GAZETA_SUPER - Ничего себе живем

Проконсультировать, дать какую-то информацию, засветить где-нибудь погонами — вот и все, о чем его просил время от времени Сергей. Ерунда. Мелочь. Ни одно из этих действий не шло в разрез с совестью капитана. К тому же не было случая, чтобы Савельев оставался в долгу. Корольков по привычке всегда сначала отнекивался, но потом принимал незамысловатую благодарность: ящик баночного пива, пару пузырей дорогой водки, блок сигарет. Для сидящего на бюджетной зарплате участкового такие вещи лишними никак быть не могут.

Вот и сейчас попросил бизнесмен о деле пустяковом. Полчаса на «Мерседесе» с ветерком — пробить адрес новоявленного партнера по визитке, через мобильный телефон. Почему хорошему человеку не помочь? Бизнес — дело серьезное, его с кем попало вести нельзя.

— И где ты, Сергей, с ним познакомился? — дабы скоротать время Корольков разбавлял дорогу вежливым и, как ему казалось, нейтральным разговором.

— В офис к нам пришел, по объявлению, — спокойно отвечал на суконные, намертво приросшие к ментовской сущности вопросы Савельев.

— Стало быть, без рекомендаций?

— Да, со стороны абсолютно.

— И что хотел?

— С предложением заявился. По бизнесу.

— С каким?

— Так, обычные дела коммерческие.

— А-а-а-а, — протянул капитан. Такой ответ ему ни о чем определенном не говорил. — А что, вел себя как-то не так?

— Как-то, да, не так, как обычные бизнесмены. Подозрительный какой-то этот Михельсон. Скользкий.

— Так откажись сразу от этих дел. Зачем тебе рисковать? — поинтересовался капитан.

— Ну, зачем же так сразу? Взять и отказаться! Предложение у него интересное. Может, он порядочный коммерсант? Кто знает? Может, мне просто показалось?

— Да, оно, конечно. Раз показалось, — покосился на бизнесмена капитан, не улавливая логики в словах Савельева.

— Такая сегодня жизнь, Михалыч! — разгадав его мысли, подмигнул менту бизнесмен. — Сейчас все станет ясно. Приехали!

«Мерседес» остановился у здания, где располагалась штаб-квартира оператора мобильной связи.

— Жулик твой компаньон, — улыбаясь собственной значимости, заявил капитан, выходя из офиса. Отдал визитку, — ни на какого Михельсона Конрада Карловича этот номер не оформлен. А числится за… — он с видом фокусника открыл бумажку и, по-стариковски щурясь, прочитал, — за Бессоновым Игорем Николаевичем, проживающим…

— Черт, — Савельев прибавил еще несколько непечатных слов, — что такое не везет и как с ним бороться…

— Не расстраивайся, Сергей.

— Вот непруха. Полдня убил, — Рембо, конечно, не надеялся, что канцелярия мобильной связи выдаст координаты эфемерного Михельсона К. К., но надежда, что всплывет адресок с другой фамилией, была.

— Так что никаких дел, — продолжал тем временем Корольков, — с этим Михельсоном-Бессоновым…

— Воробьяниновым, — вставил Серега.

— Что? — не понял участковый.

— Не важно, Михалыч, — отмахнулся раздосадованный бизнесмен. — Спасибо, помог. Давай я тебя назад отвезу.

На обратной дороге Рембо не забыл заскочить в универсам и загрузить пакет водкой и сопутствующими товарами.

— Тебе, Михалыч. Выручил. Держи.

— Ну, так… Моя милиция тебя бережет, — принимая пакет, отозвался капитан.

— Хорошо, что не стережет, — совсем невесело пошутил Серега.

Михалыч довольно засмеялся.

Оставалась последняя зацепка. Самая действенная, самая верная, но и самая сложная. Банк. Расчетный счет, через который ушли Серегины деньги. Нужен был доступ к внутрибанковской информации. Сам получить его Рембо никак не мог. Пришлось прибегнуть к протекции «старших братьев» — силовиков. Эти серьезные дяди в больших погонах дали возможность Савельеву, минуя управляющего, пообщаться с персоналом, непосредственно обслуживающим данное малое предприятие. Причем общение было абсолютно откровенным.

Савельев узнал много интересного даже о том, что ему совсем знать не хотелось. При желании можно было сразу заняться шантажом доброй половины банковских служащих, а те, в свою очередь, рассказали б что-нибудь занимательное об остальных. Удивительного в этом ничего не было, если взять во внимание тот факт, что представлен он был как майор очень весомой спецслужбы, и каждый работник старался утопить соседа, а еще лучше, своего непосредственного начальника.

На это занимательное занятие ушел весь третий день. Еще раз, получив подтверждение своей теории о человеческой чистоплотности и порядочности, Серега в этой горе грязи все-таки нашел искомое.

То, что расчетный счет злополучной фирмы открыт неделю назад, Рембо не удивило. Не особенно он поразился и легкости, с какой были сняты шестьдесят тысяч долларов с копейками за один день. При желании можно было даже вычислить, кто именно из служащих банка завернул себе в карман кусочек денег, за скорость. Удивило его другое обстоятельство — снимавший деньги не был Михельсоном. Подписавшийся Бессоновым И. Н., по описанию, был молодой парнишка, характерной семитской внешности, в очках, с небольшой бородкой и усами. Рембо прекрасно понимал, что получающий наличку и есть, скорей всего, главный разводящий. Рисково доверять бабки рядовому исполнителю, мало кто захочет экспериментировать с совестью людей. Уж больно ненадежная это субстанция.

И тут Рембо, наконец, улыбнулась удача. Одну из служащих банка, симпатичную деваху лет тридцати, лже-Бессонов подвозил к налоговой на своей машине. Хозяин фирмы «Янус» ездил на БМВ третьей модели белого цвета с паучком-талисманом. После упоминания о белом БМВ и паучке, Серега мысленно убрал из описания бутафорские очки, бородку, усики и просто опешил от хорошо знакомого образа…

Получалось, что его развел не кто иной как… Парфен, Парфенов Иван Сергеевич. Кореш по гулькам и бизнесу. Теперь понятно, чем он занимался последние десять дней. «Двуликий Янус». Неплохо б выпить винца, дедушка… Понятно. Нюма Срулевич, Конрад Карлович, Марк Ариевич… Угу»…

Перефразируя великого классика, можно легко сказать: «Каждый прекрасный, радостный и светлый внутренний мир замкнут одинаково, любой же лезущий в него снаружи бездарен в своем хамстве по-своему».

Этот стремный плагиат пришел Рыке в голову сразу же после того, как он увернулся от торпедообразного плевка, довольно профессионально направленного в правый глаз. Если бы это была заточка, она, наверняка, воткнувшись в дубовую панель за его головой, загудела бы трепетно-надсадно, пеняя на то, что стальное жало лакомится вместо плоти только деревом.

Итак, безобидный плевок растекся по дверному косяку, а Павел повторил свой вопрос, снова рискуя быть неправильно понятым:

— Пробуем еще раз. Кто еще, кроме тебя, участвовал в этой теме?