Алексей Тихонов - Злоборцы

– Чувствую, нас ждёт новое приключение, потому что вы снова ворчите. – Кир понимал: воодушевления после удачного старта с изгнанием демона надолго не хватит.

С утра они шли по тракту. По бесконечной дороге, теряющейся за горизонтом, сколько ни иди вперёд. Навстречу попадались повозки с сонными извозчиками, конные отряды во главе с сюзереном, охотники с собаками, один раз даже встретилась компания из эльфа, гнома, трёх людей и четырёх хоббитов. Однако ничто не радовало сердце Кира.

Дорога как дорога.

Ему хотелось в глушь, в безлюдье, где никто и никогда не ходил. Только там можно встретиться с неведомым. Потому он вдруг без объяснений свернул в чащобу. Друзья звали и ждали в надежде, что тот выйдет, но бесполезно: Кир шёл всё глубже в лес, не боясь злых дятлов.

И теперь вот ожидал, когда начнётся удовольствие от путешествия. Правда, ворчание друзей немного мешало.

– Да вон тропинка, успокойтесь! – Слева крапива оказалась чуть примята, что вполне могло сойти и за тропинку.

Послышался треск. Троица насторожилась. Шум приближался. Кир в ужасе спрятался за спину Мамса. Меж стволами проступала огромная прыгающая фигура.

– Похоже на зайца… – оценил прыжки Мамс.

– По-моему, больше на медведя, – оценил размеры фигуры Кир, выглядывая из-за спины.

Существо приближалось. Оно приминало на пути травы, кустарники и молодые деревца. Наконец удалось отчётливо разглядеть его очертания.

– Заяц… – одновременно с трепетом вымолвили злоборцы.

И действительно, заяц.

Уши длинным шлейфом свисали с головы великана до земли, жирный двойной подбородок дрожал от прыжков желеобразной массой, мощные лапы сжаты в кулаки, раскидистые усы срезали мешавшие движению сухие ветви, но не сгибались. Зверь пропрыгал мимо, не заметив путников.

– Я знаю, куда мы пришли, – с довольством сообщил Казион. – Нам в Академии рассказывали легенды о стране великанов. Там всё огромное. И люди, и деревья, и животные.

– Местность здесь безлюдная. Великаны вполне могли основать колонию, – мечтательно вздохнул Кир, предчувствуя встречу с неведомым. – Предлагаю следовать за белым кроликом в волшебную страну!

Благо, тропку за собой зайчик оставил заметную.

Следы привели к невысокой плетёной изгороди, окаймлявшей одноэтажный обветшалый дом. Из печной трубы валил дым, на пороге сидела уставшая бабка, её мотыга валялась перед рядком ещё не окученных томатов. Хозяйка, красная от жары и труда, отирала пот со лба оторванным рукавом старой рубахи. Другой рукой держала жбан с водой. Из окна хибары на мир смотрела мутная физиономия. Вдоль стены рядком сидело около десятка чудо-зайцев, скрываясь от солнца в тени нависавшей крыши.

– Непохоже на страну великанов. – Мамс покачал головой. – Люди обычные. Дома обычные. Зайцы жируют, видно.

– Тишина, идиллия. Нам здесь делать нечего. – Казион картинно зевнул.

– Здравствуйте, сударыня! – Кир будто и не слышал его. Окрикнул женщину через забор. Та всполошилась, схватила мотыгу и встала в боевую стойку.

– Чего надо? Кто такие? – грубо обратилась она к трём чужакам.

– Мы известные всему свету злоборцы, – привычно представился Кир.

– Пошло-поехало, – вымученно протянул Мамс. – Неприятности начинаются…

– Перед вами, сударыня, Кир, благородный рыцарь. Безмерно рад встрече около вашей гостеприимной обители. Моё прошлое окутано тайной. Говорят, птицы на миг перестали летать в день, когда я был рождён…

– Ага, пингвины, – добавил Мамс.

– За моей спиной шепчутся о ратных подвигах спутники. Непобедимый Мамс, бывший гладиатор, возглавивший восстание Спартака, – нёс околесицу Кир в отместку за пингвинов. – И беспощадный маг Казион, по прозвищу Бычий сын. Беспощадный к тем, кто спрашивает, откуда взялось это прозвище.

Кир выложился по полной.

– Рикки! – осторожно позвала женщина, не спуская глаз с незваных гостей. – Сынок, выйди на минутку! Тут к тебе… или за тобой… Люди, сынок, пришли!

Из дома блуждающей походкой вышел оконный смотритель, обладатель мутной физиономии, и двинулся на незнакомцев, вперив в них налитые кровью глаза. Но двигался не прямым путём, а обходным – зигзагами: то вправо мотнёт, то влево. В руке, как приклеенный, висел топор.

– Чё надо? – он сделал усилие приподнять топор в воздухе для пущего устрашения, но тот неожиданно выпал из рук. Впрочем, паренёк остался доволен и осклабился. – Где служил? ВБВ[1] уважаешь?

– Мы просто шли тут… – Кир попятился, ища поддержки у друзей, но, обернувшись, не нашёл от них и следа. Пришлось выкручиваться самому. – Зайцы у вас красивые…

– За ушастых спасибо, конечно. – Рикки воспринял это как личную похвалу, будто на руках косых вынашивал. – Так где, говоришь, служил?

– Он втайне укутывал птиц без пощады. – Старушка скомкала наспех всё услышанное. – А звать Бычьим сыном.

– Тихо, мамка, не лезь. Мужики общаются! – шикнул на неё Рикки. – Значит, у Бычьих сынов служил… Элитный отряд. А вырядился как шут. Снимай рухлядь и заходи, посидим. О службе, о дружбе… У Бычьих сынов я с Блохой накоротке. Не знаешь Блоху? Знатный рубака…

Рикки возвращался в дом, маня Кира за собой, а мать пошла к родным томатам.

– Иди-иди, не укусит. – Выглянула она из-за куста и ехидно улыбнулась. – Гостей мы любим.

«Наверное, поэтому они тут и не появляются», – подумал Кир и с предвкушением чего-то нехорошего поплёлся к воротам, отворил их, засеменил по протоптанной дорожке к дому и, как готовый к казни невинно осуждённый, поднялся по ступеням крыльца.

Здоровяк встретил его крепким как по силе, так и по запаху объятием.

– А давай прям тут, на крыльце, сядем, покумекаем. Оно и мамке работать веселей!

Присели на ступеньку, а женщина, задыхаясь от нестерпимой жары, вылила остатки воды из жбана себе на голову.

– Вот на, водочки выпей. Не смотри, что зелёная. Главное не цвет, а… А чё главное-то? Ладно, проехали. Водка отличная, безвредная. А ты думал? Её у мамки лекарь покупает. А лекари они люди с головой: чё попало не пьют…

Рикки трогал слегка затупленный меч Кира, тщетно пытаясь порезать им ладонь. Кир побренчал кольчугой, чтобы набраться уверенности.

– Дык с кем, гвришь, из Бычьих сынов общался? – не унимался Рикки.

– Не наёмник я, а рыцарь, – решил сознаться Кир, чувствуя, что гуляет по лезвию хоть и затупленного алкоголем, но всё-таки ножа. – Вот мой друг Мамс – он наёмник. Сейчас бы его сюда!

Рикки слушал вполуха: чужая речь без историй о мордобое или бабах редко привлекала внимание. Он смотрел на покосившийся забор, разрушенную сарайку в дальнем конце двора, сортир с выломанной дверью, длинную лестницу с пятью пропавшими ступенями посередине. Взгляд искал чего-то, искал умиротворения.