Dukhovno_nepravilnoe_prosvetlenie

***

Смелость это способность отмести всё, что люди переживали и чувствовали до вас. Вы единственный, вы больше, чем всё это. Всё окончено, все традиции окончены, какими бы священными они ни были – тогда только вы можете быть собой – это и есть индивидуальность. Впервые вы стали индивидуумом. Пока вы полагаетесь на кого-то, на чей-то авторитет, вы не индивидуальность. Уникальность индивидуальности не может выразить себя, пока есть зависимость.

***

Я всегда отрицаю то, что говорю. Я делаю заявление, но это утверждение не выражает всё, что необходимо сказать, поэтому я отрицаю его. Вы говорите, что я противоречу самому себе. Я совсем не противоречив. Я отрицаю первое утверждение, второе, и все остальные – вот почему это звучит иногда противоречиво. Я всё время отрицаю, не ради того, чтобы достичь какого-то результата, просто отрицаю. В моих речах нет никакой цели.

Кертис, Говинда и я сидели вокруг обеденного стола на верхней палубе , который стал моим desko al fresco * . Они читали письма Джулии, помогая мне определ ить , какие из них попадут в полуфинал. Кертис провёл уже много времени за их перечитыванием , и из того, что он распечатал, можно было бы составить отдельную книгу, но об этом пред оставим беспокоиться самой Джулии . Сегодня я попросил Говинду поработать вместе с Кертисом, чтобы урезать эту кип у хотя бы до сотни страниц с нужным мне содержанием – там, где Джулия описывает процесс, а не сам процесс – чтобы я смог потом просмотреть их и отобрать то, что нужно для книги .

-----------*стол на открытом воздухе (ит.) -----------

– То, что делает Джулия… – произнёс Говинда, держа в руках листок.

– Да? – сказал я, не поднимая глаз.

– Она…

Я продолжал читать, пока он собирался с мыслями.

– Она как Капитан Ахаб, ведь так? Дело в этом, да?

Я посмотрел на него поверх своих бабушкиных очков.

– Она и есть Капитан Ахаб, да. Здесь вы видите , как это выглядит в реальности .

Он медленно кивнул.

– Охотится на своего белого кита?

– Конечно, или пишет своего "Моби Дика".

Он немного подумал.

– Вы имеете в виду, что Герман Мелвилл писал "Моби Дик" как, э, свой вариант "духовного автолизиса"?

– Когда ты честно пишешь о чём-то, это неизменно является процессом жертвоприношения самого себя ­– автолизисом – поэтому, да, конечно.

Я читал "Моби Дик" с той же целью, с какой они читали письма Джулии – пытаясь решить, что лучше подойдёт для второй книги, а что придётся опустить. Опустить придётся многое, но некоторые вещи стоят на самой грани. В данный момент я пытался решить, как много нужно включать отношений Ахаба с Пипом. Пип определённо должен попасть в книгу, потому что он предвещает скрытую судьбу Ахаба, что мы рассмотрим позднее. Но что насчёт той мощной связи, которая образовалась почти сразу же между травмированным Пипом и Ахабом? Так ли это важно, чтобы включать в книгу? Непросто будет отказаться от этого материала, особенно потому, что он помогает проиллюстрировать более широкие вопросы о здравомыслии и гуманности Ахаба. Я решил обсудить это с Кертисом и Говиндой, чтобы получше прояснить для себя его значение. Сначала я заметил, что в данном случае материал о Пипе имеет такое же значение, как материал о Капитане Гардинере, поэтому я начал с него.

– Мне необходима ваша помощь кое в чём, – сказал я.

Они оба отложили чтение и отдали мне всё внимание.

– Ближе к концу книги корабль Ахаба, "Пекод", встречает в море другой корабль , "Рэчел". Всё, что заботит Ахаба при встрече с любым судном , это видели ли они Моби Дика. " Вы видели белого кита?" – так он приветствует каждый корабль. В случае с "Рэчел" ответ ом был о "Да".

– Хорошая новость для Ахаба, верно? – спросил Кертис.

– Да, только ради этого он здесь. Наконец-то, он близок к своей неуловимой жертве. Он знает, где Моби Дик.

– Здорово.

– Но прежде чем они расстаются с "Рэчел", её капитан, Капитан Гардинер, просит Ахаба о помощи. Капитан Гардинер из Нантакета, как и Ахаб. Он знает Ахаба. У него есть сын, как и у Ахаба. Он поднялся на борт "Пекода", чтобы поговорить лично с Ахабом, и сообщает ему, что потерял своего сына во время охоты на кита. Мальчик остался в лодке где-то в море. Он слёзно умоляет Ахаба присоединиться к поиску. Лишь на два дня.

– Чтобы найти сына? – спросил Говинда.

– Да, сына Капитана Гардинера. Двенадцати лет.

Я зачитал слова Капитана Гардинера Ахабу.

"Мой сын, мой собственный сын среди них. Ради Бога – я прошу, я заклинаю вас, – так восклицал неизвестный капитан Ахабу, который довольно холодно встретил эту мольбу, – позвольте мне зафрахтовать ваше судно на сорок восемь часов – я с радостью заплачу вам за это, заплачу щедро, если нужно – только на сорок восемь часов – всего лишь – вы должны, о, вы должны, и вы сделаете, как я прошу".

– Он хочет вернуть сына, – сказал Кертис.

Я продолжил чтение сердечной мольбы Капитана Гардинера.

"Я не уйду, – сказал незнакомец, – пока вы не скажете мне да. Сделайте для меня то, что я бы сделал для вас в подобном случае. Ведь у вас тоже есть сын, Капитан Ахаб – хоть совсем ещё ребёнок – он сейчас дома в безопасности – и он тоже дитя вашей старости. Да, да, вы смягчаетесь, я вижу – бегите, бегите все и приготовьтесь брасопить* реи."

-----------* Брасопить – поворачивать мачтовые реи с помощью брасов (канатов) в горизонтальной плоскости. -----------

– Значит, Ахаб согласился? – спросил Кертис. – Он поможет найти мальчика?

Я читал дальше.

Ахаб всё стоял, подобно наковальне, принимая каждый удар, не шелохнувшись.

Говинда ничего не сказал.

– После повторных уговоров капитана "Рэчел", – продолжал я, – вот что сказал Ахаб:

"Стойте, – прокричал Ахаб, – не трогать брасы! – и затем, неторопливо, как бы отливая в форму каждое слово, продолжал. – Я не собираюсь этого делать, Капитан Гардинер. Даже сейчас я теряю время. Прощайте, прощайте. Благослови вас Бог, и да прощу я сам себе, но я должен плыть дальше".

Говинда медленно качал головой.

– Чёрт, – сказал Кертис, – у него нет сердца.

Я кивнул и улыбнулся.

– Но именно это Мелвилл и хочет показать – у Ахаба есть сердце. Если бы он был бессердечным, это не имело бы смысла. Если бы он был просто машиной, ради чего это всё было бы нужно ? У Ахаба есть сердце. Можно рассматривать сына Капитана Гардинера, как сына самого Ахаба . Именно в этом всё дело.

Кертис потряс головой.

– Какое-то безумие.

Говинда молчал, но я заметил, что он внимательно слушал.

– Здесь нечто большее, – сказал я. – Это кажущееся бессердечие очень важно. Мелвилл хочет, чтобы мы это поняли. Он хочет, чтобы мы увидели, что это не порок, что Ахаб не просто бессердечный псих.