Наталья Соколова - Не злите Веронику, или Зазеркальные злодеи всегда идут в обход…

Увидев у забора воодушевлённо гомонящую толпу, Ника протолкалась поближе, шипя, как рассерженная кошка, и без зазрения совести орудуя острыми локотками. То, что предстало перед её изумлённым взором, могло кого угодно надолго ввести в роскошный ступор.

Весело болтая ногами, метрах в пяти от земли на самой верхушке добротного частокола сидела девушка с волосами цвета красно-рыжих кленовых листьев. Тёмно-зелёное «под цвет глаз» платье из тонкой шерстяной ткани прекрасно сидело на ладной стройной фигурке. Серебряный поясок с кистями отягощали небольшие мешочки и туго набитый кошелёк. На его кожаной поверхности Вероника заметила вышитый золотой нитью витиеватый вензель «АЭ». Прислушавшись, незваная гостья поняла, что люди пришли к незнакомке с жалобами на неудавшуюся судьбу и разнообразными просьбами. Девушка капризно морщила курносый носик и отрицательно качала головой.

Когда какой-то деревенский дурень с помощью нескольких дружков стал раскачивать столбы, она чем-то в них запустила и приятным голосом запела:

– Айтэ, почему ты скрывала, что фея? – белокурый молодой парень явно бесился, что девушка даже намёком ничего не сказала ему о своём происхождении. – И я, идиот, ещё собирался на тебе жениться! А ты… а ты… Ты обманула меня!

– Варинн, а кто тебе сказал, что это вообще хорошая идея? – тёмно-зелёные глаза девушки недобро сузились, было видно, что она не на шутку рассердилась. – Всем вам сказано, куда убираться со своим нытьём! Я – Фея Зеркальных Перекрёстков, а не из тех, кто всяким неудачникам слёзы и сопли подтирают! И вообще, приехала в вашу дыру по делам службы, а не местных баранов клеить!

Селяне недовольно загалдели, требуя доказательств, что Айтэ говорит правду, и объяснений, зачем она тут, если не желает выполнять их желания. Наконец, один из столбов подался и стал медленно с натужным скрипом клониться к земле. Возмутительница деревенского спокойствия распахнула прозрачные, с лёгким перламутровым отливом изящные крылья и зависла в воздухе, издевательски показав нахалам язык. Когда в фею полетели камни и комья земли, от которых та с издевательским смехом ловко уворачивалась, терпение Ники лопнуло как хрупкий мыльный пузырь.

– Оставьте её в покое, придурки недоделанные! – сердито зашипела внучка ведьмы и замахнулась на несостоявшегося жениха рыжеволосой задиры дарёным фолиантом. – Пошли все по домам! Клянчить все горазды, а работать кто будет?! Сразу видно, что здесь живут одни лентяи! Таких грязных улиц ещё никогда в жизни не видала, как и чумазых оборванных детей и неухоженной скотины! – рассвирепев окончательно, она со всей силы приложила наглеца, у которого мозги в черепушке, видно, даже проездом не бывали, по пустой башке книгой. – Отвали от неё, придурок! Больно много чести будет, за такого, как ты, тюфяка замуж выходить! Ты свою морду в зеркале вообще видал?!

Варинн, оправившись от первоначального натиска наглой чужачки, короткой подсечкой повалил девушку наземь и тут же насел сверху, не давая подняться и воспользоваться ногтями для атаки:

– А тебя кто влезать просил?! Ты откудова вообще такая свалилась?! Сейчас как отвешу пяток горячих, чтобы не пихала свою кирку куда непрошено!

Фея швырнула в парня каким-то заклинанием, от которого тот, никак не ожидавший такого поворота дела, кулём осел в дорожную пыль. Айтэ, заливаясь почти истерическим хохотом, с облегчением в голосе просипела:

– Вероника Латунина? – получив утвердительный кивок головы, красотка надменно продолжила: – В Лозовниках я именно тебя и поджидала. Покажи свой гримуар и извещение. Только так смогу быть уверена, что подлога нет.

– А как оно должно выглядеть? Я не знаю, что сойдёт за извещение в этом мире, если честно.

– Совсем дура? – тут же взъелась на неё неугомонная крылатая фурия. – Ты откуда такая тупая и необразованная свалилась на мою бедную голову?! Как будто мне делать больше нечего, как нянчиться с великовозрастным младенцем!

– А чего это ты тут раскомандовалась и нос дерёшь?! – отступать перед наглой незнакомкой Ника тоже не собиралась.

Смотревшие на задиристую парочку со стороны невольные зрители с удивлением заметили, что выражения лиц скандальных девиц являли собой точное зеркальное подобие.

Рыжеволосая забияка презрительно хмыкнула, окатила подопечную фирменным взглядом «тонна ненависти, кило презрения» и медленно процедила:

– Я – Первородная Фея Зеркальных Перекрёстков Айтэ! Если ты и впрямь так скудоумна, как кажешься, то твоя бабушка пытается подсунуть нам лежалый товар.

– А я не обязана перед каждой сушёной морковкой, скукоженной брюквой или как там у вас принято говорить, отчитываться! И вообще, как ты сказала называется эта дыра?! – и Ника презрительно кивнула на близлежащее строение.

Глаза феи на миг полыхнули серебристым пламенем. «Ага! – внутренне возликовала внучка старой ведьмы. – Подумаешь, выкрасила волосы хной и вздумала нос драть! Тоже мне тут, фифа выискалась, дурная на всю башку!» Ответом ей стала звонкая пощёчина, заставившая щёку гореть.

– Уй! – взвыла девушка и схватила соперницу за рыжие патлы. – Да тебе сейчас все волосы крашеные повыдираю! – но не успела приступить к обещанной экзекуции, как земля коварно ушла из-под ног, а лёгкое тело ласточкой взлетело в небо.

Как ни странно, но законы всемирного тяготения исправно действовали и в этом странном мире. Земля неумолимо приблизилась, и вскоре Ника уже лежала в дорожной пыли, пребольно ссадив левую скулу.

– Ну что, тебе хватит, или, может быть, ты предпочитаешь получить хороший пинок под рёбра в нагрузку?

Стараясь ответить достойно, внучка Ведьмы всего на пару мгновений задумалась. Айтэ ждать не стала, а, коротко взмахнув руками, что-то сделала. Кисти рук и лодыжки строптивой гостьи тут же стянули невидимые ремешки. Затем фея, не обращая внимания на извивавшуюся в пыли девушку, сделала повелевающий жест, и безвольная тушка Вероники поднялась вверх на пару локтей и, как козёл на поводке, поплыла следом за обидчицей.

– Надеюсь, ты чувствуешь себя как куль обожаемой тобой морковки, – медовым голоском пропела волшебница. – Если тебе вдруг неудобно, то только намекни. Я мигом приспущу тебя лицом к дороге, – ядовито закончила она. – Сор, колючки, а, главное, свежайшие коровьи лепёшки, – всё к твоим услугам, милочка! – пленница благоразумно промолчала, предпочитая обдумывать план адекватной ситуации мести.

Дальнейший путь ясно показал Нике, что её обидчество отнюдь не шутило. В волосах почти сразу же запутались стебли пожухшей травы. Одежда пропылилась так, что стала такой же серой, как пыль на дороге. Ника уже всерьёз начала подозревать, что Айтэ поступает так исключительно ради своего собственного удовольствия. Девушка уже запоздало корила себя, что вмешалась в деревенскую свару, чувствовала же, что добром это не кончится.