Миша Димишин - Лучше бы не хотел

− И что, Вы хотите сказать, что вы писатель?..

И вы можете сказать что-то новое людям?

Читатель

− Не знаю…Новое, наверное, нет…

Может быть, я смогу сказать им что-нибудь,

чтобы они старое не забыли…

Миша Димишин

Мне с детства все пророчили, что я стану музыкантом. Первой об этом, когда я родился, моей маме сказала акушерка. Она сказала, что у меня длинные пальцы, как у музыканта.

И где-то лет в пять я захотел стать музыкантом. Мой папа отвел меня в музыкальную школу и там меня определили по классу фортепиано. Наверное, именно потому, что у меня были длинные пальцы.

Название этого инструмента происходит от двух слов − форте, что в музыке означает громко, и слова пиано, что уже означает напротив − тихо, негромко. Я долго пытался понять, как можно играть на этом инструменте сразу и тихо, и громко. Но ни мои учителя, ни мой папа, который очень хотел научить меня игре на этом инструменте, так и не смогли мне это объяснить.

На эти объяснения у них ушло почти три года, а я так и не смог понять загадочной природы игры на этом инструменте одновременно тихо и громко. Однако это обучение не прошло для меня даром. Я очень хорошо стал различать любые звуки. Независимо от их силы. Тихо они звучат или громко, я вздрагиваю даже от скрипа двери в туалете, когда туда заходит моя жена. Этот скрип мне напоминает звук ноты «Си» в третьей октаве.

«Хотел стать музыкантом. Лучше бы не хотел».

Лет в двенадцать мой друг Серега предложил мне заняться боксом. Спорт благородный для английских джентльменов. Серега сказал, что у меня хорошие пропорции для бокса. Особенно моя сутулость. Сутулость в боксе позволяет лучше сгруппироваться. Я посмотрел в английском словарике, «бокс» в переводе на русский − это «коробка». Странно как-то: спорт и коробка. Ну коробка, так коробка.

Сначала мой тренер научил меня вести бой с тенью. Знаете, в боксе есть такая методика − вести бой с тенью. И в этой методике я был успешен. Я без проблем мог колотил по нескольку часов тяжелый подвешенный мешок с песком и опилками.

Но потом мой тренер сказал мне, что пора выходить из тени. Я думал, он имеет ввиду, что надо выходить боксировать из помещения спортзала на солнце. Но он имел в виду другое. Боксировать не в тени − это боксировать не на солнце, а на ринге в лучах славы.

Ринг − это слово из английского и означает круг, кольцо. Но у боксеров ринг почему-то оказался квадратным. И мне там выделили угол. После жеребьевки мне достался красный угол. Вначале там все было приятно и цивильно. Мой тренер даже поставил для меня там стульчик.

Но потом все закричали. У меня забрали стульчик, и на ринг пришел еще один участник бокса. Дальше я не все хорошо запомнил. Но то, как этот второй участник бокса недобро посмотрел на меня, я запомнил навсегда.

Не помню, сколько времени прошло, но точно очень быстро, я оказался снова в моем красном углу. Стульчика там уже не было, и я сел прямо на пол. Мой тренер что-то очень громко, но неразборчиво, кричал мне. Так громко учили нас кричать в школе на уроке гражданской обороны команду: «Спасайтесь! Атомная бомба!». Я хорошо знал эту команду и знал, что мне надо делать. Я лег на пол. Очевидно, этим спас себе жизнь. Не спас я только челюсть. Она с тех пор немного повредилась. И еще, это мой доктор говорит, что бокс в итоге повредил мне черепную коробку. Вот все-таки, где связь у этого слова «бокс» − «коробка» со спортом английских джентльменов.

В итоге − «Хотел стать чемпионом города по боксу. Лучше бы не хотел».

Потом я закончил школу. Надо было строить свою взрослую жизнь. Я очень хотел ее строить по правилам и профессионально. Поэтому я поступил обучаться в строительный институт. Хотел стать инженером-строителем.

В институте меня обучили многим предметам по этой специальности. Но предмет химия не преподавали. А когда я пришел на работу в строительство, там почему-то работали «химики». Так они себя называли. Кто говорил, что уже два года на «химии», кто даже три или четыре.

Я хотел стать прославленным инженером-строителем. И в энциклопедии я посмотрел, что самым прославленным строением в мире признана Башня, построенная в Пизе, в Италии. Она даже называется собственным именем «Пизанская башня». И я решил взять это строение как образец для подражания.

Наш прораб, Василий Иванович, посмотрел на эту башню и сказал, что нашу девятиэтажку на глазок так не построить и нужен прибор теодолит. Он очень удивился, как итальянцы смогли в те времена сделать такую башню без теодолитов.

Я принес теодолит. Это такой прибор для определения угла наклона строений от вертикального положения. Василий Иванович хотя и был не строителем, а «химиком», быстро с этим прибором освоился. И мы соорудили наш дом не хуже и в точности с тем же наклоном, что эта их знаменитая башня в Италии.

Но жильцам такая прославленная конструкция почему-то не понравилась. Их представитель пришел к нам в управление и сказал, что строители чего-то нахимичили. А что он хотел? На стройку взяли же «химиков», им и положено химичить.

Особенно жильцы были недовольны тем, что в их квартирах из-за наклона полов все вещи скатываются ко входной двери. Но, по-моему, они преувеличивают. Скатываться могут только круглые и скользкие предметы. А их в квартире не так уж и много.

Еще он сказал, что, когда найдет инженера-строителя, который строил дом, то оторвет ему руки. Но директор нашего строительного предприятия сказал, что рук мало, и он оторвет мне еще и жизненно важный орган, чтобы я не мог иметь детей.

Жить без детей я бы, наверное, смог, но без рук − какой я буду инженер. И я решил не искушать судьбу. Я женился и взял фамилию жены, и они меня не смогли найти

«Хотел стать прославленным инженером-строителем. Лучше бы не хотел».

Женитьба − обретение недостающей половины. Дело тонкое, интимное, часто совершаемое в темноте и по ночам. Но в темноте, на ощупь, очень непросто что-то делать и, тем более, выбирать. По ошибке можно присоединить себе чужую половину.

Об этом по порядку.

Итак, я хотел жениться и встретил для этого женщину. Она сразу предложила мне, и я согласился. Жениться. Но, когда мы пришли с ней в ЗАГС и крупная женщина, их главная начальница, очень грозным голосом сказала мне: «Вы берете Варвару Петровну в жены?!», я растерялся и уже не мог понять хочу я ее брать или нет.

Я всегда теряюсь, когда мне, например, в магазине или на рынке начинают громко говорить: «Так вы берете?! Или нет?!». А еще и очередь сзади напирает: «Мужчина! Вы или берите, или отходите! Не задерживайте очередь!»

В общем, я растерялся. И хотя я чувствовал, посмотрев на Варвару Петровну, что лучше этого не делать, я все равно сказал, как и на рынке в очереди, «Да… Беру».