А.К. Горшков - Кавказская Голгофа - Горшков А.К.

Даже непродолжительное общение с протоиереем Петром Сухоносовым делало неверующих людей православными христианами. Когда кто-либо жаловался батюшке, что его близкие не верят в Бога, отец Петр обязательно интересовался, носят ли они нательный крестик. Если носили, то спешил успокоить: вера непременно придет, нужно лишь терпеть и молиться за них.

«К кому же идти, как не к Богу? – наставляет он в письме неверующую. – Не к сатане же, врагу нашему, ненавидящему нас, а к любящему нас Богу. Он умирал, чтобы нам было благо, так за это Его ненавидеть? Нельзя же опускаться до детского возраста неразумного, жить только одним часом».

Он не давал поспешных советов, способных еще в большей мере обострить семейную обстановку: верующим женам Батюшка настоятельно советовал молиться за своих неверующих мужей, а мужьям за своих непокорных жен, напоминая им слова святого апостола: Неужели не освятится жена молитвами своего мужа, и муж – молитвами жены?(ср. 1 Кор. 7,. 14). Если же кто настаивал на разводе, то Батюшка напоминал им про их ответственность перед Богом за воспитание детей, за преступление главной заповеди Иисуса Христа: любить друг друга. Так отец Петр спасал от развала христианские семьи, возвращал детям их родителей, приводил супругов до веры и смирения друг перед другом.

Одной из прихожанок – рабе Божией Екатерине – было откровение, о котором рассказывает она сама: «Я увидела отца Петра, молящегося в нашем храме. Вокруг Батюшки было много белых голубей, а рядом стояла огромная кадушка с мутной водой. Я спрашиваю батюшку, откуда здесь так много голубей налетело и что это за мутная вода. А он отвечает: «Голуби – это мои прихожане, а мутная вода – это скорби, которыми мы терзаемся за нашу греховную жизнь». Батюшка страдал за всех нас, кого он знал и любил...»

В станице Орджоникидзевской вместе с казаками испокон веков живут ингуши. Традиционно они исповедуют не христианство, а ислам. Многие годы самого тесного соседства сблизили людей разной веры. То, что произойдет на Кавказе в начале 1990-х годов и позже – межнациональная вражда, ненависть, злоба, жажда кровавой мести – будет решительно отвергнуто всеми здравомыслящими мусульманами, жившими тут в согласии с русскими, украинцами, осетинами и другими народами. Ингуши, пережившие страшный геноцид – сталинскую депортацию 1944 года – не потеряли уважительного отношения к другим народам, хлебнувшим тоже немало горя и несправедливости в это же время.

Местные старожилы ингуши с почтением относились к настоятелю здешнего православного храма протоиерея Петра Сухоносова – за праведность его жизни, смирение и простоту, любвеобильность и внутреннее обаяние. Некоторые из них между собою называли его «русским муллой». Но сами обращались к нему так, как и казаки: «Батюшка» или «отец Петр». Станичники ингуши – пожилые и молодые, мужчины и женщины – учтиво здоровались с отцом Петром, встретившись с ним на улице, охотно приходили к нему, когда он обращался к ним за помощью.

Протоиерея Петра Сухоносова высоко ценил и уважал Президент Ингушетии Руслан Аушев. Он часто приглашал его в свою резиденцию, прося совета и помощи в решении вопросов, касающихся межконфессиональных отношений в республике. Ни одно совещание духовных лидеров края не обходилось без участия в них этого авторитетного русского священника. Руслан Аушев лично неоднократно посещал православный храм в «Слепцовке», постоянно интересуясь жизнью и проблемами верующих христиан. По поручению Президента республики сюда часто приезжали и представители его администрации.

«3 мая, – делится в письме своими впечатлениями Батюшка, – прибыли в церковь вечерком ко мне вице-президент Ингушетии наш генерал Агапов, главы администрации республики, района и станицы – шесть душ.

Впервые принимали генерала. Он добрый, простой, скромный. Угостили его и окружение блинами и чаем. 25 января освятили первый самолет – рейс «Слепцовская – Москва». Вместо военного теперь у нас в станице международный аэродром. Добро пожаловать». «Президент наш, дай Бог ему здоровья, мудрости, силы, берет нас, русских, под свою защиту, – пишет далее отец Петр, – хотя это не простое дело. Перед Пасхой дважды меня приглашали к нему в Назрань на высокие собрания...»

Отец Петр достойно представлял в исламском крае нашу Православную Церковь, умея наладить правильное общение с лидерами местных мусульманских общин. Если возникала необходимость дать ответ по существу того или иного богословского вопроса – а такие вопросы неизбежно возникали при контактах и встречах настоятеля православного храма с имамами мусульманских мечетей – Батюшка давал его, ссылаясь на Священное Писание и творения святых отцов Церкви: без угодничества и лести, убедительно и доступно. Часто появляясь в станицах или же выезжая в ингушские села, Батюшка никогда не снимал с себя подрясника и иерейского креста.

Анатолий Гапотченко, живший последние годы рядом с отцом Петром и исполнявший в церкви обязанности пономаря, рассказывает о таком эпизоде: «Как-то в пасхальные дни мы ехали церковным автобусом мимо первого Ингушского государственного университета. По правде сказать, мне давно хотелось учиться тут, но не хватало знаний. Смотрим: рядом с университетом стоит много правительственных машин. Остановились и выяснили, что сюда приехал Президент Ингушетии Руслан Аушев в сопровождении высоких министерских чиновников и там проводит совещание с преподавателями. Мы вошли в приемную, но дальше охрана нас не пустила. Немного постояли, и вскоре оттуда выходит Президент. Увидел отца Петра и сразу ему навстречу с радостью: «Петр Петрович, а Вы как здесь? Какие у Вас проблемы? Чем мы Вам можем помочь?» А Батюшка показал на меня и моего друга Юру, стоявшего рядом, и говорит серьезно: «Руслан Султанович, вот этих ребят надо учить в университете». Президент посмотрел на нас, улыбнулся и отвечает: «Ну, если они сами того хотят, то пусть учатся». И нас зачислили на подготовительные курсы агрозоотехнического факультета. Наш заведующий кафедрой – ингуш по национальности – очень уважал отца Петра, часто спрашивал нас: «Ну, как там наш батька? Привет ему от меня не забудьте передать».

Весной 1996 года, когда по благословению Батюшки я приехал к нему в гости, он был несказанно удивлен тем, что на реконструкции Покровской церкви трудилась бригада ингушей. На фоне гремевшей рядом войны, кровопролития и ненависти к русским странно было видеть группу молодых ребят-мусульман, мирно работающих в ограде православного храма. Все работы, как уже было сказано осуществлялись на средства, выделенные специальным распоряжением Президента Ингушетии, и это было знаком уважения главы национальной республики к христианскому населению и лично настоятелю Покровского храма протоиерею Петру Сухоносову. Я не удержался от вопроса, с которым подошел к бригадиру: «А как же смотрит на то, что вы помогаете русской церкви, ваш мулла?»