Dukhovno_nepravilnoe_prosvetlenie

– То есть, таковы эти люди, – он поднял листки, – если они говорят, что вы не знаете, что означает духовное просветление?

– Это интересный вопрос: Что означает духовное просветление? Я думаю, что оно означает пробуждение – реализацию истины, постоянное пребывание в недвойственном сознании – но, полагаю, другие думают иначе. Есть только три возможных направления: человеческая зрелость, реализация истины и возвышенные состояния сознания. Истина абсолютна, нет больше ничего, и если кто-то говорит, что просветление не означает реализацию истины, то он принижает просветление, а не истину. Нет ничего больше истины, и всё, что меньше истины – ложь, и сказать, что просветление означает что-то другое, чем реализация истины, значит сказать, что оно находится внутри иллюзии, что не очень-то похоже на просветление. Понимаешь, о чём я?

– Немного, – он озадаченно потряс головой, – Похоже на то, что люди ищут чего-то, но сами не знают чего, да и на самом деле найти не хотят.

Я рассмеялся, потому что это именно то, на что это похоже.

– И это не сумасшествие? – спросил он.

– Как и большинство человеческих игр.

– То есть, если достаточное количество людей делают это…

– …то это уже не сумасшествие.

– И вы пишете эти книги, – продолжал он, – о том , что есть на самом деле, и как это найти для людей, которые в реальности этого не хотят.

– Ну, да, может быть. Думаю, некоторые, всё же, хотят, и, думаю, кому-нибудь, в любой части шкалы, может пригодиться хорошая карта.

– Всё это похоже на…

– Что?

– Чёрт-те что.

– Да, – согласился я, – очень похоже.

Меня также сбивают с толку эти вопросы, как и Кертиса. Кто чего хочет? Насколько сильно? Почему? Кто искренен? Кто просто балуется? Кто использует пробуждение для того, чтобы покрепче заснуть? Дуальность это дремучий лес, в котором многие мнимые искатели истины используют мачете проницательности в качестве кухонного ножа. Не зная, куда они хотят идти, если вообще хотят, они довольны там, где они сейчас. Боясь подлинности, они хватаются за подделку, выбирая слова и украшения в ущерб подлинному изменению, подпитывая иллюзию духовного прогресса пустыми практиками и бесполезным знанием, бегая на месте, чтобы создать ощущение движения. А ещё важнее, что они не причиняют эго никакого вреда, используя духовность, чтобы усилить, а не разрушить образ себя. Любой, кто может объективно взглянуть на вещи, придёт к выводу, как Гёте, что чем больше мы уверены в своей правоте, тем больше, вероятно, мы заблуждаемся. Крепче всего Майя держит тогда, когда мы думаем, что её хватка слаба. Говорят, что никто не совершенен, и это буквальный факт. Если хочешь стать совершенным, стань никем. Единственный способ освободиться из лап Майи это не дать ей ни за что ухватиться.

– В книге вы говорите, что не достигли лучшего положения, так? – спросил Кертис. ­– Это правда? То есть, вот прямо сейчас, вы и я в одинаковом положении?

– Конечно. Мы оба сидим здесь, ощущаем солнце и ветер. Я не где-то на вершине горы. А ты не низвергнут в глубины ада. Разве я выгляжу блаженным?

– Блаженным?

– Неестественно счастливым.

– Вы выглядите как все люди.

– Вот. Если и есть какая-то практическая разница, то ты в лучшем положении, чем я. У тебя впереди жизнь, полная взлётов и падений, а у меня – жизнь, полная, э, удовлетворённости.

– Но удовлетворённость это хорошо.

– Не совсем. Удовлетворённость это то, что находится по ту сторону забора. Когда она есть, забываешь, что в ней такого хорошего.

– Значит, это плохо?

– Видишь, там гамак висит?

– Да.

– Отличный гамак, верно? Раскачиваешься в гамаке. Лёгкий ветерок. Ничто тебя не заботит. Звучит неплохо, да?

