Олег Шелонин - Ангелы Миллениума. Игрушка на удачу

– Во всех измерениях органы одинаковы, – закручинился старик, – только и умеют давить и доить!

– Давайте продолжим, – нахмурился эльф. – Мне потребуются еще как минимум двое помощников, которых ты мне, Тор, предоставишь, если, конечно, не хочешь лишиться лицензии.

– Я прислуги не держу, – угрюмо буркнул гном.

– Шнурки на ботинках я и сам умею завязывать, – успокоил старика эльф. – Мне нужны особые помощники. Те, с которыми ты, борода, обожаешь вкушать шашлычок под коньячок за неспешной беседой в лесочке.

– А ты откуда про них знаешь? – опешил гном.

– Работа у меня такая, – опять улыбнулся Эльгард. – За этим, собственно, и пришел, а тут и представители местных силовых структур оказались, без которых операцию я проводить не имею права. Очень удачно я зашел. Кстати, майор, – повернулся эльф к Дарье, – раз уж вы вели разработку по Кистеню, то, я так понимаю, знаете, где его логово?

– Разумеется.

– Где?

– В нашей рамодановской Рублевке. В заповедном лесу себе виллу отгрохал, гад. Впрочем, не он один. Весь рамодановский бомонд там друг перед другом выпендривается.

– Это далеко?

– Нет, километров тридцать от города.

– Звони, бородатый, своим корешам. Ты эти места лучше знаешь. Сам назначь точку встречи неподалеку от норы этого Кистеня. Желательно, чтобы через час они там были. Как созвонишься, по коням – и погнали!

К рамодановской Рублевке приближалась небольшая кавалькада из трех машин. Первая машина шла с отрывом минут в пять от двух остальных. Старый гном особо настоял, чтобы охрана комплекса ни в коем случае не связала приезд почтенного интеллигента, несущего искусство в массы, со всякой уголовной шушерой, которой предстоит устроить погром в доме такого уважаемого человека, как Ваня Кистень.

Так как эта зона леса была заповедная, она, как и положено, охранялась бравыми ребятами с автоматами, которым, разумеется, было глубоко начхать на этот самый лес. Их задача была охранять элитные особняки новых правителей жизни, большинство из которых сравнительно недавно откинулись с другой зоны, далеко не заповедной, окруженной колючей проволокой и охраной со сторожевыми псами по периметру.

«Лексус» представительского класса мягко затормозил около въезда в элитную зону. На шум мотора нехотя выползли охранники из своей будки, опухшие то ли с бодуна, то ли со сна, и подошли к шлагбауму. Машину они узнали сразу. Гедеоныч у них был не первый раз. Стекло около сиденья водителя поползло вниз:

– Здгавствуйте уважаемые. Как службишка? Не обижают новые гусские бугжуи?

– Ну ты скажешь, Гедеоныч!

– Не боишься такими словами бросаться?

– Вот уж только не надо пугать стагого Абгама, уважаемые. Новых гусских много, а Абгам Гедеонович один, и всегда всем нужен! Откгывайте, мальчики. Я везу заказ. Досматгивать, как обычно, не надо. Чемоданчики не пговегять. Сами знаете, заказчик обидеться может.

– Да знаем мы правила. Нам только салон посмотреть, чтоб лишних не было.

– Газумеется!

Гедеоныч опустил стекло еще ниже, дав возможность охране убедиться, что салон пуст.

– Заказ-то выгодный? – подмигнул один из охранников старику.

– Скажем так, уважаемые, если мне его сегодня оплатят, то вас ждут баснословные чаевые!

Охрана расцвела:

– Удачной сделки тебе, Гедеоныч.

Не успел «лексус» скрыться за поворотом лесной дороги, как к шлагбауму подъехало сразу еще две машины. Охрана напряглась. Ни черного джипа с тонированными стеклами, ни ярко-красного «феррари» с такими номерами они не знали. Из джипа выскочили парень и девушка спортивного телосложения, подскочили к «феррари», закрывая дверцу водителя и лобовое стекло грудью. Под их одеждой охрана наметанным взглядом заметила характерные выпуклости. Это могло быть чем угодно – от футляров для мобильника до пистолетной кобуры, что, судя по действиям парочки, больше соответствовало действительности.

– Кого еще принесло? – еле слышно пробормотал начальник караула, незаметно переводя автомат на боевой взвод.

Стекло дверцы водителя «феррари» опустилось, и оттуда выглянуло недовольное лицо юнца, явно избалованного деньгами.

– Ну и чего стоим? – лениво процедил юнец. – Открыли быстро!

– Извините, но здесь закрытая зо…

– Вам что, насчет меня не звонили? – возмутился юнец. – Ну, Казик! Все, в мэрии он больше не работает! – В руках Эльгарда, а это, разумеется, был он, появился мобильник.

– Простите, а вы кто? – осторожно спросил начальник охраны.

– Эмиль…

– Эмиль Ренатович, все в порядке! – поспешил успокоить юнца начальник охраны. – Звонили. Но только сказали, что вы будете один.

– А я и есть один, – пожал плечами Эльгард.

– А эти… – покосился на Дарью и Валентина охранник.

– Ах, эти, – небрежно махнул рукой юнец, – мои секьюрити. Так, открывай. Недосуг мне.

Юнец извлек из кармана смятую стодолларовую купюру, кинул ее в траву у обочины дороги и закрыл стекло. Охранники торопливо подняли шлагбаум, пропуская машины.

– Слушай, а мне это нравится! – Валентин крутил баранку, небрежно откинувшись в кресле водителя. – Шикарная машина, рядом – шикарная женщина, а за рулем – шикарный я в умопомрачительном костюме! Да мне на такой прикид года два надо пахать в моем автосервисе! Я уж не знаю, от Версачи или от Кардена этот костюм, но галстук за три штуки евро – явно перебор. И этот ночной бутик… представления не имел, что такой в Рамодановске имеется. А машину он где так оперативно достал? Тоже в ночном бутике?

– За большие деньги достать можно все, что угодно, в любое время суток.

– Обалдеть! Ушастому явно некуда девать деньги. Вас что, на каждую операцию так спонсируют?

– Во-первых, не вздумай при нем такое сказать! – нахмурилась Дарья. – Ушастый! В один момент сам без ушей останешься!

– А Гедеоныч?

– Ты в заморочки гномов с эльфами не лезь! У них свои разборки, да к тому же сложнейший свод правил этики взаимоотношений, в котором нам, людям, чтобы разобраться, понадобится вся жизнь. А она у нас очень короткая, с их точки зрения. Я как-то попыталась почитать, бр-р-р… – девушка потрясла головой, – там в каждой фонеме, фразе – минимум по три смысловых оттенка кроется, когда они говорят на родном языке. При переводе он теряется, но даже когда это звучит на русском… Вот как ты думаешь, там, в лавке, когда они вспоминали былое, что имел в виду Эльгард, когда говорил о том, что за свой шрам трехсотлетней давности не рассчитался?

– Ну, думаю, подлянку ему какую-нибудь по старой памяти сделает. Морду при первом удобном случае набьет или еще что.

– А почему старый пройдоха так обрадовался, когда узнал его?

– Ну-у-у…

– Эльф становится мужчиной и признается, как воин, кланом только тогда, когда получит свой первый шрам от руки противника в смертельной схватке. Этот шрам становится его меткой на всю жизнь, как опознавательный знак. Все остальные раны эльфы залечивают легко, да так, что ни одного следа не остается. А тот, кто сделал эльфа воином, считается его вторым отцом.