Геннадий Норд - Тортик с сюрпризом, или Заметки из барсетки-7

Женщина пребывала в полном шоке – мало того, что по вине этих лжицов, она лишилась своего Ситроенчика, который стоит теперь во дворе мертвым грузом накрытый картонками, но впереди суд, лишение прав и долги на полжизни.

Вот в этот момент и вернулся из командировки Андрей. Обнял жену, выслушал, успокоил, как мог, и, не переодеваясь, потащил ее к злобному капитану в группу разбора.

Отстояли короткую, но медленную очередь и вошли в кабинет.

Капитан узнал женщину и строго сказал Андрею:

– Муж вы или не муж – это ваши семейные трудности. Она большая девочка, так что сама за себя ответит. А поскольку вас на месте происшествия не было, то не смею задерживать. Подождите ее в коридоре, если вашей супруге есть что мне сказать. Но мы, вроде бы, все уже выяснили и оформили.

Андрей загадочно улыбнулся и вежливо ответил:

– Товарищ капитан, а я все-таки хотел бы сказать вам пару слов наедине. Обещаю, что вам очень понравится.

Озадаченная жена Андрея вышла в коридор, а Андрей, понизив голос до шепота, продолжил:

– Дело в том, товарищ капитан, что я недавно женился, видите какая она у меня молодая и красивая?

– Короче, – перебил капитан, – ближе к делу.

– Да короче некуда, – спокойно продолжал Андрей. – Я оператор на телевидении, и у меня частые командировки. Поэтому, как говорится, доверяй, но проверяй. И я незаметно поставил жене в машину маленький видеорегистратор. Мне, конечно, очень стыдно, но зато я точно знаю, где была моя жена и в котором часу.

С этими словами Андрей вытащил бумажник и достал из него кусочек пластмасски.

– Вот это карта памяти всего-то на два гига. Но вы представляете, на нее влезло и то, как ваши бравые коллеги сначала прошарили мимо по встречке и как через минуту, уходя от КАМАЗА, закрутились и подставили бок под машинку моей жены. А дальше совсем уж интересно: пошли такие противозаконные угрозы и действия, просто сериал про будни оборотней. Ну и так далее. Удивительно, правда? Такая маленькая штучка, а сколько всего в ней сидит. До чего техника дошла! Я почему вам все это говорю? Просто, как и вы, не хочу доводить эту историю до суда. Дело-то я выиграю в течение минуты, но жена может не простить мою слежку за ней. Она у меня с гонором. Да и вам на суде врежут за халатность, а то чего и похуже. Про майоров я вообще молчу: на лицо все признаки преступления. Оно нам надо?

Капитан беспомощно поморгал и включил свой самый вкрадчивый голосок:

– Ну-ка, давайте свою карточку, сейчас посмотрим на ноутбуке, как все там было.

– Э нет, – покачал головой Андрей, – вы извините, но я что-то не доверяю вашим милицейским ноутбукам. Они могут ведь карточку проглотить и не вернуть. Но, если дело дойдет до суда, то я ее, конечно же, предоставлю.

Всего вам хорошего. Жену позвать?

– Да, позовите, пожалуйста, – согласился капитан.

– Только ей ни слова не говорите, – попросил Андрей. – Я на вас надеюсь.

Через двадцать минут счастливые супруги, держась за руки, вышли из полиции.

Жена, прижимаясь к Андрею, размышляла:

«Как мне все таки повезло с мужем! Приехал, сходу разобрался и так поставил ментов на место, что капитан извинился, порвал все протоколы и выписал справку для страховой компании, где сказано, что виновниками аварии признаны майоры. Теперь не судов, и не долгов. А я целыми днями ходила, билась о стену, кричала, доказывала. Интересно, как это у Андрюши получилось?»

Андрей шел рядом, улыбался жене и думал:

«А хорошая все-таки вещь – видеорегистратор! Пожалуй, надо и вправду его на машину жены поставить».

Нью-Йорк. Метро. Полный вагон народу. Черный парень ужасно ругается со своей черной же подругой. Орут на весь вагон со своим непередаваемым гортанным негритянским акцентом, толкаются, ведут себя агрессивно.

Публика смотрит в окошки, мол, наша хата с краю.

И тут, то ли настучал кто-то, то ли случайно, в вагон входят двое полицейских. Белых. Парня вежливо берут под черны руки и приглашают пройти в местное отделение полиции. Он начинает на них орать, что, мол, вы, белые, ни хрена в нашей черной жизни не понимаете, отвалите, у нас тут без вас все о’кей. Девица его поддерживает.

Полицаи выходят одни, что-то говорят в рацию.

На следующей остановке в вагон входит черный полицейский, ни слова не говоря, дает парню по морде, складывает его пополам, надевает наручники и выволакивает из вагона. Девица молча и понуро плетется следом.

Политкорректность в действии.

Пилот авиакомпании «Трансаэро» Игорь Сурдин:

Аэропорт Гамбурга. Мы только приземлились и рулим к терминалу. За нами в ожидании посадки четыре борта: немецкая «Люфтганза», грузовик «Федерал Экспресс», «Бритиш Аэрвейс», и в верхнем эшелоне опоздавший на три часа ИЛ-86 «Аэрофлота».

Очередь садиться «Люфтганзы», но, посылая подальше диспетчера, наш ИЛ, чтобы сэкономить топливо, начинает снижение. Служба наземного контроля, грозя всеми карами земными и понимая, что русским всё по фиг, пытается экстренно развести самолёты и пропустить ИЛ. «Бритиш» и «Федекс» на посадку ещё не зашли и, подчиняясь диспетчеру, пропускают ИЛ. А принципиальный пилот «Люфтганзы», уже видя полосу, вступает в перепалку с русскими.

– Какого черта, – возмущается он, – я немец, на немецком самолёте, в родной Германии, должен заходить на второй круг и пропускать русских?

– Потому что вы, суки, войну проиграли! – слышит он в ответ.

– Хорошо ещё жидов в воздухе нет! – кричит немец.

– Не корректно так говорить о евреях, – на идеальном английском вмешивается в разговор пилот «Бритиш».

Все благополучно сели.

Через час к нам в комнату отдыха зашли сотрудники авиационной безопасности и вежливо попросили пройти с ними на опознание. Пилота «Люфтганзы», который ругался с русскими, избили в туалете, выбили пару зубов, и спустили в унитаз удостоверение пилота. И кроме русских это сделать никто не мог.

Приходим, смотрим: отдубасили немца знатно! Личико в крови, передних зубов нет, синяки под глазами.

Немец из экипажей Трансаэро и Аэрофлота никого не узнал.

Остальных «цивилизованных» служба безопасности даже беспокоить не стала.

Часа через два мы готовимся к вылету. Рядом с нами тот самый сокол из «Люфтганзы».

Но тут без команды диспетчера в очередь на взлёт – а это отличительная черта наших лётчиков – вместо «Люфтганзы» встаёт «Бритиш». Немца прорывает, и он орет диспетчеру:

– Это безобразие! Это не аэропорт, а беспредел! Сесть мешают русские, а взлететь англичане!

И тут пилот «Бритиш» на русском языке с явным одесским акцентом говорит:

– Ребята, скажите этому фашисту, пусть-таки заткнёт рот. А то мы с моим вторым пилотом Фимой ещё раз ему звездюлей дадим от всего еврейского народа!