Array Коллектив авторов - Актуальные проблемы Европы №2 / 2017

Внутри федеральной элиты существовали централизаторские устремления, противодействующие автономизации региональных элит. Показательно, что, после того как в середине 1998 г. В.В. Путин возглавил Комиссию при президенте России по подготовке договоров о разграничении полномочий между федеральными органами государственной власти и субъектами Российской Федерации 11 11 Комиссия существовала с 20.07.1994 по 08.08.2001. , ни один договор подписан не был (cм.: [Костин, 2010, c. 76]). До этого времени были подписаны договоры с 46 субъектами Федерации [Договоры…].

В условиях сильной политической и социальной неопределенности доминирующие группы пытались структурировать российское политическое пространство . В основном это были попытки создать подконтрольные новой власти общественные и партийные структуры, что усилило бы позиции групп доминирования. Еще в ноябре 1991 г. Б.Н. Ельцин и представители пяти демократических партий подписали Протокол о намерениях. По нему предполагалось, что партии будут оказывать администрации поддержку, а та, в свою очередь, будет консультироваться по важным вопросам политики. Однако со стороны президента данная договоренность не выполнялась. В январе 1992 г. правительство издало указ о создании «Общественного комитета российских реформ». Деятельность его так ничего и не дала. В феврале произошла ничем не завершившаяся первая попытка создания президентской партии. В марте президент выпустил обращение с призывом созвать Собрание граждан Российской Федерации в поддержку реформ. В апреле прошло собрание в Москве и ряде городов, но эти начинания не получили организационного продолжения. Тогда же новые элиты решили вернуться к идее создания президентской партии, но уже на базе существующей организации – Союза ветеранов Афганистана, который насчитывал 450 тыс. членов. Опять неудача. В июле в Москве собирается Форум сторонников реформ, приходят члены правительства, но партия вновь не создается. Эти попытки довольно показательны, поскольку нет широкой социальной базы, нет единства ни в элите, ни в потенциальных группах поддержки.

После государственного переворота сентября-октября 1993 г. (расстрел и разгон парламента – Верховного Совета) структурирование российского политического пространства продолжилось. В декабре 1993 г. была принята новая Конституция, которая закрепила в стране президентскую республику 12 12 В экспертном сообществе существовали предположения о фальсификации результатов референдума. См., напр.: [Собянин, Суховольский, 1995]. . Некоторые исследователи рассматривают эти события как шаги Ельцина и его окружения по «закрытию» элиты [Крыштановская, 1995, с. 59]. Однако выборы в Государственную Думу, проведенные вместе с референдумом о Конституции, показали, что реальный политический процесс новыми элитами контролируется не полностью. Было несколько попыток Ельцина и его окружения стать здесь основным актором. В апреле 1995 г. Ельцин объявил, что он дал поручение председателю Госдумы и премьер-министру создать два блока – левоцентристский и правоцентристский соответственно. В результате появилось движение «Наш Дом – Россия». В мае В.В. Путин, бывший в то время первым заместителем председателя правительства Санкт-Петербурга, стал «по должности» организатором и руководителем регионального отделения. В результате думских выборов 1995 г. движение завоевало 10% голосов. Этому проекту не суждено было долго жить. Партия власти так и не получилась. На выборах 1999 г. в III Думу НДР получил лишь 1,19% голосов. Длительное существование проправительственных организаций на этом этапе было невозможным. Элита оказывалась без важной организационно-политической поддержки.

