Юлия Фирсанова - АПП, или Блюстители против вредителей!

– Везет Ириаль, нам на листья два часа пялиться, а она в кроватке поваляется.

Яна, услышав такую несусветную глупость, только вздохнула: «Ну что за ерунду сморозил сирен? Сам же знает, почему нет однокурсницы, а такое несет. Вот и корми его после этого пирожками да жалей. Сейчас впору не лакомство подсовывать, а в ухо стукнуть, чтобы в голове шестеренки на место встали». Словно отвечая невысказанному пожеланию девушки, к болтливому сирену метнулся Надалик и зарычал:

– Ах ты, урод! Везет? Да тебя за такое везение…

Сейчас он мало походил на себя обычного – рослого, симпатичного и чуть неловкого парня. Глаза Еремила явственно отсвечивали инфернальной зеленью, рот щерился набором острых как ножи зубов, даже вся фигура как-то разом стала массивнее и тяжелее. Не выдержав испытания, треснули по швам рубашка и брюки, чудом уцелели распахнутый жилет и нижнее белье. Ногти обернулись длинными лиловыми когтями, на коже выступили мелкие красные чешуйки. На руках, сграбаставших Пита за грудки и как пушинку державших на весу, бугрились тугие жгуты мускулов.

Цицелир расширенными от страха глазами взирал на эту метаморфозу, произошедшую из-за его невинных слов. А потом обмяк, распахнул рот, закатил глазки и пронзительно, тонко заверещал.

– Достаточно, Еремил. Отпусти студента Цицелира. Он раскаивается, – прежде чем кто-то из студентов решился броситься на защиту трепача, раздался из центра помещения невозмутимый голос Тайсы.

Он вывел Надалика из состояния яростного безумства. Парень разжал руки, давая сирену возможность упасть на коврик и трусливо отползти в сторонку. Сам же Еремил остался стоять, с недоумением рассматривая собственные руки в лохмотьях разодранной рубашки. Когти на пальцах неторопливо, будто в замедленной съемке, сменялись обычными плоскими ногтевыми пластинами. Гасли глаза, а чешуйки блекли, уступая место хорошему загару.

– Ненормальный, ты мне рубашку порвал! – взвизгнул Пит, сообразивший, что разбрасываться обвинениями лучше из-за спины преподавателя. Сирен вскочил, отбежал к Тайсе и теперь вопил оттуда.

– Следует заметить, вам очень повезло, студент Цицелир, – невозмутимо высказалась мастер. – Не каждому вызвавшему гнев и первую трансформацию демона удается пережить ее без травмирующих и опасных для жизни последствий.

– Он мне рубашку порвал, – заныл сирен, до которого так и не успел дойти смысл слов Тайсы.

Зато он дошел до Еремила. Парень потряс головой, будто пытался вернуть себе ясность мыслей, и вопросительно пробормотал:

– Я же человек. Всегда был…

– Вы полукровка, Еремил, – спокойно объяснила преподаватель. – Обучение владению внутренней силой дало возможность проснуться спящей крови, а вспышка ярости ее спровоцировала. Не переживайте, при должном самоконтроле все пойдет вам на пользу, как в плане магическом, так и в физическом. Но сегодня ваше душевное равновесие нарушено, потому от занятий толку не будет. Я вас освобождаю, отработаете позднее в индивидуальном порядке. Думаю, сейчас вам стоит зайти к коменданту Олхрокху и попросить заменить комплект стандартной формы блюстителя на модель для трансформов. Когда переоденетесь, рекомендую посетить библиотеку и взять для изучения труд Катерга Обрамида, исследовавшего потомков демонов са-варжи, затем дойти до лекарского корпуса и получить консультацию по особенностям переходного периода у мастера Лесариуса. Также советую побеседовать на тему свежеобретенной силы с деканом Гадерикалинеросом. Он хорошо разбирается в наследии крови. Я же только скажу, что вам необычайно повезло: унаследовав дар предков, вы не взяли их пустого безумства. Ступайте же!

Еремил заторможенно кивнул, показывая, что слышит слова учителя, однако, реагировать на них как-то еще или тем паче формулировать вопросы парень был не в силах. Он признательно кивнул, сгреб с коврика сумку и вышел из зала. Тайса же решительно хлопнула в ладоши, призывая аудиторию к порядку, и объявила:

– Теперь стоит прислушаться к колоколу. – Будто дождавшись ее команды, по просторам АПП разнеслось долгое «бо-о-о-мм!» – Занимаем места и начинаем занятие.

Пит, то и дело зыркавший на грозного демона под личиной мирного человеческого парня, вздохнул с облегчением, когда за Еремилом закрылась дверь. Сирен чуть ли не на цыпочках прокрался к своему коврику и осторожно сел. Занимался, правда, из рук вон плохо, то и дело косился на дверь и вздрагивал. Наверное, боялся, что грозный демон вернется, распахнет пасть и откусит ему голову. Еремил возвращаться на урок и что-то откусывать не спешил.

Извертелся и Машьелис. Пусть и не от избыточного участия, скорее, парню было жуть до чего интересно, с чего это вдруг Еремил обернулся полудемоном. Но инстинкт самосохранения уберег дракончика от неуместных вопросов на занятии. В отличие от Еремила сильфида Тайса такого любопытства точно не поняла бы.

Со звоном колокола, возвестившем о завершении занятий, Машьелис схватил друзей за руки и потянул за собой к преподавательнице, громко окликая готовую исчезнуть из поля зрения сильфиду:

– Мастер Тайса! Можно обратиться?

Другие студенты, куда больше заинтересовавшиеся преображением Надалика, чем переговорами с сильфидой, задерживаться в помещении не стали. Всем хотелось заловить Еремила до начала следующей пары и подкинуть внезапному демону хоть парочку вопросов.

Тайса полуобернулась, дожидаясь Янкину тройку, и чуть приподняла темную тонкую бровь, обозначая если не готовность ответить, то хотя бы согласие выслушать вопрос.

– Скажите, мастер, а можно ли провести дополнительную проверку шэ-даром на напарника для нашей тройки?

Вот теперь сильфида повернулась к Машьелису целиком, и на ее вечно спокойном и одновременно прохладно-доброжелательном лице проскользнул намек на интерес.

– В правилах академии подобный запрет не оговаривается, – отмерла наконец Тайса, всесторонне обдумав как вопрос, так и ответ. – У вас чисто теоретический интерес, о Либеларо, или имеется конкретный кандидат?

– Не теоретический, имеется, – подтвердил дракончик очень-очень серьезно, сопроводив слова вежливым полупоклоном в лучших придворных традициях. – Стефаль Лаэрон.

– И чем же вызвано желание получить его в напарники? Хотите выезжать во время занятий и исполнения пророчеств на горбу отличника-старшекурсника? – нахмурилась сильфида, за ее плечами затрепетал призрак крыльев.

Янка почему-то вдруг подумала, что Тайса лишь играет в подозрительность и ничего плохого про нее и ее напарников не думает, просто хочет досконально разобраться в мотивах. Девушка уже поняла, почему Машьелис заговорил о Стефале. Она бы, наверное, и сама об этом попросила, если бы сообразила, как это сделать, и задумалась о такой возможности. Дракончик же не думал и не сомневался, он взял и сделал. То есть он спросил про Стефаля, а теперь вдруг дернул Янку за руку и практически потребовал: