Сергей Голицин - Царский изгнанник

Таким образом, кружок ее слушателей, постепенно уменьшаясь, вскоре ограничился посещающими ее знакомыми и разбитой параличом свекровью ее, княгиней Феодосией Васильевной. Когда подрос младший сын ее, Василий, родившийся в Пустозерском остроге за два года до переезда опальных в Пинегу, то рассказы княгини Марии Исаевны, в форме нравоучений, начали чаще всего выпадать на его долю. Но Васе минуло четырнадцать лет, и брат увез его в Лейпциг – учиться. Три года спустя скончалась княгиня Феодосия Васильевна, и со смертию ее словоохотливая рассказчица оставалась почти без слушателей до женитьбы старшего своего сына, князя Михаила. С приездом новобрачных рассказы княгини Марии Исаевны начали все чаще и чаще обрушиваться на терпеливую и почтительную Марфочку. Слушая их, Марфочка зевала в нос, всеми средствами стараясь скрыть зевоту от свекрови.

«Отчего бы, – часто думала она, – отчего бы матушке, которая во все поры своей жизни была таким совершенством, и теперь не держать бы себя так, чтобы все говорили о ней: „Какая она добрая, какая милая старушка!”».

Но в эту минуту Марфочка не только не роптала на подробный рассказ свекрови, но даже была ему рада и слушала его с большим вниманием, почти с благодарностию: он избавлял ее от перспективы повторить свой отказ и вслед за тем выслушать упреки в неблагодарности, в дурном воспитании.

Желание Марфочки, по-видимому, исполнялось; рассказ затягивался: от восьмилетнего возраста княгини Марии Исаевны он, в полчаса беспрерывного говора, едва дошел до первой исповеди кузины.

– Серафима нимало не боялась священника. Не то что нынешние дети, – говорила рассказчица, – я сама готовила ее к великому таинству и говорила ей, что если совесть чиста, то нечего бояться; мы на этом росли: главное, говорю ей, ничего не скрывай от духовника… После нее к исповеди пошла я, и священник сказал мне: «Я сразу узнал, что вы готовили кузину к исповеди; это делает вам честь: так, как кузина исповедовалась, нынче редко и взрослые исповедуются; нынче век не тот».

От первой исповеди кузины рассказ перешел к поступлению в дом Квашниных гувернантки – мадам Мариво, начались давно известные Марфочке подробности о быстрых успехах рассказчицы во французском языке; повторилось и то, что соседи называли мадам Мариво Марией Ивановной, иные в шутку, а другие по необразованности, думая, что ее в самом деле так зовут…

– А как, ты думаешь, ее звали? – спросила княгиня Мария Исаевна.

– Габриэлла, – отвечала Марфочка, не запинаясь.

– Да! Какое миленькое имя! Жаль, что его нет в наших святцах!

– Мне самой чрезвычайно жаль, матушка; но может быть, еще это как-нибудь уст рр оится: гово рр ят, новые святцы печатаются в Пете рр бу рр ге…

Камердинер князя Василия Васильевича пришел доложить, что князь встал и просит княгинь кушать чай в свой кабинет.

– А ты так и не успела рассказать мне, – проговорила княгиня Мария Исаевна.

– Поздравляю, Марфа, – сказал князь Василий Васильевич внучке, – дождались мы наконец мужа! Посмотри, свекровь, как мы расцвели, как мы рады твоему сыну!

– А вот и не посмот рр и, дедушка, – отвечала Марфа, – вы ошиблись: свек рр овь гово рр ит: муж мужем, а еще есть что-то. Отгадайте, что есть еще, дедушка.

– Отгадать и испортить сюрприз, приготовленный мужем? Изволь, я отгадаю. Государь при…

Марфочка замахала руками:

– Нет, нет, дедушка! Рр ади бога, не гово рр ите; муж не велел.

– Муж не велел тебе, – сказала княгиня Мария Исаевна, – а батюшке, кажется, он приказаний и запрещений давать не думает. Что же вы отгадали о государе, батюшка?

– Я не отгадал, а узнал наверное, что Петр, обнародовав свой брак со своей лифляндкой, намерен обеих дочерей ее [35] Анну Петровну, родившуюся 27 января 1708 г., выданную 13 ноября 1724-го за герцога Карла Фридриха Ульриха Шлезвиг-Гольштейн-Готторпского, скончавшуюся 4 мая 1728 г., и Елизавету Петровну, родившуюся 18 декабря 1709 г., скончавшуюся 25 декабря 1761 г. признать царевнами… Чему ж ты так рада, Марфа?

– Я не этому рр ада, дедушка, то есть я не только этому рр ада, впрочем, я и этому очень рр ада, – прибавила Mapфочка, спохватясь, и вдруг остановилась, не зная, как объяснить, чему именно она рада.

Княгиня Мария Исаевна приняла мину безвинно обижаемой жертвы, мину, предшествующую обыкновенно дискантовой гамме; и не будь тут свекра, задала бы она невестке за такое наглое притворство!.. Но надо сказать, что в присутствии князя Василия Васильевича дискант не был в употреблении; раз как-то, лет пятнадцать тому назад, княгиня Мария Исаевна попробовала было его, но он оборвался у нее на первой ноте, то есть при первом взгляде князя Василия Васильевича, и с тех пор уже не возобновлялся.

– Как же и не радоваться, – сказал князь Василий Васильевич, – как не радоваться возвышению такой женщины, как Екатерина Скавронская! Говорят, царь, – уже лет пять, – тайно обвенчан с ней, и это очень вероятно. Много кричали мы против нее, но она показала себя: такое присутствие духа в простой пасторской дочери удивительно: без нее погиб бы Петр, несмотря на всю свою гениальность.

– Как, батюшка, неужели вы тоже считаете Петра гениальным, – спросила княгиня Мария Исаевна, – конечно, я человек темный, необразованный, я могу ошибаться, но я не вижу большой гениальности в том, чтобы от живой, законной жены жениться бог знает на ком.

– Не за это и считают его гениальным… Один мир с Портой чего стоит? Так быстро решиться отдать Азов и срыть Таганрог; так верно прозреть в будущее и увидеть, что Азовское море ненадолго отнимется у России; так легко уступать завоеванные города и вместе с тем так упорно дорожить жизнью своего, вместе с ним, побежденного союзника [36] Перед заключением Фальчского (в Молдавии) мира (10 (21) июля 1711 г.) великий визирь Мехмет потребовал у царя Петра выдачи молдавского господаря Кантемира, вступившего в союз с царем против султана, своего верховного владельца. Петр отвечал, что потерянные области можно, с помощью Божьей, опять завоевать, но что потерянной чести не возвратить. . Разве это не доказывает великую, необыкновенную душу? Давно ли он погибал? А теперь вся Европа кадит ему; английская королева извиняется перед ним и дает ему титул императора [37] Петр Великий принял императорский титул только в 1721 г., но еще в 1710-м английская королева Анна I называла царя Петра императором. ; Англия, эта вечная соперница наша, желает союза с нами, а знаете ли вы, что значат Россия и Англия, соединенные прочным союзом? Лев и кит, соединенные узами дружбы искренней, основанной на взаимных выгодах?.. Что такое? – спросил князь Василий Васильевич у вошедшего камердинера.