Существенным для анализа институциональных реформ является стремление части новой российской элиты в том или ином виде восстановить монархию. Монархическое движение в постсоветской России достаточно разнородно и в нем нет единства. В связи с этим монархический публицист В. Невярович особо подчеркивает «необходимость строгого разграничения святомонархистов от монархистов вообще (т.е. выступающих только лишь за единодержавие и сильную централизованную власть), а также от монархистов-соборян (соборников), монархистов-конституционалистов, выступающих за декоративную конституционную форму монархии, монархистов альтернативного толка и прочих «монархистов», а также от так называемых «непредрешенцев» («что Бог пошлет, та власть и будет»)» [Невярович, 2004, c. 2]. Разные элитные группы пытались ориентироваться на различные течения внутри этого движения. Одним из первых активность в этом направлении проявил еще в 1991 г. мэр Санкт-Петербурга и сопредседатель Межрегиональной депутатской группы Съезда народных депутатов СССР А.А. Собчак, затем включились и другие политики [Бармин, 2013]. В 1993–1997 гг. Б.Н. Ельцин и его окружение также рассматривали возможность реставрации в России монархии с провозглашением царем одного из членов Российского императорского дома в эмиграции – правнука Великого князя Кирилла Владимировича – Георгия Михайловича. В 1994 г. председатель Совета Федерации В.Ф. Шумейко заявил в телеинтервью о возможности такого решения, которое было бы благом для страны [Невский, 2013]. Б.Н. Ельцин при таком развитии событий мог стать регентом. Таким образом, проблема неопределенности выборов вполне «легитимно» снималась [Платонов, 1997; Лебедев, 2010]. Одновременно, как отмечалось в прессе, данный проект имел своей стратегической целью «всемерное сращивание лидеров новой демократической России с царской семьей и затыкание таким образом ртов особенно активным национал-патриотам» [Панорама.., 1996]. В это время вопрос о возможности монархии активно обсуждался в связанных с властными элитами СМИ (см. об этом: [Минкин, 1997]). Символическое захоронение останков Николая II, членов его семьи и приближенных в Санкт-Петербурге в Петропавловской крепости 17 июля 1998 г. подкрепляло легитимацию реставрации монархии.

В последующем к этой теме возвращались политики и публицисты [Кувалдин, 2004; Пестрецова, 2005]. В интервью губернатор Санкт-Петербурга В.И. Матвиенко сказала: «По менталитету русскому человеку нужен барин, царь, президент… Словом, единоначалие» (цит. по: [Ванденко, 2004]). Очередной всплеск интереса властной элиты к реставрации монархии возник в 2010-е годы. Но кандидатуры в возможные цари были уже другие. Непосредственным поводом было празднование 400-летия дома Романовых [Зубков, Полунин, Пряников, 2011; Боханов, 2011; Невский, 2013]. Кризис во взаимоотношениях с Западом и экономические трудности дали новый импульс. Лидер Либерально-демократической партии России В.В. Жириновский заявляет: «Она [Россия] себя плохо чувствует в формате республики» [Встреча.., 2014], «Только монархия нас спасет» [Из выступления.., 2014; Zhirinovsky wants.., 2014]. Социологические опросы показывают, что в обществе существуют монархические ориентации, но они не очень распространены. Согласно опросу Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) в сентябре 2006 г., в случае проведения референдума 10% опрошенных проголосовали бы за восстановление монархии. В то же время «за монархию в России» и «в принципе не против монархии» уже – 22, а в Москве и Санкт-Петербурге таких ориентаций придерживался 31% респондентов [Пресс-выпуск.., 2006]. Мартовский опрос ВЦИОМа 2013 г. выявил 28% монархистов. Причем, 13% считали, что царя надо искать среди российских политиков или общественных деятелей, а не среди потомков Романовых [Пресс-выпуск.., 2013]. По данным Левада-центра, за восстановление монархии в России «определенно да» и «скорее да» в апреле 2013 г. высказались 10% опрошенных [Россияне о.., 2013]. Можно предположить, что сравнительно низкий запрос на монархию среди населения страны является сдерживающим фактором для монархически настроенной части властной элиты. Это, скорее всего, чувствуют и основные претенденты на корону – члены бывшего императорского дома. Помимо этого, существует и конкуренция внутри семьи Романовых (см.: [Воловатов, Казанцева, 2015; В Объединении.., 2015; Дом Романовых.., 2015]). Вместе с тем ориентации на царство влияют на выстраивание авторитарных институтов.