Авраам Покой - Пиротехник

– Тертый! – ответил бодро Болеславо. – Хасан сказал, других нет.

– А… – протянул Смит. – понятно. Вовремя. Как раз и остальные части подоспели. Ты, Болеславо, присутствуешь при настоящем Таинстве. Сейчас мы с тобой станем настоящими Алхимиками! – и он отошел в угол, где на огне булькало в большом котле какое-то разноцветное переливчатое варево.

Болеславо подумал: «Ну вот я и стал Алхимиком…» и направился было в уборную. Но в тот самый момент, когда он вышел из комнаты, Смит опорожнил банку.

Раздался оглушительный взрыв. Болеславо чудом не задело. Когда он пришел в себя, было уже утро. Вокруг дымились остатки дома Смита. Выбравшись из-под деревянной стены, обрушившейся на него, Болеславо обнаружил в шаге от себя… Архидама хромого!

Царь Спарты засмеялся, вертя головой. Болеславо нахмурился.

– Не-ет… – протянул Архидам, смеясь. – Ты не Алхимик, Болеславо. Это не Твоя Стезя. Ты – Пиротехник!

Болеславо с Архидамом сидели в чайхане и ели плов руками. Кричали ишаки, женщины в глубине чайханы танцевали беллиданс.

– Смит перед тем, как раствориться в Абсолюте, не успел сказать тебе, на какой план нужно посмотреть сквозь Урим и Туммим. – жуя, объяснил Архидам. – К счастью, я это знаю. План вытатуирован на левой ягодице у женщины, живущей в оазисе. Как ее зовут, я не знаю, но она все время ходит в фиолетовых шароварах и с голым пупком, в котором пирсинг в виде циркуля и угольника.

– А как же я ее уговорю показать мне свою ягодицу? – спросил Болеславо, даже перестав по этому случаю думать о дочке мясника.

– А это уже не Моя Забота. – ответил Архидам. – До оазиса, если хочешь, доведу.

Кричали ишаки, дул ветер.

По пути к оазису хромой спартанский царь учил Болеславо, какие Слова нужно произносить с Большой Буквы, чтобы в них сразу появлялся Мистический Смысл. Болеславо даже составил небольшую шпаргалку: «Стезя, Путь, Судьба, Понимание, Истинное Зрение, Знание.» Архидам уверял, что фраза «знание ведет к истинному зрению и пониманию судьбы» звучит совершенно никак. Но стоит написать или произнести: «Знание ведет к Истинному Зрению и Пониманию Судьбы» – как она сразу заиграет.

– Главное – не распыляйся. – учил Архидам. – Просветленные Книжки, которые ты потом будешь тоннами выпускать в умственно слаборазвитых мегаполисах, должны быть небольшого объема и умещаться в карман. Но обложка должна быть твердой, чтобы видно было: не какая-нибудь Маринина, настоящая вещь!

– А оформлять их как? – спрашивал Болеславо.

– Что-нибудь под Босха, глючное, но более мягкое. Карандашные рисунки, какой-нибудь тип с раковиной вместо головы, шипастые кувшины… Ну, ты понимаешь. А главное – на обложке сзади пусть будет несколько хороших слов в твой адрес.

– Каких?

– Ну, к примеру… Болеславо Покольо… Самый популярный автор в мире… Тысячи людей благодаря ему нашли свой Путь… Он ничего не навязывает, просто предлагает сделать Свой Выбор каждому из нас…

Болеславо сосредоточенно записывал. Светило солнце, ржали верблюды.

Однажды утром Болеславо с Архидамом проснулись и увидели, что их верблюды достигли оазиса. Там бил источник с прохладной водой, имелось небольшое чистое озерцо в форме бассейна, несколько попугаев и райских птиц, спелые кокосовые и банановые пальмы, а также крытый золотом шатер, у входа в который стоял павлин в ластах.

– Ну все, дальше мне нельзя. – произнес Архидам. – Бывай. И помни о Своей Стезе, Которая…

– Да ладно, кончай. – прервал его Болеславо, смеясь. Они поржали и разъехались в разные стороны.

Почесав под клювом у павлина в ластах, Болеславо картинно откинул полог шатра. Внутри на парчовых подушках сидела черноволосая девушка неслыханной красоты, в украшенном блестками топике, с сережкой в загорелом пупке, фиолетовых шароварах и алых чувяках с загнутыми носами.

– Привет – сказал вконец обнаглевший за последние дни Болеславо. – Я – тот самый чувак, который видел сон про миллион баксов.

– А я – Фатима! – ответила Фатима. – Это Твоя Стезя привела тебя ко мне. Садись же, выпей шербету и съешь рахат-лукуму!

Пока Болеславо ел и пил, Фатима сплясала ему беллиданс, потом вышла на улицу с секстантом и начала разглядывать звезды в вечереющем небе.

– Что ты делаешь? – спросил Болеславо, выйдя из шатра и положив руку на ее ягодицу.

– Я пытаюсь угадать Нашу Совместную Дорогу. – ответила Фатима.

– Расписываться не буду. – быстро сказал Болеславо. – А так пожить согласен.

Она обернулась, обхватила шею юноши своими тонкими руками и прильнула своими губами к его губам.

Прошло немало времени, прежде чем мирно спящего в шатре Болеславо разбудила чья-то грубая рука, трясущая его за плечо. Проснувшись, он увидел над собой… Смита!

– А я думал, ты взорвался нафиг. – признался Болеславо, зевая.

– Нет. – отвечал Смит. – меня порядком покоцало, но я выжил, как видишь. И даже стал настоящим Алхимиком! Кстати, ты знаешь, как называется этот оазис?

– Ну?

– Аль-Файюм.

– Это тот самый, где были впервые обнаружены т.н. «файюмские портреты», заложившие основы современной иконописи? – ядовито поинтересовался Болеславо. – То есть типа мы тут не просто среди пальм мелодраму разыгрываем, а еще и интеллектуальный подтекст имеется?

– Ты у меня поумничай еще… Короче. Пока твоя Фатима спит, возьми-ка Урим и Туммим и осторожно посмотри ей на ягодицу.

Болеславо взял бинокль, откинул на спящей Фатиме одеяло и посмотрел.

– Тут написано – «Инструкции лежат у третьей пирамиды слева от входа, в пятидесяти шагах». – прочел он. – Что это за Код да Винчи, а? Ссылка на ссылку, я уже задолбался.

– Ничего не попишешь, такой у тебя Квест! – произнес Алхимик. – Кстати. Ты, может, думаешь тут осесть, поджениться на бабце, жить тут с павлином в ластах и богатеть?

– Ну…. Была такая мысль. – признался юноша.

– Забудь! Станешь ты весь день ходить в халате, забудешь Свою Стезю, а жена твоя закажет при тебе лапшу и начнет ее кушать! Что тогда?

– Ты прав. – побледнев, сказал Болеславо. – Надо валить.

С лопатами и заступами они подошли к вечеру к третьей пирамиде. Полицейские, туристы на автобусах и местные жители с сувенирами куда-то запропастились.

– Копай! – приказал Алхимик.

Болеславо стал копать. Вскоре его лопата звякнула обо что-то твердое.

– Вынимай! – приказал Алхимик.

Болеславо напрягся и вынул большую зеленую книжку с каменными страницами.

– Это чего? – поинтересовался он.

– Это? Изумрудная Скрижаль! – торжественно произнес Алхимик.

– Да? – хихикнул Болеславо. – То есть то самое знаменитое синкретическое мистическое произведение, приписываемое в пифагорейских источниках Гермесу Трисмегисту? Ну ты загнул, старый.