О. Казаков - Институт Хронопластики. Фантастика

Некоторое время набросились на еду, коньячок оказался отменным, выпили за Победу, вспомнили павших бойцов. Чтобы война скорей закончилась… Между делом дедок-Партизан поинтересовался, что у меня в шинели замотано, тяжесть такую таскать, я начал рассказывать, что спасаю в этих краях – древнюю коллекцию артефактов. Которые могут решить исход войны и ими якобы можно убить Гитлера.

– Война закончится в 45-м. – вдруг сказал я.

– Что? – Инженер чуть не поперхнулся. – Откуда такое известно?

– От нашей разведки. Гитлер покончит жизнь самоубийством…

Но развить теорию мне не удалось. Появился патруль. Сканер молчал, значит это местная зачистка.

– Документы!

– Товарищ из Киева… – вклинился Инженер. – Это капитан НКВД.

– Разберемся, товарищ Загоруйко. Пройдемте с нами, капитан. В Комендатуру. Проверим ваши документы… а что в свертке, это ваше?

– Моё. Это ценное оружие, которое…

– На выход! С вещами! – скомандовал начальник патруля, старлей. – Семенов, прими ценное оружие у капитана.

Я потянулся к поясу, но ловкий Семенов перехватил руку и вытащил пистолет из-за моего пояса. Я достал хронокарту.

– А это что?

– Документы. Взгляните!

– В комендатуре разберутся. Пошли.

– Нет, не разберутся, – сказал я и нажал сегмент пуска. С шелестом развернулось сияние портала, патруль вскинул ружья в мою сторону, я выхватил сверток у открывшего рот Семенова, грохнули выстрелы, но портал уже свернулся. Так я потратил последний заряд заранее настроенной карты, и попал в 1833 год. Карта теперь могла меня вернуть, но уже не в моё время, а на железнодорожную станцию, в седьмое сентября 1941 года, где меня ждали всё тот же патруль и красноармейцы. Поэтому возвращаться этим путем не было никакой возможности. Оставалось найти Евдокию Зубову или Явдоху Зубиху, как её звали в этом смутном времени. А пока надо будет продать коллекцию какому-нибудь помещику. Не таскать же её с собой? Хотя в моем времени за неё дадут намного больше кредитов. Но кому продать и как продать? Может лучше – закопать пока? Конотоп XIX века Черниговской губернии и я, коллекционер из XXIII века – что у нас может быть общего? Ничего. Значит, легенда такая. С турками мы уже не воюем. У нас вроде как мирный договор. Я сотник Никита Забрёха, воевал с турками, набрал трофеев и хотел бы найти богатого пана, который бы купил у меня всё это добро. С такими мыслями я шел по тропе вдоль заросшего ряской Езуча, среди цикория, цветущих ирисов, жужжания пчел… Пчелы! Есть у них тут такой знатный пчеловод Петр Прокопович. Не предложить ли коллекцию ему? Не купит добром – есть гипнорегистратор. Пчеловоды – народ денежный!

Борис Аполлинариевич Тепловатов был человеком прижимистым. Не то, чтобы жадным, нет, когда он напивался на своей яхте или за рубежами Родины с большой буквы – он умел сорить деньгами. Не своими, конечно. Теми, которые ему приносили разного рода бизнесмены – за определенные услуги. Тепловатов работал Большим Начальником под руководством Еще Большего Начальника. Депутатствовал, покровительствовал молодежи, проводил митинги, тусовки, являлся директором местной набережной, то есть владел контрольным пакетом ЗАО «Теплые Воды», которое благоустраивало, углубляло и расширяло самую привлекательную для инвестиций часть города Козодоевска.

Борис Аполлинариевич долго забирался на вертикаль, шел по головам, вступил в партию власти. У него дома и в офисе висели портреты Президента, Премьера и Главы ЦИК. Борис лично протирал их специальной тряпочкой и не доверял это уборщице. Особенно он протирал бородатого Главу ЦИК, по слухам – мага 80-го уровня. От него зависело будущее. На президента Тепловатов осторожно и любовно дышал, тот так же был известен, как шаман и святой человек. В ритуале протирания была какая-то первобытная магия. Так буддист потирает животик жирному истукану-Будде, выпрашивая у того золотых монеток. Об этом Борис вычитал в интернете. Книг он не читал, образован был плохо, но умел считать деньги и был на своем месте. А когда у человека все есть – ему почти всегда хочется чего-то большего. Вот он и мечтал, что когда ЕБН (Еще Больший Начальник) по какой-нибудь причине оставит свой важный пост то он, Борис Аполлинариевич Тепловатов займет его место. И тогда ЗАО превратится в СП, в город пойдут инвестиции от иностранных партнеров, и подставные, проверенные лица займут ключевые места, вот тогда он отбросит к чертовой бабушке своё лицемерие и введет налог на воздух, загар и морские ванны. Настроит еще больше высоток, продаст еще больше квартир, купит себе новую яхту и пойдет на повышение.

Ведь не зря он пролез в депутаты, а это трамплин на самый верх. Была у Бориса мечта, чтобы каждый чиновник и государственный деятель в горячо любимой (а как же иначе Родине) так же любовно протирал его портрет. Но мечта эта Тепловатова страшила и он загонял её куда-то в глубины подсозннания. Мечта упорно не хотела тонут в черной пучине, в дебрях плохой кармы и грязноватенькой репутации. Мечта всплывала в голове у Бориса Аполлинарьевича, как что-то легкое и воздушное, что не тонет.

Потому, что если задуматься – за душой у Тепловатова ничего хорошего не было и он сам это знал. Но он не сильно мучился, совесть ему случайно ампутировали в одном из прошлых воплощений. Остался только страх остаться не у дел или быть арестованным за какую-нибудь шалость. Ограничения во времени и пространстве не входили в планы Тепловатова, его широкая и кипучая натура требовала расширения, экспансии.

Осталось подстраховаться, соломки подстелить и «золотой парашют» прицепить. Но денег не хватало. Кризис на Кипре, стройка «Black Wallmart» – торгового центра и многие другие полуолигархические вещи сжирали всю наличность. Молодежь надо было кормить, сын-двоечник шлялся по ресторанам, давая «своё оценочное суждение» в соцсетях и пожирая папин бюджет. Даже камнерезная мастерская, новая бизнес-идея Тепловатова не оправдала себя. Он переквалифицировал её в камнедробилку. Он устроил бесконечный ремонт железнодорожного полотна и автомобильных дорог, чтобы разбрасывать камни и собирать бабло. Денег не хватало, они уходили в песок. Строители строили спустя рукава, архитекторы превышали должностные полномочия и горели на работе, главный художник уже ничего не креативила, а давно копипастила. Вобщем – что-то надо было срочно делать. Когда не знаешь, что делать – сделай шаг вперед. И Борис Аполлинарьевич решил прогуляться, выпить кофе, подумать. Проходя мимо кабинета ЕБН Архонтова, он поморщился. Архонтов опять на кого-то орал так, что вздрагивала дверная ручка. «Ох уж эти общественники!» – подумал Борис, спускаясь по лестнице. Миновал полицейского на входе, кивнул ему и вышел на улицу.