Роман Кузнецов - Когда смеется Кутх. Книга вторая. Часть первая

– Как ты думаешь, что он нам приготовил? – раздался из-за спины голос Паука. Он забрался с ногами на кресло, спрятался под старым клетчатым пледом и старательно делал вид, что дрожит от холода.

– Не знаю, – ответил Бригадир, не поворачивая головы, – от него всего можно ожидать, но я думаю, что что-то в стиле викингов. Ну, там, по углям пройти или камень раскаленный в руках подержать.

– Тогда еще ничего, – Паук поежился. – Только бы не в стиле европейского средневековья. Как они в Европе ведьм проверяли.

– Это как?

– Просто. Связывали и бросали в воду. Выплывет, значит ведьма. Тогда ее на костер. Потонет, значит ошиблись. Тогда похоронят на общем кладбище. Даже в церкви отпоют.

– Да, не богатая альтернатива. Особенно для подозреваемой.

– Европа, – со значением произнес Паук. – Цивилизация. Что ты от них хочешь?!

– Мы, слава Богу, не Европа. У нас должно быть шансов побольше. Хотя бы 50 на 50.

– Ага. Либо Боги примут, либо нет. Это примерно как у блондинки шансы встретить динозавра на улице. Тоже 50 на 50. Либо встретит. Либо нет. А судя по Рахману, наши Боги не самые приветливые. Один Велес чего стоит! Про Мару я даже вспоминать не буду.

– Бог один, что бы Рах там не говорил. И испытание я перед ним держать буду. Моя душа чиста, а значит, за исход мне особо переживать нечего, – уверенно соврал Бригадир.

– Ага, ты это Раху скажи, – донеслось с кресла. – Он нас не в церковь, а на капище поведет. Там другие Боги живут.

Паук еще сильнее укутался в плед, шурша и отдуваясь, как старый еж, и продолжил.

– Тебе хорошо, а я боюсь. Я за последнее время столько увидел, что умирать очень не хочется. Страшно.

– Никто не умрет. Не скули, – Бригадир развернулся и посмотрел прямо в глаза своему товарищу, – это Испытание, а не убийство. А если хочешь отказаться, то придумывай текст. Только быстро. Рах идет.

Рахман влетел стремительно. Собранный, серьезный, сосредоточенный. Дал на сбор минуту, после чего буквально вытолкнул Бригадира и Паука за дверь. На ожидавшей у подъезда машине, они выехали за город. У кромки леса остановились, отпустили таксиста и углубились в чащу. Шли довольно долго. Рахман буквально бежал впереди, периодически оборачиваясь, чтобы обругать, высмеять или подогнать своих учеников. Бригадир был опытным туристом. Он хорошо знал и чувствовал лес и умел в нем перемещаться. В этом деле ему не было равных. За его способности ребята в свое время «егерем» прозвали. Но до умений Рахмана ему было как до Пекина на четвереньках, спиной вперед и со связанными руками. Тот ходил по лесу как по дороге. Ему не надо было смотреть под ноги. Он знал, где выходит корень, или лежит ветка. Двигался быстро, бесшумно, словно просачиваясь между листьями, не задевая их. Бригадир при всех своих навыках никак не мог поспеть за товарищем. Однако его отставание было практически незаметным на фоне Паука. Тот передвигался с грацией и проворством асфальтоукладчика, и примерно с такой же скоростью, хотя очень старался идти след в след. В очередной раз споткнувшись или напоровшись на ветку, он чертыхался, делал страдальческое лицо и просил снизить скорость.

