Адин Штейнзальц - Роза о тринадцати лепестках

Итак, человека можно рассматривать как модель или символ Б-жественной сущности, а его внешний облик и внутренняя структура отражают различные аспекты Высшей сущности и взаимосвязь между ними.

Внутренний смысл заповедей, предписывающих человеку совершение конкретных действий или произнесение определенных слов, состоит в том, что эти действия и слова являются отражением происходящего в высших мирах. С другой стороны, любое движение человека, каждый его жест влияют на мироздание.

Для большинства людей все это остается тайной; в лучшем случае они лишь в весьма ограниченной степени осознают значение собственных действий, их высший смысл. Но даже среди тех немногих, кто проник в эту тайну, лишь избранные достигают такого уровня, когда это знание непосредственно отражается на их собственном поведении. Человек, находящийся на этом духовном уровне, выполняя какую-либо заповедь, просто передвигаясь или, скажем, танцуя, сознательно или бессознательно отражает отношения между сущностями высших миров и сам, в свою очередь, вызывает в них изменения, происходящие в результате движений его тела.

Теперь можно понять, почему был наложен столь строгий запрет на изваяния человеческой фигуры: ведь сам человек, как сказал один мудрец, уже является «изображением Царя», и потому любой, кто пытается сотворить подобие человека, создает тем самым идола. Каждый должен знать, что его тело — не только вместилище души, что оно само по себе — выражение высшей сущности; и потому ему следует ясно осознавать, что все его действия, движения, жесты — проявления Б-жественного.

Поскольку тело человека, как и его душа, связано с высшими сущностями, язык Кабалы часто использует названия органов человеческого тела для описания происходящего в других мирах. В кабалистической литературе часто можно встретить описания самых разнообразных, порой невозможных, немыслимых телодвижений, и эти описания позволяют постичь таинственные пути Колесницы в мирах.

И, как уже говорилось, именно по причине частого использования антропоморфической символики необходимо соблюдать крайнюю осторожность при любой попытке дать конкретное, физическое толкование высшим сущностям.

Отсюда можно понять, почему у евреев нет культовой живописи — такой, как иконы. Правда, в свитом Храме было несколько скульптурных символов, но они изображали не Святого Творца, благословен Он, а крувим, несущих Колесницу. Однако даже эти изображения поместили во внутреннем зале Храма, недоступном людским взорам, — из опасения, что скульптуры эти могут стать объектами поклонения, ибо в истории неоднократно случалось, что предметы, обладавшие чисто символическим или историческим значением, превращались в объекты идолопоклонства. Вот почему на протяжении всей истории народа Израиля еврейская традиция строго запрещала изображения такого рода.

Вместо этого традиция предлагает нам как способ выражения Б-жественной воли целостную систему заповедей, символами которой являются тело и разум человека. Ибо действия, связанные с исполнением заповедей, во всех их мельчайших деталях, в определенном смысле являются образами Б-жественного откровения. Реальности высших миров находят свое выражение в неких конкретных действиях, однако они и эти действия — не одно и то же. При этом, если действие совершено в точном соответствии с заповедью и верно передает смысл откровения, то его значение выходит далеко за рамки нашего мира. Весь мир состоит из моделей и символов, объединенных по воле Творца в единую картину, совершенство которой исключает возможность любых заведомо неадекватных изображений ее фрагментов.

Не только человеческое тело, но и любой предмет в материальном мире служит неким символом. Тем, кому известно внутреннее значение этих символов, реальность представляется более ясной и постижимой. Так, к примеру, есть особый смысл во всех цветах спектра и их взаимных отношениях: каждый из них символизирует одну из сфирот, плоды, цветы, все живые существа и даже минералы — все они обладают собственным, индивидуальным символическим значением и в то же время образуют единую грандиозную систему, все компоненты которой влияют друг на друга. Громадная эта картина — величайшее произведение искусства во времени и пространстве.

В иудаизме понятие красоты связано со сфирой Тиферет, которой соответствуют такие понятия и свойства, как правда. Тора, красота, сострадание, восходящие к одной общей категории — гармонии. Термин «гармония» не является сугубо эстетическим. Так, например, «красота» в еврейском языке — синоним слова «добро»: все, что красиво, — хорошо, а все, что хорошо, — красиво, ибо и красота, и добро связаны с гармонией. Поэтому Тиферет — это сущность правды, добра и красоты, которая не может быть отражена в виде конкретного эстетического образа.

Раскаяние — одно из фундаментальных духовных понятий, лежащих в основе иудаизма. Раскаяние — гораздо более глубокое и сложное чувство, чем простое сожаление о совершенном грехе, и состоит из нескольких духовных субстанций, на которых, как мы полагаем, зиждется все мироздание.

Более того, некоторые мудрецы относят раскаяние к категории сущностей, предшествовавших сотворению мира. Согласно этой точке зрения, сущность эта лежит у самых истоков бытия; еще до того, как человек был создан, она предопределила его способность менять свой жизненный путь.

В этом смысле раскаяние — это выражение свободы воли, которой наделен человек, иными словами — проявление в нем Б-жественного. Посредством раскаяния человек Может вырваться из опутывающей его паутины событий, разорвать цепь причинности, которая может завести его в тупик.

Раскаяние предполагает, что человеку в определенной мере подвластно его собственное существование во всех измерениях, включая время, несмотря на то, что оно течет лишь в одном направлении и невозможно отменить уже совершенное или подправить его задним числом, после того, как оно стало объективным фактом. Раскаяние позволяет подняться над временем, дает возможность управлять прошлым, менять его значение для настоящего и будущего. Вот почему говорят, что раскаяние предшествовало сотворению мира с его неумолимым течением времени; и в мироздании, где все сущности и события связаны последовательностью причин и следствий, раскаяние является исключением.

Слово тшува, обозначающее в еврейском языке раскаяние, обладает тремя различными, хотя и взаимосвязанными, значениями. Во-первых, оно означает «возвращение» — возврат к Б-гу, к еврейской религии. Во-вторых, его можно перевести как «поворот» — то есть выбор нового направления в жизни. Наконец, третий смысл слова тшува— «ответ».