Михаил Задорнов - Задорнов Єнд Кo

Дворцовые тайны

Как стало известно, не все в Англии называют королеву-мать королевой-матерью. Так, например, принц Чарльз называет ее «королева-бабушка», муж Елизаветы II — «королева-теща», двоюродный брат Елизаветы — «королева-тетя», а маленький сын садовника Букингемского дворца называет ее «тетя королева».

Очередная утка

Удивительный случай произошел в больнице имени Кащенко. Лежачий больной отказался пользоваться уткой, потому что, по его словам, в этой утке спрятано яйцо, в яйце — игла, а на конце иглы — его смерть. Главврач заявил, что весь персонал устал от выходок этого пациента, тем более что он находится в больнице уже как минимум двести лет и к тому же утверждает, что она названа в его честь.

Курьезный случай произошел в Иваново-Франковске. Местный художник Микола Ничепоренко расписывал церковь «Снисхождения благодати» после третьей рюмки. Заказчики попросили его изобразить амура с луком, и Микола нарисовал амура, держащего в руках головку репчатого лука. От себя добавил шмоток сала. Самое интересное, что заказчики остались очень довольны! Потому что именно это они имели в виду.

Курьезный случай в Мозамбике.

Президент страны Самюэль Итоо, находясь в своей загородной резиденции, сложил с себя полномочия и пошел купаться. Когда он вылез из бассейна, полномочий уже не было. Оказалось, что их взял и возложил на себя премьер-министр Забэ Оноо, которому эти полномочия пришлись впору.

Новости из вооруженных сил.

В войсковой части № 14/169 между старослужащим сержантом Чикрыжовым и недавнопризванным рядовым Мордюковым были зафиксированы неоднократные случаи неуставных взаимоотношений. Командование части провело с нарушителями воспитательную работу, и в результате солдаты зарегистрировали свои отношения.

Страшная трагедия разыгралась на Брянщине. Там в течение двух недель вымерло все село Зеленые Елки-Палки. Началось все со смерти механизатора Александра Чеканова, который отравился пятью бутылками некачаственной водки. На поминках по нему еще умерло двенадцать человек по той же причине. А все оттальные умерли, отмечая 9, 10 и 11 дней этих страшных событий. Единственный сельчанин, который остался в живых, потому что был в командировке, вернувшись, умер от сознания того, что ему придется всех поминать, причем той же водкой.

Житель Екатеринбурга Сергей Тужилкин обвинил своего лечащего врача в некомпетентности. Врач определил, что тот страдает вуайеризмом — т.е. страстью подглядывать. На это Тужилкин сказал, что от вуайеризма он не страдает, а наоборот — получает большое удовольствие.

Чрезвычайное происшествие в детском саду №52. Там воспитанники средней группы захватили воспитательницу, и в течение четырех часов глумились над ней. В частности: заставили ее съесть три тарелки манной каши, спеть песенку про елочку под аккомпанимент расстроенного пианино, а потом принудили спать днем. Вечером полуживую после измывательств воспитательницу, дети согласились отдать только ее родителям.

ШИЗГАРИКИ

Кто придумал слово выхухоль?

За что город Талды-Курган так называется?

Едят ли ханты манты?

Едят ли папуасы гагаузов?

Знают ли коряки, что их так называют?

Желтеют ли китайцы при желтухе и свинеют ли русские при свинке?

Чем Берлен лучше Черчиля?

Курил ли «Винстон» Черчиль?

Краснел ли до корней Чуковский?

Нюхал ли когда-нибудь Кассиус клей?

Ел ли Брюс Ли мюзли и какие его в этот момент посещали мысли?

Бывал ли Отто Шмит у отоларинголога, а Навохуданасорр у ухо-горло-носа?

Входил ли Эль Греко дважды в одну реку, и что об этом думали раки?

Куда Марк шагал?

Любил ли Лебедев кумач, Новиков — прибой, а Нимирович — Данченко?

Был ли у Джона Мейджера пейджер, был ли у Джона Мейджера менеджер и знал ли этот менеджер номер пейджера Джона Мейджера?

Где наша не пропадала?

Можно ли в тюрьме стоять?

Помогают при запорах катаклизмы?

Как выглядит Ёкарный-Бабай?

Может ли русский язык довести до Киева?

Можно ли смотреть телевизор до потери пульта?

Как электрики относятся к ток-шоу?

Любят ли ежики прикалываться?

Топают ли модели?

Как сделать научный фильм популярным?

Нифертити — это имя или глагол?

Может ли, рожденный ползать летать Аэрофлотом?

По какому шоссе шла Саша, когда сосала сушку?

Бастурмуют ли в восточных ресторанах и можно ли за это заслужить пахлаву?

После концертов, как правило, за кулисами собираются зрители.

Кому автограф, кому сфотографироваться с тем, кто выступал. Как теперь говорят — «сфоткаться». Я никогда в жизни ни у кого не брал автограф. Только щедро раздавал, не скупясь, поскольку чего-чего, а этого добра у меня навалом. Честно говоря, я не знаю, зачем людям нужны автографы. Может, они и впрямь, как я когда-то шутил, прикладывают их к больным местам. Но у некоторых «фанов» этих листочков с торопливыми, непонятными загогулинами артистов, больше, чем горчичников у больного пожизненным бронхитом.

Желание сфоткаться понимаю. Показать компании: видите, это я, а это мой кореш Мишка!

В Воронеже после концерта я, как обычно, работал банальным закулисным фотоателье. Сначала спросил куда встать, кого обнять, к кому прильнуть? Расставил руки, как коршун крылья в полете, а под ними уже минут двадцать менялись желающие прослыть моим лучшим корешом или корешицей.

И вдруг я заметил поодаль женщину. Ее трудно описать. В ней все было обычным. По таким русским женщинам трудно сказать, сколько им лет.

У нее в руках была рукопись. Небольшая. Она подошла ко мне последней:

— Извините, я не фотографироваться…

— А что?

— Хуже. Почитайте, пожалуйста, — это мой сын написал. Он талантливый. Не пожалеете.

По ее глазам, которые старались быть веселыми и непросящими, я скорее почувствовал, чем понял, что лет десять ее сын пытается достучаться до какого-нибудь приличного издательства. Тут же представил, сколько он выслушал от редакторов унизительно-утешительных слов. Вспомнил десять лет своей молодости, которые я мытарствовал по столичным редакциям. Один из престижных редакторов наипрестижнейшего юмористического издания, прочитав первый абзац моего рассказа, сказал: «Дерьмо!».

Я покраснел. Я тогда умел это делать еще без напряжения. «А если в нем что-нибудь переделать?» — спросил я, не столько надеясь, сколько от растерянности.

— Все равно дерьмо будет! — вынес редактор окончательный приговор, не подлежащий обжалованию.