Вадим Рубинчик - Врача вызывали?

– От своих не денешься – влюбишься и женишься!

Валера ничего не ответил, но лицо озарилось улыбкой влюблённого идиота. «Да, правду говорят, – сказал Поручик, – любовь и кашель не скроешь». – Он достал сигарету и угостил друга.

– Профессиональный риск… – развил тему Поручик. – Ты, как специалист, должен знать об этом. Когда охотишься на тигра, он, возможно, охотится на тебя. Когда хочешь влюбить в себя, можешь ненароком и сам… того…

Валера пожал плечами и сказал:

– А я не боюсь влюбиться…

– Меня всегда поражало, с какой легкостью, я бы сказал, безответственностью ты сближаешься с женщинами, – заметил Поручик. – Ты не боишься, скажем, что она может забеременеть. Или просто захочет женить на себе.

Валера засмеялся:

– Всё очень просто, дружище… Я сплю только с такими, с какими если и случится залёт, то не страшно будет и расписаться.

Поручик надолго замолчал, – А я, если б нашёл такую – тут же бы женился. Но не попадаются…

– Может, у меня требования ниже, – предположил Валерка. – Баба должна быть добрая и весёлая. Для меня этого достаточно.

Поручик улыбнулся и ничего не ответил.

Гербарий был хорошо пьян. Увидев Валеру, он подошёл нетвёрдым шагом и спросил:

– Ну что, распечатал Куколку?

– Не-а… – спокойно ответил Бродяга.

– Что же ты её не бросишь? – недоверчиво спросил Гербарий.

– Может, я влюбился, а тебе какое дело?

– Не может быть, – не поверил Гера. – Знаешь, Бродяга, передумал я…

– Могу только посочувствовать. Но… твой поезд ушёл, гремя пустыми вагонами, и скрылся в густом тумане…

Гербарий схватил Валерку за отвороты пиджака. Тот легко высвободился и сказал:

– Хочешь знать, в чём твоя проблема? – спросил Бродяга, не обращая внимания на претензии друга. Гера, насупившись, кивнул. – Понтов много. Много шуму в пустой таре. Ты сам себя не уважаешь. И хочешь доказать себе и людям, что достоин уважения. Подумай об этом надосуге, – сказал Валераи, стрельнув у Гербария сигарету, удалился.

…Перед выходными Лаура как бы между делом рассказала, что подружки ездили в Москву.

– Поезд идёт всю ночь. Вполне можно выспаться. День погулять по столице. И снова ночь на колёсах. Давай съездим? – предложила она. Лёгкий на подъём, Бродяга тут же согласился.

Оба были первый раз в Москве, к тому же Минск был самым большим городом, который они видели до сих пор. Всё им было интересно и замечательно. Всё удивляло и приводило в восторг. Сначала они шли по маршруту, который им составили друзья-первопроходцы, а потом бесцельно бродили и просто общались. День получился насыщенным и пролетел незаметно. До поезда оставалось часа полтора, но ребята устали и решили провести время просто на вокзале. Они сидели в зале ожидания и болтали.

– А знаешь, я про тебя справки навела, – сказала Лаура и лукаво посмотрела на Бродягу.

– Интере-е-сно… и что говорит сарафанное радио? – спросил он.

– Странное дело. Все говорят, что, – Лаура стала загибать пальцы, – ты классный парень, что с тобой весело, что с тобой интересно… Что с тобой не пропадёшь, но дерьма наешься…

Валера засмеялся и согласно кивнул. Лаура замолчала, видно было, что она колеблется, и продолжила:

– …что с тобой хорошо… – Она испытующе посмотрела на Валеру, но тот сидел с заинтересованным лицом, но не более того.

– К чему это я рассказываю? А к тому, что никто конкретно не объяснил, почему они так считают. Что делает тебя… скажем так, интересным. Я просила если не рассказать, хотя бы намекнуть… Все жмут плечами, улыбаются и говорят: потерпи, скоро сама увидишь… Что они все имеют в виду?

– Что они имеют в виду? – переспросил Валера и на мгновенье задумался.

Если бы Лаура знала Валерку получше, то по лукавым искрам в глазах могла заподозрить, что он что-то замышляет. Но она знала его только пару недель. А этого, естественно, недостаточно. Наконец он сказал:

– Не заморачивайся… Тем более, как сказал поэт, «вначале мы любим за что-то, потом – несмотря ни на что».

Глянул на часы – время есть.

– Пошли лучше в ресторан сходим.

– Ты же говорил, денег в обрез: только на билет… – удивилась Лора.

– Ничего, не беспокойся…

Ребята не спеша поужинали, и Лаура напомнила Валерке, что билеты ещё не куплены.

– Обойдёмся без билетов, – невозмутимо ответил тот.

Подружка подумала, что Валера просто хочет её подразнить.

Однако вскоре объявили посадку, и она начала беспокойно дёргать его за рукав, приговаривая: «Опоздаем, билетов уже точно не будет». Наконец, Бродяга выдал:

– Дело в том, что денежки мы проели, так что давай думать, как будем добираться до Минска.

У Лоры внутри всё сжалось от ужаса. Она вдруг почувствовала, что ей трудно дышать. Наконец, подружка собралась с духом и со слабой надеждой в голосе спросила:

– Ты шутишь?

Но Валерка с серьёзным видом достал кошелёк, демонстративно, как профессиональный фокусник, открыт его и перевернул. Оттуда грустным осенним листом вылетел пробитый талончик и, медленно кружа, опустился на перрон. Потом, подхваченный лёгким порывом ветра, взлетел и скрылся из виду. Лора, как заворожённая, наблюдала за полётом бумажки. Потом повернулась к Валере и растерянно спросила:

– Зачем ты это сделал?

В её красивой головке не укладывалось, как можно было осознанно и абсолютно добровольно сделать такую глупость? В незнакомом городе, без копейки денег? А впереди – ночь. Не говоря уже о том, что завтра с утра – на занятия.

– Ну как зачем? – удивился Валера. – Ты хотела есть? И я был голоден, как волк. Чего ты так напряглась? Мы же не в тылу врага. Представь, что я… просто по рассеянности и нечаянно обронил кошелёк. Ну что? Конец света? Нет, конечно…

Лора немного успокоилась. Действительно, теряют же люди кошельки. Лично она, конечно, никогда не теряла, но другие… Об этом она слыхала.

– Но что же мы будем делать? – взволновано спросила Лорка. – Поедем зайцами?

– Зайцами точно спалимся. Нужно идти ва-банк. Как говорится, в бой – с отрытым забралом. Подойди к проводнице и попроси взять нас до Минска.

Большие ясно-голубые глаза Лауры потемнели от гнева. Она никогда ничего просить не будет! Ни у кого!

– Ну, конечно… – с лёгким сарказмом в голосе сказал Валера. – Но если я попрошу, ты, надеюсь, не откажешься от небольшого вояжа?

Лаура поняла свою ошибку. И рассердилась – на Валеру за его нелепые выходки, на себя – за то, что боится подойти и попросить о помощи. И к тому же врёт сама себе, дескать, просить гордость не позволяет. Лорка решительным шагом направилась к проводнице. Валера не спеша следовал за ней. Чем ближе девушка подходила к угрюмой женщине, тем меньше верила в успех. Лора, незаметно для себя, замедлила шаг настолько, что её легко обогнала бы черепаха преклонного возраста с перебитыми в молодости конечностями. Наконец она достигла цели, набрала воздуха и сказала: