лошадь обняла мужа.

– Давай завтра уедем, лучше самолётом. Тут приятно находиться, но домой очень хочется. Нам здесь не место, хотя они славные, эти иностранцы.

Впадать в азарт не грех,

Грешнее вечно ныть,

Фортуны не познавши блеска!

Играть ва-банк опасно, может быть,

Но так охота и так интересно!

Фиаско – не последний в жизни шанс,

Всегда найдется случай и удача,

Чтобы ещё разок вам взять реванш!

И вы в ажуре, и никак иначе!

Жена профессора, Лошадь, все утро подбирала подходящий галстук мужу.

Профессор Конь в Пальто был приглашен в свою старую школу на вечер встречи выпускников. Давно, он сам уже не помнил когда, закончились уроки и перемены. По традиции, каждые десять лет одноклассники съезжались поговорить, потанцевать, вспомнить молодость. Старую школу давно бы могли снести, но, слава Богу, она стояла! Благодаря тому, что находилась в таком захолустье, куда даже Макар телят не гонял.

Новенький велосипед ждал Коня во дворе. Не идти же пешком, как-никак профессор. Сын и дочь Коня посмеивались над папиными усилиями завязать копытами галстук.

– Смех без причины – признак дурачины, – передразнивал их папа.

– Милый, не злись, дети есть дети, – успокаивала Коня жена.

– А, может, мне и вовсе не ехать? Ну, зачем же вечно искать вчерашний день?

– Хозяин-барин. Но, если всё-таки поедешь, то передай привет Сидоровой Козе. Пригласи её в гости, пусть заглянет на огонёк.

– Хорошо, хозяюшка, передам, только она ж не зайдет, живёт на другом конце города.

Любит дома сидеть, а в гости не ходит. Ты же знаешь, в городе только Дурак и Чёрт остались, остальные в посёлках и деревнях. Дед Пихто да бабка Никто вообще в деревне Гадюкино уехали, больше нигде не показываются.

– А Банный Лист в офисе служит?

– Хм… Милая, так его пригласишь один раз, а потом не отделаешься. Но если ты хочешь…

– Меньше хмуриться – больше увидишь, – приговаривала Лошадь.

Общими усилиями, галстук, наконец, занял своё место, и Конь надел свое знаменитое, мягкое зелёное пальто.

– Дорогая жена, я вернусь засветло.

Они поцеловались. Дети подбежали к отцу и запрыгали вокруг:

– Папочка, возвращайся, мы готовим новый домашний спектакль!

– Учите роли, вернусь.

Профессор Конь в Пальто неторопливым шагом вышел из дома, сел на велосипед и поехал в северном направлении.

По дороге он опять задумался, зачем все эти встречи? Разные, как и бывает у всех, одноклассники Коня давно живут своей жизнью, у каждого своя судьба. С некоторыми профессор не был дружен и тогда, а сейчас совсем потерял общий язык. Как говаривала его любимая учительница:

«Красно поле пшеном, а беседа умом». Поговорить профессору там было почти не с кем, разве только с самой старушкой Чёртовой бабушкой. Но в глубине души он скучал по школе, по той детской непосредственности, которая царила в его душе, по маленьким потасовкам, по соревнованиям и новогодним праздникам.

Город давно закончился, началась проселочная дорога, которая превращалась на десятом повороте направо в узкую тропинку.

Шикарный автомобиль проскочил мимо, даже не замедлил скорость, зато запылив всё пальто и очки.

Было ясно, как белый день, что за рулём авто сидел респектабельный, но лысый Чёрт. Рядом Банный лист, а на заднем сидении кимарила Балда Осиновая в обнимку с Олухом царя небесного. Вот такая славная компания скучающих одноклассников. То, что машина не остановится, Конь и не сомневался, с чёрта взятки гладки. Они и в классе-то редко дружили. Нынче Чёрт стал богат, а профессорство Коня не приносило больших доходов. Вшивый интеллигент – так теперь Чёрт отзывался при людях о Коне.

Вскоре дорога пошла в гору, ехать стало не так легко, но у Коня еще был порох в пороховницах. Он легко добрался бы наверх, но сзади кто-то сильно подтолкнул. Велосипед потерял управление, и Конь свалился на бок.

– Эй-эй! Видом орёл, а умом тетерев – крикнул Конь, и опять не случайно.

На дорогом, но безвкусно размалеванном кабриолете ехали Дурак с Дурочкой. Эта парочка всегда мутила воду там, где жила, шутила по-дурацки и сама над своими шутками и смеялась. Муж и жена – одна сатана.

– Давно Конь не валялся? Догоняй, умник.

– Лучше в обиде быть, чем в обидчиках ходить, – Конь бурчал, поднимаясь с обочины.

Хорошо ещё, что до школы осталось рукой подать. Её скособоченные стены трудно было разглядеть среди высоченных деревьев, которые Конь ещё помнил совсем маленькими, с гулькин нос. Все быльём поросло.

Пара машин, уже встреченных Конём по дороге, да его новый велосипед – вот и всё, что разместилось в траве возле школы. Конь отряхнулся, сдул пылинки, поправил галстук и отвязал от багажника букет собранных по дороге полевых цветов. С трясущимися от волнения коленями он поднимался по ступенькам школы.

Прошел по узкому, такому родному коридору, перед дверью класса остановился и постучал.

– Здравствуй, мальчик мой, здравствуй! Ох, спасибо за цветы, да еще и конфеты, золотой ты мой, голубчик мой…

Беззубый рот Чёртовой бабушки растянулся в улыбке, которая с непривычки могла показаться страшной гримасой. Конь обнял свою древнюю учительницу, добрую, но очень строгую и мудрую. Они дразнили её Бабой ягой – костяной ногой, даже ведьмой иногда, но любили очень.