Альберто Моравиа - Интервью

Корреспондент. Но какие же тогда у бедных развлечения, как они проводят время, как веселятся?

Министр. Танцульки, выпивки, бокс, футбол, велосипедные гонки, песенки по радио и телевидению и тому подобное.

Корреспондент. И совсем не читают книг, никогда не ходят на концерты, в музеи, в театры?

Министр. Никогда. Только в кино. Но вот вам еще одна странность бедных: они могли бы посмотреть самые хорошие, самые интересные фильмы в роскошных кинотеатрах в центре города. Так ведь нет. Они в состоянии ждать целый месяц, когда эти фильмы пойдут в каких-нибудь захудалых кинотеатриках на окраине города, и только тогда посмотрят их.

Корреспондент. Но почему?

Министр. Кто их знает. Может быть, из-за своего плохого вкуса они предпочитают подвальные кинотеатры, прокуренные и грязные, элегантным кинозалам в центре.

Корреспондент. Невероятно.

Министр. Вы никогда не перестанете изумляться, пока я буду говорить о бедных. Другая аномалия, чтобы не сказать уродство: бедные ненавидят природу.

Корреспондент. Странно подумать…

Министр. И все-таки это так. В курортный сезон богатые уезжают к морю, в деревню, в горы; горная тишина, морской пляж, чистый воздух, занятие спортом — все это закаляет и тело, и дух. Но, вы не поверите, бедные предпочитают оставаться в городе, в своих грязных кварталах, удушливых, нездоровых…

Корреспондент. Да, не могу поверить.

Министр. И все же — это правда. Бедные совершенно нечувствительны к различным сезонам: жарко или холодно, сыро или сухо — для них не имеет значения. Во всяком случае, они предпочитают купаться в какой-нибудь городской луже вместо того, чтобы ехать к морю, предпочитают жалкие пригородные луга — деревне, и балконы своих домов — горам. Да, странный народ, эти бедные.

Корреспондент. Но что они делают целыми днями? Бывают в обществе?

Министр. Никогда. Вы никогда не увидите ни одного бедного в каком-нибудь салоне, в гостиной…

Корреспондент. Но все-таки они, наверное, где-нибудь собираются, чтобы встретиться друг с другом?

Министр. Конечно. Бедные собираются чаще всего на фабриках.

Корреспондент. Что такое фабрики?

Министр. Нечего привлекательного. Представьте себе мрачные, грязные строения из бетона, стекла и железа, набитые грохочущими машинами, где лютый холод зимой и страшная жара летом. Вот там-то и собираются бедные. Это в городе. В деревне бедные встречаются чаще всего на полях.

Корреспондент. Что такое поля?

Министр. Наделы земли разной величины. В полях извращенность бедных видна еще лучше, чем на фабриках. Там негде укрыться от солнца или дождя, негде согреться, освежиться, умыться. И все же бедные стремятся туда. Но еще хуже полей — шахты: там тоже собираются бедные.

Корреспондент. Что такое шахты?

Министр. Глубочайшие колодцы, подземные коридоры, темные, удушливые.

Корреспондент. Но что же они, эти бедные, делают на фабриках, полях, в этих шахтах? Ну, собираются, а потом?

Министр. Вам следует знать, что у бедных есть, так сказать, пунктик, почти порок, который они называют трудом. Этот труд состоит в том, чтобы двигать всякими рычагами и следить за механизмами на фабриках, тяжелыми железными орудиями вскапывать землю на полях, наконец, в том, чтобы рыть шахты. А теперь ответьте мне — разве это не помешательство? На их месте, если только подумать немного, можно было бы заняться каким-нибудь умным, приятным и полезным делом — ведь столько интересного на Земле.

Корреспондент. Вы знаете, я боюсь, что на Луне мне не поверят. Подобное варварство, должен сказать к нашей чести, у нас просто немыслимо.

Министр. Вы пишите, пишите. Нужно, чтобы на Луне знали, в каком положении мы находимся из-за этих бедных. Необходимо, чтобы об этом знали, пишите.

Корреспондент. А можно узнать, что такое труд?

Министр. Существует много теорий относительно труда, но нет ни одной действительно удовлетворительной. После очень долгих исследований я сумел выработать теорию о труде бедных.

Корреспондент. Ваша светлость, будьте так любезны, расскажите о ней. Я хочу первым сообщить о ней на Луне.

Министр. Человек создан для праздности, для безделья, это научно доказано. Богатые, то есть нормальные люди, действительно никогда не трудятся. Следовательно, труд — это порок, появившийся у бедных еще в доисторические времена и ставший их второй натурой, чем-то вроде опиума, марихуаны, кокаина — одним словом, это наркотик. Бедные не могут жить без труда, даже если очень хотят, — совсем как наркоманы: не могут обойтись без наркотика, даже когда хотят бросить его. Это обстоятельство может объяснить, между прочим, невероятную привязанность бедных к труду и их ожесточенную борьбу против всякого, кто хочет лишить их работы. Только отпетый наркоман, у которого отнимают наркотик, способен на такую реакцию.

Корреспондент. Я думал, что этот порок — дело индивидуальное, не проникшее так широко в массы. Вы меня поражаете.

Министр. Речь идет о сложившемся характере, о второй натуре, уже сказал. Стоит лишить бедного работы, как он начинает возмущаться, угрожать насилием, поднимать восстания. Время от времени богатые пытаются удалить бедных с фабрик или из шахт, но довольно быстро им приходится отказаться от своей затеи, иначе наступит конец света. На эту тему я написал небольшое исследование, которое потом подарю вам. Оно называется: «Труд как нечто поразительное. Или — что видят и что чувствуют бедные, когда находятся в плену работы?»

Корреспондент. Спасибо. Прочту с большим интересом. Но скажите мне, кроме труда у бедных разве нет никаких других нормальных источников радости?

Министр. Каких?

Корреспондент. Не знаю, ну, например, разве не получают они удовольствия от еды?

Министр. Э, об этом даже говорить нечего. Для бедных есть вовсе не означает получать удовольствие или хотя бы питаться. Понаблюдайте хорошенько за бедными, когда они насыщаются: вы никогда не увидите у них на столе нормальную еду, какая бывает у богатых. Фасоль, лук, репа, картофель, черствый хлеб — вот пища бедных. А если пьют что-нибудь, так кислое, разбавленное водой вино. Если позволяют себе мясо, то только самое жилистое, самое плохое, а рыбу — самую костлявую, несвежую. А ранняя зелень? Вы знаете, бедные ожидают, пока артишоки станут твердыми, как дерево, а горошек мучнистым. Свежим продуктам они предпочитают консервированные и замороженные. Это тоже извращенность вкуса или же просто равнодушие. Кто знает!