Тамара Кондратьева - Актуальные проблемы Европы №4 / 2012

Статьи, публикуемые в данном номере журнала «Актуальные проблемы Европы», дают представление как об изменениях в позиции политических партий европейских стран по вопросам иммиграции, наблюдаемых в последние годы, так и о причинах, побуждающих партии вносить серьезные коррективы в свои программные установки. При этом объектом анализа являются не только ведущие политические партии, занимающие прочные позиции в политической системе исследуемых стран, но и крайне правые, до последнего времени считавшиеся маргинальными и в силу этого не игравшие заметной роли в политической жизни.

Аннотация. В статье рассматривается процесс урегулирования чрезвычайной ситуации, сложившейся в Южной Европе в результате массового притока иммигрантов и беженцев из стран Северной Африки в первой половине 2011 г. Предпринимается попытка определить разницу в подходах к решению проблемы итальянского правого и левого центра, а также причины и последствия противоречий между государствами – членами Евросоюза, национальным и наднациональным уровнями власти в ЕС.

Abstract. The article deals with the handling of the emergency in Southern Europe triggered by mass influx of immigrants and refugees from North African countries in the first half of 2011. The author seeks to define the difference between the Italian center right and center left political forces’ approaches to the solution of the problem, and makes an attempt to identify the roots and the consequences of the contradictions among EU member states and between the national and the supranational levels of governance in the EU.

Ключевые слова: «арабская весна», иммиграция, миграционная политика, политика предоставления убежища, шенгенское законодательство, политические партии, предвыборная риторика, политика национальной безопасности, конфликт интересов.

Keywords: «аrab spring», immigration, migration policy, asylum policy, Schengen acquis, political parties, electoral rhetoric, national security policy, conflict of interests.

В 2011 г. в ряде стран Северной Африки и Ближнего Востока в результате массовых народных протестов произошла дестабилизация социально-политической ситуации. Причиной тому послужила прежде всего продолжающаяся деградация социально-экономической и политической систем: в регионе сохраняется высокий уровень безработицы – порядка 30 % (для сравнения – в мире в целом 14,5 %) [I rivolgimenti politici… 2011], масштабная бедность (до 40 % населения живут за чертой бедности), коррупция, усугубляющаяся неспособностью авторитарных режимов к самореформированию. Кроме того, за год – с марта 2010 г. по март 2011 г. – мировые цены на продовольствие резко выросли: на сахар – на 60 %, кукурузу – 52, сою – 41, на пшеницу – на 24 % [Waggoner J., 2011]. В результате, расходы населения на питание увеличились более чем на 50 % [Waggoner J.]. В связи с этим основные требования народного движения в большинстве арабских стран носили как социально-экономический, так и политический характер: борьба с безработицей, снижение цен на товары первой необходимости, противодействие коррупции, реформирование или смена правящего режима.

Толчком к протестному движению в арабском мире послужили события «жасминовой революции» в Тунисе. В конце января массовые народные протесты охватили Египет, в феврале – Ливию, где они переросли в полномасштабную гражданскую войну, Йемен и Сирию, столицу Бахрейна Манаму. Манифестации были отмечены также в Алжире, Иордании, Марокко, Саудовской Аравии, Омане, Ираке и некоторых неарабских странах региона – Иране, Джибути, Южном Судане, хотя здесь они не привели к смене режимов или существенным политическим преобразованиям.

События «арабской весны» спровоцировал неконтролируемый приток нелегальных иммигрантов и беженцев из Северной Африки в страны Южной Европы, что не только вызвало конфликт между политическими элитами европейских государств, но и породило противоречия между национальным и наднациональным уровнями власти в Европейском союзе.

По существу, с момента начала восстаний в арабских странах Европейский cоюз следовал двойным стандартам: с одной стороны, поддерживал движение за свободу и демократию, а с другой – отмечал нежелательность неконтролируемых масштабных миграционных процессов, охвативших Средиземноморский регион. По данным агентства Фронтекс [1], с января по июнь 2011 г. на территорию ЕС незаконно проник 74 151 человек, из них 70 % (51 891 человек) – по морю [Frontex risk analysis network quarterly, 2011, N 1] [2]. Основной приток пришелся на второй квартал 2011 г., превысив показатели января-марта (32 906 человек) на 25 % (41 245 человек) [Frontex risk analysis network quarterly, 2011, N 1; Frontex risk analysis network quarterly, 2011, N 2].

Главными маршрутами являются восточносредиземноморский (через греко-турецкую границу) и центральносредиземноморский (из стран Южного Средиземноморья в Италию и на Мальту), причем значимость последнего существенно возросла вследствие прекращения действия итальянских договоренностей с Тунисом, Египтом и Ливией [3] о регулировании миграционных потоков. За первые шесть месяцев 2011 г. около 47 тыс. человек высадились на берегах Италии (90 % – на Пелагские острова, в основном – на остров Лампедуза) и Мальты (здесь большинство составили беженцы из Ливии – 1,5 тыс.) [The next European crisis… 2011]. Более половины прибывших в Италию – тунисцы, 22 тыс. – беженцы из Ливии и других африканских стран, прежде всего Сомали и Эритреи [Migranti ospitati… 2011; Ludovico, 2011]. Всего с января по декабрь 2011 г. на итальянских берегах высадилось около 60 тыс. мигрантов, порядка 50 тыс. из них – только на Лампедузе [Mirachian, 2011]. Следует отметить, что Италия не в первый раз в своей истории столкнулась с подобной ситуацией: с марта по август 1991 г. в страну прибыли 48 тыс. албанцев, в 1992 г. – 12 тыс. сомалийцев, с 1992 по 1996 г. – 80 тыс. выходцев из стран бывшей Югославии, в 1999 г. – более 30 тыс. косоваров, в 2000 г. – почти 30 тыс. беженцев с Ближнего Востока, преимущественно курдов и иракцев [Riccardi A. , 2011].

Маршрут Восточного Средиземноморья (греко-турецкая граница) практически не затронули народные волнения в Северной Африке, хотя доля алжирцев и марокканцев в числе нелегальных иммигрантов здесь несколько возросла. В общем, число нелегалов на данном маршруте в январе-июне 2011 г. составило около 15 тыс. человек [Frontex risk analysis network quarterly, 2011, N 1; Frontex risk analysis network quarterly, 2011, N 2].

В первой половине 2011 г. по маршруту Западного Средиземноморья в Испанию прибыли порядка 2 тыс. нелегальных иммигрантов [Frontex risk analysis network quarterly, 2011, N 1; Frontex risk analysis network quarterly, 2011, N 2]. В целом снижение значимости этого маршрута с 2006 г. объясняется действием соглашений о регулировании миграционных потоков Испании с Мавританией, Сенегалом и Мали, проведением операций Фронтекс, а также общим ухудшением экономической ситуации и ростом безработицы в тех отраслях испанской экономики, в которых традиционно заняты иммигранты.