Пелам Вудхаус - Дживс, вы – гений! Ваша взяла, Дживс! (сборник)
- Название:Дживс, вы – гений! Ваша взяла, Дживс! (сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ, АСТ Москва
- Год:2015
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-091722-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Пелам Вудхаус - Дживс, вы – гений! Ваша взяла, Дживс! (сборник) краткое содержание
Ваша взяла, Дживс! Между неразлучными джентльменом-шалопаем и его многоопытным слугой пробежала черная кошка… точнее – белый клубный пиджак с золотыми пуговицами, ставший причиной их размолвки и тайного соперничества. Уязвленный Берти стремится доказать всем, что он куда изобретательнее и умнее прославленного Дживса, а потому берется примирить рассорившихся влюбленных и устроить судьбу школьного друга. Что же из этого выйдет?
Дживс, вы – гений! Ваша взяла, Дживс! (сборник) - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Я с досадой кусал губы.
– А что, черт возьми, означает «не семи пядей во лбу»?
– Как – что? Придурковатый.
– Скотина!
– Что ты сказал?
– Я сказал – скотина!
– Но почему?
– Почему?! – Ох и разозлился же я. – А ты бы не назвала своего бывшего слугу скотиной, если бы он рассказывал каждому встречному и поперечному, что ты не семи пядей во лбу…
– Зато у тебя сердце из чистого золота.
– Чихать я хотел на золотое сердце. Тут ведь в чем суть? Мой слуга, мой бывший слуга, к которому я всегда относился не как к прислуге, а как к близкому родственнику, как к родному человеку, трезвонит на всех перекрестках, что бог обидел меня умишком, да еще набивает мою спальню девицами…
– Берти, ты сердишься?
– Ха!
– У тебя сердитый голос. Ничего не понимаю. Я думала, ты обрадуешься, поможешь мне встретиться с человеком, которого я люблю. Столько мне всего наговорили про твое золотое сердце.
– Золотое сердце тут ни при чем. Мало ли на свете людей с золотым сердцем, но никому не понравится, если к ним в спальню глубокой ночью начнут вламываться девицы. Я должен заботиться о своей репутации, ни малейшая тень не должна упасть на мое незапятнанное имя, а тебе все это невдомек, вы с этим бывшим Дживсом напрочь забыли обо мне в ваших дурацких расчетах. О какой репутации может идти речь, когда вы вынуждены развлекать девиц, которые без спросу являются к вам средь ночи как к себе домой, бесцеремонно обряжаются в ваши лиловые пижамы…
– По-твоему, я должна спать в мокром купальном костюме?
– …укладываются в вашу постель…
Она издала радостное восклицание.
– Вспомнила, на что эта сцена похожа. Я с самого твоего прихода старалась вспомнить. Сказка о трех медведях! Тебе наверняка рассказывали, когда ты был маленький. «Кто спал в моей кровати?» Это ведь Большой Медведь спросил, верно?
Я с сомнением нахмурился.
– Насколько я помню, речь шла о каше. «Кто ел мою кашу?»
– Там была кровать, я уверена.
– Кровать? Не помню никакой кровати. А вот насчет каши я совершенно… Но мы опять отклонились в сторону. Я говорил, что никто не может упрекнуть всеми уважаемого неженатого молодого человека вроде меня за то, что он неодобрительно относится к барышням в лиловых пижамах, которые забрались к нему в постель…
– Ты же сказал, пижама мне идет.
– Ну идет, ну и что?
– Сказал, я в ней неплохо смотрюсь.
– Да, неплохо, но ты снова пытаешься увильнуть от ответа. Меня волнует…
– Тебя все волнует. Я уже раз десять загибала пальцы.
– Меня волнует одно, и я все пытаюсь довести это до твоего сознания. Излагаю кратко: что скажут люди, когда увидят тебя здесь?
– Никто меня здесь не увидит.
– Ты так думаешь? А Бринкли?
– Это еще кто такой?
– Мой слуга.
– Бывший?
Тьфу, до чего же тупа.
– Нынешний. Завтра в девять утра он принесет мне чай.
– И ты его с удовольствием выпьешь.
– Он принесет чай сюда, в эту комнату. Подойдет к кровати и поставит на столик.
– Это еще зачем?
– Чтобы мне было удобнее взять чашку и пить.
