Юрий Прокопенко - Встреча с пришельцем (сборник)

Я поблагодарил за заботу, но отказался.

— А как у вас со стеклами? — неожиданно спросил электрик.

— Да как вам сказать… — неуверенно начал я.

— Так давайте замажу, — прервал он меня. — Ни одной щели не останется. И недорого возьму.

Я согласился. В конце концов, лучше сейчас сделать, чем потом стекольщика вызывать.

Электрик справился с работой великолепно. Внимательно пересчитал деньги, которые я ему дал, и поинтересовался:

— А как ваше газовое хозяйство? В порядке?

— Не очень. Колонка неисправна, — сознался я.

— Я так и думал. — Он открыл чемоданчик с набором инструментов.

И часа не прошло, как газовая колонка была отремонтирована. Заодно электрик отремонтировал духовку и прочистил газовые горелки.

— Теперь полгода мастера не будете вызывать, — заверил он, пряча деньги.

У этого электрика были золотые руки. Когда он принялся циклевать пол, я невольно залюбовался им.

А как он обивал двери! Как перетянул пружины на матрацах! Не электрик — волшебник!

В ого чемоданчике «случайно» оказались белила, и он покрасил подоконники. Потом запаял кастрюлю, починил мясорубку» наточил ножи и ножницы. И только после этого перешел к побелке кухни.

За ремонт крана он ваял всего-навсего семьдесят копеек, а за реставрацию ванны — только двадцать рублей.

— Вот видите, сколько полезных вещей я вам сделал за день и, как обещал, недорого взял, — похвалил он сам себя.

— Ну а как же со светом? — напомнил я ему. — Неужели вечером я буду сидеть в потемках?

— Об этой мелочи не беспокойтесь, — вежливо ответил он. — Позвоните в нашу контору и вызовите полотера. Он хорошо чинит электропробки. И, кстати, тоже недорого берет…

Говорят, скромность украшает человека, но некоторым людям эта самая скромность очень усложняет жизнь. Такими людьми стараются заткнуть любую дырку, рассчитывая на их деликатность и безотказность.

Взять, например, нашего Валентина Петровича Негнутого. Такое складывается впечатление, что в его лексиконе вообще отсутствует слово «нет». Из-за своей мягкотелости и уступчивости он стал в нашем отделе просто мальчиком на побегушках. За вас подежурить? Пожалуйста! Кому-то что-то отнести? С радостью! За кого-то что-то дотянуть, дописать, доделать? С дорогой душой! Дошло даже до того, что коллеги его за колбасой и сигаретами в универсам гоняют.

А все потому, что скромный он очень. Отказать не может. Глянешь на него — и грустно становится. Кошки на душе скребут. С какой стати человек страдать должен? Угождать этим нахалам? Вот и решил я как-то вызвать его на откровенность.

Стоит он передо мной, сутулится. Губы кривятся в искусственной улыбке.

— Вы бы на себя в зеркало посмотрели, — говорю.

— Хорошо, посмотрю, — обещает он. И лезет за носовым платком, чтобы вытереть пот со лба.

— А ну, — говорю, — сбегайте мне за сигаретами! Причем так, чтоб одна нога тут, а другая там?

Очевидно, в прошлом из Негнутого мог бы выйти неплохой спринтер. Не успел я в газете заголовки просмотреть, как он уже вернулся.

— А спички? — спрашиваю.

— Извините, — испуганно отвечает он и мчится за спичками.

Когда Негнутый вернулся с тремя коробками спичек, я предложил ему сесть.

Он опустился на краешек стула так осторожно, словно боялся, что стул под ним вот-вот развалится.

— Скажите, — спрашиваю после минутной паузы, — чего вы боитесь? Со своими служебными обязанностями вы справляетесь хорошо. Никаких претензий к вам нет. В чем же дело?

— Я всем доволен, — говорит Негнутый. — Меня все устраивает…

— Зато меня не устраивает, — повышаю я голос. — Не устраивает ваша ужасная привычка всем прислуживать. Ведь вы способный, старательный работник, уважения заслуживаете. А ведете себя так, словно вас держат на работе лишь за то, что умеете быстро в гастроном бегать. Ну что вас заставляет безропотно выполнять чьи-то нахальные просьбы?

— Иначе не могу…

— Что значит — не могу? Надо смочь!

— Ну… если… надо… — говорит он, заикаясь.

— Вот я буду сейчас посылать вас за кефиром, а вы ответьте мне с достоинством: «Я вам не лакей! Сами сходите, если вам нужно!»

Негнутый побледнел:

— Боюсь, ничего не выйдет.

— Выйдет! Ну-ка, давайте попробуем.

Он кивнул и съежился так, будто его собирались бить.

— А ну! — крикнул я. — Смотайте в молочный и принесите мне кефиру! Одна нога тут, а другая там!

Он немного помолчал и наконец дрожащим голосом выдавил из себя:

— Я не лакей… Сами сходите, если…

— Не так, не так, товарищ Негнутый! Больше эмоций! Б ваших словах должно звучать возмущение. Ногой топните, кулаки сожмите!.. Неужели вы действительно такая размазня, как про вас говорит?

Негнутый зажмурил глаза» будто стоял на краю бездны. И вдруг как закричит:

— Я вам не лакей! Не привык холуйствовать! Думаете, если вы начальник, так вам все позволено? Над подчиненными издеваться вздумали?!

— Великолепно! — говорю. — Только про подчиненных — это уж слишком.

— Слишком? — ехидно переспрашивает Негнутый. — Да вы таких, как я, и в грош не ставите! Вам подхалимы нужны, чтобы угождали! А сами комедию разыгрываете, корчите из себя справедливого!

— Ладно, ладно, Валентин Петрович, — примирительно стучу карандашом по столу. — Мне уже в контору ехать нужно на пятиминутку.

— Никуда вы не поедете, пока не выслушаете меня! — угрожающе кричит он, сжав кулаки и топнув ногой.

— Перестаньте хулиганить а то людей позову, — решил я его напугать.

— Зовите! Я и при них не постесняюсь сказать, что вы бюрократ и зажимщик критики.

— Немедленно убирайтесь из моего кабинета!

— И не подумаю. И вы не выйдете отсюда, пока не выслушаете меня… Я вам все скажу! И о том, что мне премию незаслуженно срезаете, и о том, что злоупотребляете моей добротой больше всех в учреждении…

Угрожающий блеск в его глазах заставил меня в панике броситься к двери. Он несся за мной по коридору и выкрикивал угрозы:

— Во все инстанции писать буду! По судам затаскаю! Вы у меня еще поплачете!..

Спрятавшись в бухгалтерии, я запер дверь на ключ и, трясясь от страха, слушал его убийственные высказывания в мой адрес…

На следующее утро, еще издали увидев в коридоре Негнутого, я почувствовал мелкую дрожь в коленях и инстинктивное желание бежать. С трудом переборов страх, я приблизился к нему и робким, заискивающим голоском произнес:

— Доброго здоровья, Валентин Петрович…

Мне позвонили из клуба «Строитель» и предупредили, что в ближайшую пятницу я выступаю с лекцией на производственную тему.

— Ничего особенного от вас не требуется, — сказали мне. — Просто расскажете о вашем предприятии, его истории, выпускаемой продукции. Ответите на вопросы, если они будут.