Александр Филиппов - Возврати его в преисподнюю. Сказка

– Поздравительный адрес Шишмарёву готов? – не здороваясь, выпалила она.

Глеб Сергеевич поморщился от командного стиля общения начальницы, усвоенным ею от губернатора, имевшего плебейскую манеру «тыкать» всем подряд, невзирая на должность и положение в обществе. Ох уж эти провинциалы, вознесённые во власть не по профессиональным качествам, а благодаря неким невидимым потокам, вероятнее всего, денежным, и руководствовавшимся в кадровой политике исключительно принципом «свой-чужой».

Однако ответил максимально вежливо, с толикой подобострастия в голосе:

– Как раз работаю, Надежда Игоревна. Торжественное собрание состоится в четырнадцать часов, вполне успеваем…

– Собрание перенесено на одиннадцать, – рявкнула вице-губернатор. – Что бы через пять минут адрес был у меня на столе! – и брякнула трубкой об аппарат.

«Вот чёрт!» – выругался про себя Дымокуров. Если так, то времени действительно оставалось в обрез!

Дело в том, что составленный им текст ещё требовалось распечатать на принтере, затем отнести к корректорам, а уж после подать на подпись начальнику отдела. Заверив, тот отправлял его в канцелярию, где для таких случаев был приспособлен цветной принтер, печатавший «поздравилки» затейливым витиеватым шрифтом на специальной глянцевой бумаге. Потом листок с красиво набранным текстом помещался в тесненную кожей папочку с золотым российским гербом на обложке. И в таком виде попадал в руки губернатора.

Однако сейчас, когда время поздравления Шишмарёва перенесли на более ранний час, соблюдать эту процедуру было некогда.

Глеб Сергеевич торопливо допечатал текст, завершив его стандартно, без затей: «Надеюсь, что профессиональные и человеческие качества Вашей незаурядной личности вкупе с высокопрофессиональными знаниями ещё долго будут служить на благо Отечества», быстро пробежал, вычитывая на предмет возможных орфографических ошибок и опечаток, с первой и до последней строки, распечатал на принтере, и помчался в приёмную Барановской.

Для чествования таких значимых, особо уважаемых персон, как главный нефтяник области Шишмарёв, или подобных ему, в Доме Советов существовал специальный, богато украшенный резной мебелью с позолотой, дорогими коврами на полу, вазами с искусственными цветами, начинённый новейшей электроникой Зал торжеств.

Загодя, перед процедурой поздравления, сотрудники орготдела выровняли, будто по ниточке, тяжёлые золочёные стулья, расставили на длинном, инкрустированном ценными породами дерева столе пластиковые таблички с фамилиями приглашённых, запотевшие бутылки с водой – в соответствии с духом времени, «Ессентуки» отечественного производителя, стаканы из гранёного горного хрусталя.

По давно сложившейся традиции на подобных мероприятиях надлежало присутствовать и Дымокурову. Конечно, с учётом ничтожности его должности, Глеб Сергеевич не упоминался в официальном списке гостей, именную табличку для него никогда не ставили. Место ему отводилось у входной двери, там, где размещались представители региональной прессы.

Вот и на этот раз, постаравшись неприметно проскользнуть в быстро заполнявшийся народом зал, Глеб Сергеевич привычно затесался в ряды журналистов, резко выделявшихся среди прочих участников торжества своим «вольнодумным» обликом – потёртыми джинсами, растянутыми футболками и расхристанными до пупа рубашками на выпуск ярких расцветок.

Дымокуров, облачённый в жаркий, застёгнутый на все пуговицы чёрный костюм, в душном галстуке, смотрелся в рядах тружеников пера чужеродно. Однако те давно знали его, и свыклись с присутствием пожилого спичрайтера в своём окружении.

Вообще-то, положа руку на сердце, следовало признать, что присутствие Глеба Сергеевича на подобных мероприятиях было вовсе не обязательным. Никакой ответственности за происходящее на него, как на чиновника, не возлагалось – организацией всяческих совещаний, заседаний, «круглых столов» занимались другие служащие. Но, как объяснил вышестоящему руководству ещё много лет назад бессменный спичрайтер, личное участие позволяло ему проникнуться духом происходящего, черпать вдохновение для составления текстов докладов и выступлений первого лица области из, скажем так, первоисточника.

Впрочем, отстояв, таким образом, своё право присутствовать на важнейших мероприятиях, проводимых администрацией области, Глеб Сергеевич немного слукавил. Никакого вдохновения из подобных тягомотных «посиделок» он давно не черпал. Если совсем уж честно, ему просто нравилось быть сопричастным таким вот образом ко всем важнейшим событиям, случавшимся в регионе. Это придавало некую значимость и высокий смысл его заурядной, в общем-то, жизни.

Зал торжеств довольно споро наполнялся жаждущими лично поздравить главу нефтяной компании. Входили, и рассаживались в соответствии с именными табличками на столе министры областного правительства, депутаты Законодательного собрания, общественные деятели – известные артисты, писатели, художники, и ещё многие, многие, стремившиеся засвидетельствовать своё почтение руководителю предприятия нефтяной отрасли, являющегося главным налогоплательщиком в региональный, вечно верставшийся с предельным дефицитом, бюджет.

Здоровались, приветливо улыбаясь друг другу, многие обнимались по-свойски… По таким случаям здесь действительно собирались исключительно «свои» – «чужих» в этот ближний губернаторский круг не пускали.

Наконец, все расселись за длинным п-образным столом, оставив в торце место для губернатора и виновника торжества.

Призванные увековечить волнительный момент журналисты выстроились в шеренгу возле своих телекамер, установленных на штативы-треножники, напротив, сразу за огромной корзиной с букетом, составленным из двухсот, не менее, белых, благоухающих роз.

Главный нефтяник появился в зале минута в минуту рука об руку с губернатором. У стола чуть замешкались – Шишмарёв энергично замотал головой, как бы отказываясь из скромности занимать столь почётное место, однако вынужден был подчиниться Курганову, который усадил его с мягким нажимом, дружески приобняв за плечи.

Сам губернатор остался стоять, с прищуром оглядывая сквозь «дальнозоркие» очки в тонкой оправе присутствующих. За спиной главы области в некотором отдалении застыли два помощника – один с букетом цветов, другой с папочкой, в которой, Глеб Сергеевич знал это точно, находился сочинённый им памятный адрес.

Было общеизвестно, что особым красноречием Курганов не отличался. В аппарате, оправдывая косноязычие своего шефа, даже придумали и запустили в общественный оборот соответствующую формулу – дескать, наш губернатор – человек не слова, а дела.