– А, то есть он чай поставит на столик. А ты сказал, что он поставит на столик кровать.
– Никогда я такой глупости не говорил.
– Говорил. Именно так и сказал.
Нет, надо ее как-то урезонить.
– Детка, ну где твой здравый смысл? Бринкли не жонглер, он просто вышколенный камердинер и никогда не осмелится ставить кровати на столы. Да и зачем их вообще ставить? Ему и в голову такое не придет. Он…
Но она не дала мне исчерпать все мои доводы.
– Постой. Ты мне уши прожужжал про этого самого Бринкли, а на самом деле никакого Бринкли нет.
– Еще как есть. И в девять утра он войдет в эту комнату, увидит тебя, и разразится скандал, который потрясет основы общества.
– Я хотела сказать, его в доме нет.
– Как это нет? Есть.
– Ну, тогда, значит, он глухой. Я устроила такой шум, когда влезала в дом, что перебудила бы сотню камердинеров. Не говорю уж о том, что разбила окно со двора…
– Ты разбила окно со двора?
– А что мне оставалось, иначе я не попала бы в дом. Окно на первом этаже, там вроде бы спальня.
– Ах ты черт, это как раз комната Бринкли.
– Какая разница, его все равно там не было.
– Как это не было? Я отпустил его на вечер, а не на всю ночь.
– Берти, я все поняла. Он загулял и еще долго не вернется. Один папин лакей преподнес нам точно такой же сюрприз. Ему дали свободный вечер, он ушел из нашей нью-йоркской квартиры на Шестьдесят седьмой улице четвертого апреля в велюровом котелке, серых перчатках и клетчатом костюме, и только десятого апреля мы получили от него телеграмму из Портленда, штат Орегон, он сообщал, что проспал и скоро будет. Вот и с твоим Бринкли случилось что-то в этом духе.
Должен признаться, от этого предположения мне сильно полегчало.
– Будем надеяться, – сказал я. – Если он и в самом деле задумал утопить свое горе в вине, ему понадобится не одна неделя.
– Вот видишь, а ты устроил столько шума из ничего. Я всегда говорила…
Но я не удостоился чести узнать, что она всегда говорила, потому что она вдруг громко взвизгнула.
Кто-то барабанил в парадную дверь.
Глава 8. Полиция бдит
Мы уставились друг на друга в немом изумлении, но, естественно, не на пустынных брегах Тихого океана, а в спальне деревенского коттеджа в Чаффнел-Риджисе. От такого сумасшедшего стука в тиши мирной летней ночи у любого слово замрет на устах. И что особенно неприятно лично для нас, оба мы мгновенно пришли к одному и тому же леденящему кровь выводу.
– Это отец! – пискнула Полина и щелчком потушила свечу.
– Это еще зачем? – Я здорово разозлился, в неожиданно наступившей темноте дело как будто приняло еще более скверный оборот.
– Как зачем? Чтобы он не увидел в окошке свет. А так подумает, что ты спишь, может быть, и уйдет.
– Как же, надейся! – съязвил я, потому что утихший было на минуту стук возобновился с еще большей настойчивостью.
– По-моему, тебе стоит спуститься вниз, – неуверенно прошептала Полина. – Или знаешь что… – Голос ее повеселел. – Давай лучше обольем его водой из окна на лестнице.
Я вздрогнул как ужаленный. Она это с таким восторгом произнесла, будто ее осенила гениальнейшая из идей, и я вдруг понял, какая это непростая миссия – принимать у себя в гостях барышню столь упрямую и своевольную. Вспомнилось все, что я слышал о безрассудстве нынешнего молодого поколения.
– Не вздумай! – горячо зашептал я. – Выкинь эту глупость из головы и никогда не вспоминай!
Я ведь что хочу сказать: Дж. Уошберн Стоукер, рыщущий в поисках блудной дочери в сухом платье, далеко не подарок. Но Дж. Уошберн Стоукер в повышенном градусе бешенства после обливания кувшином H 2O – нет, об этом лучше не думать. Видит бог, мне совсем не улыбалось тащиться вниз и приветствовать ночного гостя, но если в качестве альтернативного варианта позволить возлюбленной дочери облить папашу с головы до ног и потом смотреть, как он рушит стены коттеджа голыми руками, то уж лучше поскорее его впустить.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: