Кен Швабер - Скрам

Команда была довольна этой находкой, ведь теперь она сможет, во-первых, доработать структуру базы данных по участкам для соответствия новым требованиям, во-вторых, изучить и проверить новые серверные технологии и, в-третьих, реализовать унифицированный формат обмена данными в формате XML [8] eXtensible Markup Language – расширяемый язык разметки с простым формальным синтаксисом. Предназначен для удобного создания и обработки документов и программами, и человеком. , который отдел учета земельных участков сможет использовать при взаимодействии с каждым госорганом.

Через тридцать дней на первом обзоре спринта команда разработки представила созданный инкремент продукта. Все это время Джейн работала вместе с командой и уже знала, что будет продемонстрировано, но тем не менее осталась в восторге.

Она попросила меня объяснить, что значат мои слова: «Продемонстрированная на обзоре спринта функциональность должна быть потенциально готова к поставке и использованию». Я ответил, что на следующем планировании спринта она может попросить команду разработки поставить этот инкремент пользователям. Джейн решила воспользоваться этой возможностью и провела внеочередной двухнедельный спринт поставки. Поскольку большинство трубопроводов MegaEnergy проходили через Альберту, созданная за этот спринт и предоставленная функциональность уменьшила нагрузку сотрудников отдела учета земельных участков более чем на 40 %.

Владелец продукта отвечает за рентабельность проекта (ROI). Обычно это означает, что для разработки в очередном спринте он выбирает из бэклога продукта функциональность, которая решает самые важные на текущий момент бизнес-задачи. Джейн была готова к этой роли: могла и упорядочить бэклог, поместив требования с наивысшей ценностью для бизнеса в верхнюю часть списка, и принять решение о поставке релиза пользователям, если его ценность превышала трудозатраты.

Обычно клиенты определяют желаемый ROI в самом начале проекта, но они не могут оценить точность своих прогнозов до его завершения. Скрам позволяет владельцу продукта корректировать ход проекта для повышения ROI намного чаще.

Наблюдая за демонстрацией во время обзора спринта, Джейн поняла, насколько полезным может оказаться для ее отдела этот единственный инкремент продукта. Джейн получила от команды разработки подтверждение, что внедрение этой функциональности не повлечет никаких осложнений, и поставила инкремент пользователям. Джейн не смогла предоставить какую-либо бизнес-ценность в течение первых двух попыток автоматизации, но смогла сделать это за 45 дней третьей попытки – MegaEnergy окупила затраты на проект почти сразу. Кроме того, поскольку Джейн грамотно выбирала состав и время релизов, компания смогла осознать, насколько быстро автоматизация может принести выгоды для бизнеса.

Скрам существенно меняет традиционные подходы к управлению и передает команде ответственность за управление разработкой. Обычно руководитель проекта говорит команде, что делать, и управляет работой ее участников. В скраме владелец продукта предлагает команде наиболее важные требования из верхней части бэклога продукта, а команда прогнозирует, какие из них сможет реализовать за спринт. Тем самым команда разработки сама определяет, что из предложенной работы она будет выполнять во время спринта. После этого команда разработки выясняет, как выполнить эту работу – как превратить выбранные требования в потенциально поставляемый прирост функциональности продукта. Команда сама определяет задачи, необходимые для реализации выбранных элементов бэклога, и решает, кто будет выполнять их.

Давление дедлайна, преданность общему делу и желание участников достичь результата, принципы самоорганизации и кросс-функциональности помогают команде разработки успешно выполнять эту ответственную роль. Команда неустанно преодолевает трудности и управляет собой. При этом попытки внешних лиц указывать команде разработки, что нужно делать, приносят больше вреда, чем пользы.

Я не знаю, почему самоорганизация в скраме работает так здорово, но это вряд ли имеет значение. В конце концов, мне известны сотни успешных скрам-проектов на тысячи спринтов.

Service1st – поставщик программного обеспечения для клиентских служб. Это компания среднего размера с большим количеством внутренних и международных клиентов. Продукты Service1st хорошо известны в отрасли, а обновления выходят не реже раза в год. Руководство компании решило, что часть разработчиков должны начать работу над следующим релизом продукта, а остальные – завершить текущий.

Команда нового релиза была сформирована из людей с подходящими навыками, включая инженеров и тестировщиков. В ее состав вошли 17 человек, участие которых в текущем релизе не было обязательным. Изначально для управления нагрузкой команды менеджеры использовали диаграммы Ганта. Но Service1st решила перевести на скрам все команды разработки, в том числе и эту.

Я провел с командой упражнение «Быстрый старт». Это интенсивная двухдневная сессия, в которой участники изучают практики скрама и готовятся к запуску своего первого спринта. Учебная часть сессии прошла хорошо, но, когда я добрался до первой части планирования спринта, все начало рассыпаться. Комната была переполнена: 17 участников команды разработки плотно расположились вокруг небольшого стола, а заинтересованные лица сформировали кольцо за ними. Более активные участники команды расспрашивали и общались с владельцем продукта, а более пассивные – выпали из процесса. К началу второй части планирования спринта, когда команда разработки определяет свой бэклог спринта, по-прежнему участвовали только самые бойкие. Прерывая их, я несколько раз старался вовлечь молчунов и спрашивал, над чем они будут работать. Я уточнил, понимают ли они, что нет ничего хуже, чем во время ежедневного скрама сознаваться, что они ничего не делали и вообще не сильно вовлечены в проект. Имея благие намерения, этим своим замечанием я добился лишь того, что пассивным участникам стало только хуже.

Команда разработки была слишком большой, поэтому вовлечь всех не удалось. Оптимальный размер команды – от трех до девяти человек, чтобы во время планирования спринта они могли общаться, глядя друг другу в глаза, взаимодействовать и формировать общий план действий. Команда из 17 человек сделала фактически то же самое: 7 активных участников планировали спринт, а 10 пассивных сотрудников не участвовали в процессе. Что мог сделать я? Понимая, что пересобирать команду уже поздно, я решил оставить все как есть и посмотреть, что произойдет. Несколько дней спустя я присутствовал на ежедневном скраме этой команды разработки. К моему большому удивлению, о выполненной и планируемой работе рассказывали все. Конечно, с таким количеством людей ежедневный скрам длился 20 минут вместо 15, но это была активная, оживленная сессия, и все участники команды, казалось, были увлечены работой. После встречи они поделились со мной своими соображениями. Они решили, что менеджмент сформировал такую большую команду разработки по ошибке, однако не хотели перечить ему, полагая, что мудрое руководство знает о причинах, по которым команда должна быть настолько многочисленной. Но большая команда разработки не функционировала – прогресса в работе над задачами спринта почти не было. Команда решила разделиться на четыре подгруппы численностью от трех до пяти участников каждая. Руководители программистов и тестировщиков помогли сформировать эти подгруппы и разделить работу так, чтобы сложносоставные задачи выполнялись внутри подгрупп, а коммуникации между ними свелись к минимуму. Также они взяли на себя ответственность за устранение зависимостей, возникающих между участниками команды в ходе работы. Эти руководители были частью команды разработки, они были преданы работе и общей цели, поэтому их действия являлись проявлением самоорганизации.