­– Да, здорово.

– Это здорово в контрасте, но не как постоянное состояние. Может, полчаса в какой-нибудь воскресный денёк, но не как образ жизни. Понимаешь?

– Да. И у вас вот такая жизнь?

Я улыбнулся.

– Почти. Раскачиваться в гамаке с надвинутой на глаза шляпой и глупой улыбкой на лице – вот в основном моя жизнь.

– Звучит круто, чтобы жаловаться.

– Да, это так. Так вот, разница не в том, что у меня есть то, чего нет у тебя, а в том, что ты веришь во что-то, а я нет. Ты думаешь, это реально, а я даже не вижу этого. И поэтому, я вообще не помню об этом.

– И что это?

– Всё. Всё, во что ты веришь. Всё, в чём ты абсолютно уверен. Всё, за что бы ты поручился жизнью.

Кертис постучал по столу.

– Ручаюсь жизнью, что это настоящий стол.

– Отличный пример, – сказал я. – Мне даже не в голову не придёт, что этот стол может существовать в реальности. У меня нет даже отдалённо напоминающей мысли об этом. У меня нет контекста, в котором такая мысль могла бы существовать. Для меня реальность не реальна.

– Вы говорите, что стола нет?

– Я говорю, что нет вопроса о столе.

Он посмотрел на меня изучающе, пытаясь определить, действительно ли я думаю, что стол, о который мы оба облокачиваемся, не реален.

– Вы живёте в "Холодеке", – сказал он, имея в виду компьютерную реальность в Стар Трек. – И не только стол. Я? Океан? Всё?

Я дал ему подумать над этим. Он быстро сообразил.

– Компьютер, конец программы, – сказал он и выжидающе огляделся, но ничего не изменилось. – Да, окей, думаю, я понял всё это из книги, но, кажется, есть что-то глубже, есть что-то ещё, о чём вы не говорите.

Я был впечатлён.

– Именно. Очень хорошо. Это реальность, истина, но Джед МакКенна не может выразить её, а читатель ухватить. Вот почему я сказал в книге – иди и посмотри сам. Это единственный возможный ответ. Я знаю, это непонятно. Тот, кто знает, о чём он говорит, никогда не скажет, что это можно понять. Это иная парадигма. Джед МакКенна может прекрасно говорить о том, о чём нельзя говорить, но Джед не более реален, чем этот стол, и он может говорить лишь о том, чего нет, а не о том, что есть.

– Но что-то же есть, верно? То есть, ну, не ничто?

– Не знаю. Может быть, ничто это всё.

– То есть, ничто может быть чем-то?

– Ты что-то имеешь против ничто?

– Ну, это как-то, не знаю, маловато.

Я снова рассмеялся.

– Да, если бы ты заказал это в ресторане, думаю, ты сожалел бы об этом.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что то, о чём мы говорим, не может являться чьим-то желанием. Этого нельзя достичь, желая – но ненавидя и уничтожая его противоположность. Вот почему это процесс отрицания. Это может выглядеть как злость или ненависть, но это нечто большее. Понятно?

– Почти так же, как остальное.

– Да, вот такая это штука. Две разные парадигмы. Для теории это абсолютно бесполезно в отличие от практики, поэтому теоретики, наверное, будут весьма недовольны.

– И таковы примерно ваши читатели, духовное сообщество?

– Не совсем. Э-э, сообщество, как таковое, духовно ориентированных людей, довольно разнообразно. Не существует сплочённости, центральной доктрины, единой ведущей философии, которая бы их объединяла, кроме выхода из общего потока. Есть течения в буддистской и индуистской мысли, касающиеся этого, но они не подводят никакой реальной основы. Существует много метафизических учений, я всего и не знаю, много о стиле жизни, обо всех сортах целебных средств. Поэтому нельзя приписать единое определяющее качество духовной аудитории вне определённой независимости от мыслей – не отвергнув общие взгляды на религию, здоровье, образ жизни, на всё, я полагаю.