Татьяна Юстус - Подарок пустыни. Начало

– До свидания, Оля!

Поезд тронулся. «Он увез мою мечту и мою любовь», – подумал Борис. Ему хотелось побежать за поездом и забрать то, что принадлежит ему. Его Олю. Но думает ли так сама Оля? Борис приехал на работу задумчивым и печальным…

…Удивительно, но утром ветер стих и в пустыне стояла звенящая тишина. Чтобы вылезти из палаток нам пришлось приложить немало усилий, так как наши палатки на половину засыпало песком. От полного засыпания нас спасла скала.

Песок просочился везде, и не было ни одной вещи, где бы его не было. Он сыпался и из нас – из ушей, из волос, из одежды. Мы вытряхивали свои вещи, но он всё сыпался и сыпался, и с этим ничего нельзя было поделать.

Мы привели кое-как лагерь в порядок, потом сели пить кофе и обсуждали прошедшую непогоду. Было еще очень рано и солнце едва показалось на горизонте, для того чтобы сообщить всем, что пришло долгожданное утро. Я сидела спиной к скале и к солнцу. Скала стала отбрасывать тень.

– Смотрите скорее на тень! – закричала я. – У меня мираж или я вижу то же самое, что и вы?!

Тень приобрела форму большого завязанного узла. Я вскочила и подбежала к тому месту, где был узел.

– Вот тебе и Чёртов узел! Наташ, искать надо здесь!

Солнце вставало, тень очень быстро стала сокращаться, и рисунок узла исчез.

– Я вчера про это тебе говорила. Или ещё может быть на той стороне скалы, когда солнце начнёт садиться. С той стороны может быть такой же рисунок.

– Тань, ты гений! Подождём до вечера и посмотрим, что нам солнышко выдаст. А сейчас пошли искать наши инструменты, ведь побросали вчера всё, теперь песком занесло.

– Наташ, мы вчера всё принесли назад и весь инструмент на месте, – сказал Борис.

– Тем лучше, тогда будем ждать заката.

– А не получится так, что с той стороны будет такой же рисунок, что тогда мы будем делать? – спросил Иван.

– Тогда будем копать с обеих сторон, – ответила я.

До заката все занимались разными делами, кто читал книгу, кто просто бездельничал, кто слушал музыку, изредка перекидывались отдельными фразами. Мы ждали, и ожидание казалось бесконечным, время как будто остановилось. Я больше всего не люблю ждать и догонять, но ничего не сделаешь, пришлось подчиниться обстоятельствам.

Когда солнце перевалило по другую сторону скалы, мы все ринулись следить за тенью. Тень росла, но никакого рисунка отбрасываемая тень нам не показала. Солнце ушло за горизонт. И на общем совете, который тут же собрали, решили утром начать раскопки в том месте, где я прыгала утром.

Расходится, не хотелось, и мы сидели под навесом в своих складных – раскладных стульчиках, пили кофе и болтали о всяких пустяках.

– Я где-то читала или слышала, что по пустыням до сих пор кочуют небольшие племена. Они кочуют от стоянки к стоянке, от воды до воды, охотятся. У них свои законы и своя власть. И руководит племенем шейх, он для них и царь и бог.

– В наше время быть такого не может! Может и есть кочующие племена, но подчиняются они власти того государства, в котором находятся и живут, – возразил Борис.

Я пропустила мимо ушей высказывания Бориса и продолжила.

– И они нападают на такие же племена, ведут с ними войну, для того чтобы взять в плен их женщин, таким образом, они обновляют свою кровь. А мужчин, завоеванного племени, убивают. Сами то они женятся на своих братьях и сестрах, и из-за этого здоровые дети у них рождаются редко.

– Бред какой-то, – фыркнул Иван.

– И вовсе не бред. Вот примчатся сейчас на верблюдах, размахивая какими-нибудь палками, и ты тут же в штаны от страха наложишь, – не сдавалась я.

– Тань, фантазия у тебя, конечно, развита, но подумай сама, зачем им сейчас такие дикости, если можно совершенно спокойно приехать, на том же самом верблюде, в любую деревню и взять себе в жены любую понравившуюся женщину, отдав за неё выкуп.

– Это мы, так можем думать, а у них может быть совсем по-другому мышление развито. Ведь рождённых же детей они оставляют в песках, если они рождаются с отклонениями. Они не таскают за собой больных и уродов. Они просто сразу избавляются от них, лишний рот и лишний груз им не нужен.

– Дикость какая-то! – Борис достал сигарету и закурил.

– Представьте себе, пустыня Сахара по площади огромная. Ширина её примерно две тысячи километров и по длине она пересекает весь материк, от океана до океана. Как вы думаете, сколько племён кочует по ней? И сколько, брошенных просто так, косточек младенцев лежат в этих песках? – я немного помолчала и продолжила. – У них даже смертная казнь предусмотрена.

– И за что же они казнят? – спросил Иван.

– За супружескую неверность.

– Да ладно! И как же они это делают?

– Мужчин закапывают по горло в песок и оставляют умирать, а женщин забивают камнями. Их грех – преступление против их крови.

– Жестоко с одной стороны и справедливо с другой, – сказал Борис и закурил новую сигарету.

– Да, и я не хотела бы попасть в руки таким варварам.

– Тань, а откуда ты всё это знаешь? – спросила Юля.

– Смотрю иногда документальные фильмы, да читаю журналы, из которых можно что-нибудь интересное узнать.

Борис молча встал и пошёл к себе в палатку. Иван посидел ещё пару минут и тоже удалился.

– Тань, а как твой Фил, поживает? – спросила Наталья. – Вырос, наверное, уже?

– Да там такой монстр вырос! Одним весом завалит, – смеясь, сказала я. – Я его соседке на воспитание оставила. Вот только кто там кого сейчас воспитывает, Фил тётю Галю или тётя Галя Фила? Не знаю, пока он был маленьким, она с ним справлялась, а сейчас ….

– А кто этот Фил? – спросила Юля.

– Кот. Мы его нашли зимой возле мусорного бака. Кто-то выбросил, а нам жалко стало. Я привезла его к себе в деревню и занялась его воспитанием. Я не знаю, что у него за порода, но он вырос огромным и очень лохматым.

– Да ты сама его разбаловала, – засмеялась Наталья. – Видела бы ты Юля, как она его воспитывает. «Филечка, зайчик, скушай то, скушай это. Сю—сю—сю!» Сама на пол сядет, а Фила с дивана не скинет. Мальчик спит.

– Нормально я его воспитываю, а что мне теперь его гонять? Забрать с улицы, чтобы потом упрёками его замучить? Он и так с младенчества нахлебался горя.

– А как поживает оболтус? – спросила Наталья.

– Какой ещё оболтус? – я не сразу поняла о ком идёт речь.

– Ну, твой другой приемыш, – уточнила подруга. – Как ты там его назвала? Динозавр?

– А-а-а, ты о Руфусе, что ли спрашиваешь?

– Ну да.

– Да нормально. Вымахал с маленького теленка. Если свои лапы положит мне на плечи, то он выше меня на целую голову.

– Ничего себе?! И как же ты с ним справляешься?

– Справляюсь, – я пожала плечами, и добавила. – Иногда.

– Тань, у тебя там что? «Парк юрского периода» что ли? Какие-то монстры и динозавры? – спросила Юля.