Ольга Новикова - Актуальные проблемы Европы №3 / 2012

Тем, кто следил за событиями по телевидению, запомнилось появление этого любителя переодеваний 25 февраля 2011 г. на Зеленой площади в Триполи (ныне площади Мучеников) не в фуражке и не в чалме, а в шапке-ушанке с кожаным верхом. Говорил он с высоты старой крепостной стены, целовал свою «Зеленую книгу», обличал итальянский империализм былых времен; заявлял, что сам он всецело с молодежью, и велел ей «веселиться, петь и плясать на улицах». Гражданская война в Ливии уже разгоралась, неся на себе отпечаток межрегиональных и межплеменных конфликтов, долгие годы тлевших под спудом режима «прямого народовластия».

Как известно, Ливия – малонаселенная нефтеносная страна, принимавшая потоки трудовой иммиграции; по последним оценкам, там работали в сфере производства и обслуживания около 1,5 млн. иностранцев из Индии, Бангладеш, Болгарии, Украины.

Йемен же – одна из беднейших стран мира, экспортирующая рабочую силу. Тем не менее гражданские войны, вспыхнувшие в обеих странах в начале 2011 г., имели много общего 26 26 Напомним, что с 2004 г. в области Саада, прилегающей к Саудовской Аравии, тлело восстание местных племен, исповедующих зейдизм – шиизм умеренного толка, официальную религию бывшего Йеменского имамата. Оно вспыхнуло с новой силой в августе 2009 г., когда повстанцами был захвачен армейский блокпост на стратегической дороге между столицей Йемена и его границей с могущественным соседним королевством. Волнения, охватившие Йемен в 2011 г., явились отзвуком, если не продолжением этого вооруженного конфликта, главными внешними игроками в котором выступали Иран и Саудовская Аравия. Опорой же внутренней оппозиции с 23 мая этого года стали ополченцы самой влиятельной на севере Йемена племенной конфедерации во главе с родом Хашед (или Хашид). ; назвать же их «революциями», думается, нельзя даже с большой натяжкой.

Свою локальную окраску получили волнения в Королевстве Бахрейн и в восточной части Саудовской Аравии, где (в обоих случаях) восстало шиитское население, которое не ставило под вопрос легитимность существующего монархического строя, но требовало для себя более широких политических прав. Нечто похожее произошло в Кувейте, где возмутились жители, не имеющие кувейтского подданства 27 27 Речь идет о первой серии волнений в Кувейте, вторая (осенью 2011 г.) была направлена против премьер-министра и всего правительства, обвиняемых в коррупции. , и в Иордании, где гнев толпы обрушился на правительство, которое было смещено королем, а срочное выделение средств на решение назревших социальных проблем позволило сбить накал страстей.

Довольно быстро (но надолго ли?) улеглись волнения в Алжире, которые в начале января 2011 г. вылились в столкновения рассерженной молодежи с полицией на улицах крупнейших городов этой страны, заняв на несколько дней первые полосы новостных сообщений. Комментаторы снова заговорили тогда, что в АНДР де-факто господствует армия, упоминали некоего серого кардинала от спецслужб, более влиятельного, чем сам президент Бутефлика; при этом телерепортажи показывали, что в алжирской столице с балконов жилых домов свисают государственные флаги Алжира и Туниса.

«Где достать тунисский флаг?» – спрашивали в Египте по Интернету накануне «Дня гнева», который был назначен здесь на четверг 25 января 2011 г. Однако поистине грозные волнения начались в Каире в пятницу после утренней молитвы, когда людское море хлынуло на площадь Ат-Тахрир (площадь Освобождения). Манифестанты оккупировали ее на две недели с лишним, чуть не подожгли Египетский музей (а здание МВД сожгли) и добились своего – ухода в отставку президента Х. Мубарака. Тунисских знамен в их руках не было видно, но 18 февраля, вскоре после этой отставки, небезызвестный Мухаммед Барадей, бывший глава МАГАТЭ, сказал, на наш взгляд, важную вещь: «Тунисцы показали: “Мы можем”». И это внезапное преодоление страха перед репрессивным режимом в стране, которая раньше мало интересовала египтян, вдохновило их на массовые антиправительственные выступления, которых никто не ожидал, хотя ноябрьские парламентские выборы 2010 г. в АРЕ прошли в напряженной атмосфере 28 28 Накануне этих выборов и во время их первого раунда были произведены массовые аресты среди «Братьев-мусульман», которые имели 88 депутатов (из 454) в составе Народного собрания прошлого созыва. В знак протеста они сняли списки своих кандидатов, баллотировавшихся в качестве «независимых» со второго раунда голосования. Как результат в новый депутатский корпус попали всего пять представителей оппозиции – от трех светских партий. .

Полной неожиданностью и для политиков, и для политологов стало то, что сигнал к восстанию широкой «арабской улицы» исходил из Туниса, считавшегося оазисом спокойствия в Северной Африке, образцом политической стабильности и достижения удовлетворительных темпов экономического роста, обеспеченного не природной рентой, а высоким уровнем развития человеческого капитала.

Судя по данным международной и тунисской национальной статистики, страна, с которой начались волнения в Северной Африке и на Ближнем Востоке, находилась не в самом худшем экономическом положении. Так, удельный вес живущих за чертой бедности здесь упал с 33 % населения в 1967 г. до 3,8 % в 2005 г., численность бедных сократилась за тот же период с 1533 тыс. до 376 тыс. человек. Хотя специалисты вносят в эти расчеты, основанные на обследованиях семейных бюджетов, свои поправки, можно и визуально оценить сужение очагов нищеты в Тунисе, где практически исчезли бидонвили, население стало лучше питаться (по количеству и составу килокалорий), было забыто, что такое голод, несмотря на то что засухи периодически наносят урон сельскому хозяйству.

При этом данные за 1996–2008 гг. показывали лидирующее место Туниса по темпам экономического роста (около 5 % в год) среди арабских стран, не являющихся крупными производителями углеводородного сырья. Заметим, что с 1993 г. Тунис стал чистым импортером нефти 30 30 Исключение составил 2007 г., когда экспорт по данной статье слегка превысил импорт благодаря введению в эксплуатацию новых месторождений нефти. , открытые на юге страны в 2010 г. новые месторождения природного газа не сулят ей стать конкурентом по его экспорту с Алжиром. В тунисском товарном экспорте конца ХХ – начала XXI в. преобладали готовые изделия и полуфабрикаты, причем продукцию текстильно-швейной отрасли (мотора тунисской экономики 1970-х годов) начали в нем вытеснять детали и узлы для автомобилестроения и самолетостроения.