Авраам Покой - Шифр Микеланджело

– Небраске.

– Пофигу. Кстати, вы, как я понял, предполагаете, что изображенный на фреске Микеланджело Адам на самом деле баба?

Пис усмехнулся.

– В очень грубом и упрощенном виде – да.

– А как же член? – поинтересовался Капуччино. – У Адама тут явно виден, пардон, пенис!

– Посмотрите сами, какой он маленький. – ответил Пис. – У такого взрослого мускулистого мужчины нет бороды и член как у младенца? Вряд ли это случайность. Я думаю, Микеланджело что-то хотел сказать этим.

– Окей, окей. Куда идем?

Первым объектом на выходе из Сикстинской капеллы прямо по курсу оказался большой пахучий Макдональдс. У входа стоял гипсовый клоун Рон и с улыбкой указывал куда-то на юг.

– «Макдак» засчитываем? – поинтересовался капитан.

– Конечно! – ответил Пис. – Я, кажется, начал догадываться, в чем дело.

Он несколько раз обежал вокруг Рональда Макдональда и с торжествующим видом устремился туда, куда показывала рука манекена.

Подчиняясь неукротимой энергии американца, итальянские полицейские и ученые засеменили вслед за ним. Правда, метров через триста им пришлось остановиться. Ушедший было вперед Пис застыл как вкопанный перед зданием пиццерии. На лице у него читалась рассеянность.

– Что-то не так? – с заботой спросила его Персефона.

– Пожалуй, я ошибся. – сказал Пис. – Рон Макдональд не мог быть вехой для Буонаротти.

Капитан Капуччино только молча фыркнул. Доктор Ламборджини кивнул. Лейтенант и синьорина Белуччи смотрели с недоумением:

– Почему?

– Потому что «Макдональдс» появился на этом месте ПОЗЖЕ, чем умер Микеланджело! – с горечью пояснил профессор.

– Действительно. Как мы могли этого не учесть… – прошептал доктор.

– Что же делать? – спросила Персефона.

– Мы должны вернуться к «Макдональдсу» и двинуться дальше в том направлении, которое указывает… хм… Адам.

– Все просто. – объяснял Пис Персефоне, ведя компанию по виа Крещенцо. – Как я уже говорил, всем известно: Микеланджело был скрытым гомосексуалистом. Поэтому совершенно понятно, что в своей самой знаменитой фреске он зашифровал послание о правах геев. Бог, олицетворяющий давящее патерналистское начало, явно указывает Адаму на Еву, оставшуюся за кадром: «Иди, плодись с женщиной!» А Адам как бы отмахивается, одновременно указывая на своего андрогинного близнеца-ангела за спиной у Создателя: «Не хочу Еву, давай вон его!»

– То есть вы думаете, что дело в гомосексуализме?

– Сейчас – да. Но у меня есть еще одна догадка, которая все никак не может оформиться… О нет! О Боже! Колизей!

Рыжий убийца широкими шагами выворачивал к Колизею – этому древнейшему стадиону, по образцу которого, между прочим, построены все современные стадионы, включая знаменитый стадион в Торонто.

Он знал, что сейчас произойдет развязка. И даже тихонько, тренируясь, пробовал сатанински хохотать про себя.

– Друзья мои! – выкрикнул Пис, встав на самом верхнем ярусе Колизея. – Тайна убийства Джанфранко Муссолини раскрыта! Во всем виноваты… враждебные прогрессу католические священники!

– Почему-то я так и думал. – пробурчал капитан Капуччино. Он огляделся: уже наступил вечер, посетители и охрана достопримечательности разошлись. Было тихо и таинственно.

– Всем известно, что в древнем Риме велась пропаганда здорового образа жизни и здорового питания. – продолжал Пис. – Я бы мог перечислить вам имена Помпея, Красса и Плиния-старшего, но вряд ли они что-нибудь вам скажут…

– Еще бы. – вставил капитан. – Они ведь не имеют к здоровому питанию никакого отношения. Ты еще Лукулла вспомни.

– Однако католицизм, получив власть в Европе в свои руки, начал преследовать атлетов. По всей Европе закрывались тренажерные залы, тренеров сжигали на кострах как тайных язычников, спорт находился под официальным запретом. Женщинам напрямую запрещалось заниматься гимнастикой, а уж тем более выступать!

Одновременно, чтобы уничтожить саму идею о здоровых человеческих идеалах, реакционные церковники внедряли в массовое употребление фаст-фуд. Вспомните: макароны, пицца – все это изобретение итальянских католиков!

– А гамбургеры? – спросил доктор Ламборджини.

– Братья Макдональды были ирландскими католиками и начинали свой бизнес в католическом городке Сан-Бернардино. – ответил Пис. – А главой корпорации «Макдональдс» стал при них Рэй Крок, польский католик. «Крок» по-польски – шаг…

– Значит, Микеланджело…

– Был не скрытым гомосексуалистом, а скрытым членом тайного общества за здоровый образ жизни! – объявил Пис. – Небольшая кучка последователей античных идеалов, называвших себя Герметиками, продолжала посещать подпольные качалки и заниматься спортом! Микеланджело, усыпив бдительность инквизиции, превратил Сикстинскую капеллу в большой ролик социальной рекламы того времени! Вспомните, какие у него все здоровенные на фресках – чистые кабаны…

– Все это хорошо. – произнес капитан Капуччино. – но при чем тут убийство Джанфранко?

– Он слишком много знал. – раздался за спиной у Писа незнакомый голос.

Все разом повернулись и посмотрели на высокого рыжего убийцу, выступившего на свет из арки.

– Ты еще кто такой? – поинтересовался капитан.

– Никто из вас, господа и дама, отсюда не уйдет. – сообщил убийца. – Я сейчас расскажу вам о своем злодейском задании, потом перебью всех и сатанински посмеюсь над вашими трупами. Как вам такая программа?

– Ничего. – сохраняя присутствие духа, ответил Пис. – Валяй.

– Дело в том, что ваш Джанфранко расшифровал тайное послание Микеланджело. – сообщил рыжий. – Он выяснил, что художник был подпольным спортсменом и специально сделал так, что рука Адама указывает на самый древний стадион Земли – Колизей.

– Но Колизей не самый древний стадион Земли! – запротестовал Капуччино. – Ты долбаный неуч! Взять хотя бы стадион в Олимпии, а ведь были и постарше! Вы все тут добаные неучи! Такое ощущение, что вы тут все разыгрываете сценарий киноблокбастера для умственно отсталых мегаполисов… Из древнеримской культуры там знают только Колизей, потому что в нем Брюс Ли дрался с Чаком Норрисом. Из художников возрождения – только тезок черепашек-нинзя.

Только отсталые мегаполисы поверят, что вечные проблемы человечества сводятся к сексу, правам меньшинств и здоровому питанию! Представителей по-настоящему духовной цивилизации, которыми были творцы эпохи Возрождения, занимали вопросы совершенно другого порядка! Смысл страданий и творчества, природа Вселенной и природа добродетели, борьба с грехом и пороками, воля Божья – вот что волновало их! Они не воевали за расширение доступа к удовольствиям, потому что хорошо понимали преходящесть земного существования. Их интересовала вечность, а не време…