В чаще было относительно спокойно. Лес обрастал седой бородой тумана. Воздух был тяжелый, влажный. Ветра не ощущалось совсем, хотя, судя по тому, как раскачивались и шумели деревья, было понятно, что наверху бушует стихия. Казалось, что чьи-то огромные руки хотят вырвать деревья с корнем, стереть их в прах. Вдруг впереди вспыхнула полоса света. Туман рассеялся и вскоре они вышли к лесному озеру. Вешние воды и недавние проливные дожди подняли уровень воды до критической отметки, практически полностью залив видневшуюся впереди обветшалую дамбу. Друзья прошли вдоль берега не больше 10 метров, как сильный порыв ветра чуть не скинул их с дороги, скребанул упругим крылом по реке. Испуганные мелкие волны затанцевали вокруг. Спряталось, точно провалилось, в толщу туч солнце, и тревожный полумрак окутал озеро. Глухо ударил далекий гром. В нем еще не было ярости и гнева, казалось, спросонья заревел медведь в еловых зарослях. Красные проблески молний прошили тяжелую громаду туч. Грянул раскатистый гром. Могучий вихрь ворвался в гущу леса, поломал, пощипал несколько деревьев, искрошил, стер со стволов сухие сучья, наклонил, втоптал в воду прибрежные кусты. Река забурлила, заревела, крутанулась в тесных берегах и будто раскололась на две половины. Ливень обрушился на плечи и голову с такой мощью, что Бригадир согнулся, оглушенный, одуревший от грохота и шума льющейся воды. Рахман посмотрел на небо и радостно усмехнулся.

– Боги ждут. Пора, – довольным голосом прокричал он и почти побежал вдоль берега. Остановился он у старой плотины перед глубоким оврагом, в который должна была сбрасываться лишняя вода из озера. С этой целью в овраг была выдвинута толстая труба, которая, однако, явно не справлялась со своей функцией, скорее всего по причине банального засора. А может быть бобры решили там устроить свою плотину. Кто знает? Вместо мощного потока из коллектора проистекал лишь маленький ручеек. Метрах в 20 от дамбы на дне оврага был установлен круглый шалаш с дырой в крыше. Над этой дырой на толстой веревке, перекинутой через ветку, был подвешен тяжелый пень.

– Мы пришли, – торжественно произнес Рахман, – здесь наше капище. Вот Макошь, – Рахман поклонился в пояс грубообтесанному идолу, обернутому полотном с вытканным перечеркнутым ромбом. Ученики повторили поклон наставника. – Вот ее помощницы – Доля и Недоля, – Рахман поклонился в пояс еще раз. – Остальные внутри. Первым пойдет Бригадир. Паук идет к дамбе и ждет своего часа. Понятно?

Паук кивнул и медленно побрел назад, бормоча что-то себе под нос. Рахман повернулся к Бригадиру:

– Приготовься и заходи.

Бригадир постоял еще немного перед входом, приводя мысли в порядок и собираясь с силами, и шагнул внутрь. В шалаше царил полумрак. Густо чадили два самодельных светильника. Посередине, на очищенной от травы и плотно утрамбованной площадке стояло три больших чура с вырезанными суровыми ликами. Рахман поднес Бригадиру чашу с каким-то густым варевом. Бригадир содрогнулся от отвращения, сделав первый глоток, но потом с жадностью допил все остальное. Ему в последнее время не раз приходилось принимать от Рахмана различные отвары психоделического свойства. Этот напиток оказался на вкус вполне приемлемым. По крайней мере в нем не было той запредельной горечи, которой грешили почти все «коктейли» наставника. Не успел Бригадир разобраться, как следует, в своих ощущениях, как Рахман набросил на него покрывало и запел. Слов было не разобрать, но они были и не нужны. Бригадир слышал только низкий горловой звук. Такой звук издают северные шаманы и даосистские монахи. Он повис в воздухе, обволакивал, забирался в мозг, в позвоночник, вызывая неприятные ощущения. Однако вскоре дискомфорт прошел. Появилось состояние легкости, отрешенности от земных забот, когда даже собственное тело кажется чужим, а освобожденный дух парит в небесах в поисках Правды, доступной лишь тем, кто в состоянии ее понять. Рахман сдернул покрывало с головы.