Ричард Марш - Жук. Таинственная история

© Евгения Янко, перевод на русский язык, 2021

© Марков А. В., вступительная статья, 2021

© Издание, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2021

Ричард Марш (1857–1915) – английский писатель, который не просто заставил о себе говорить, но которого читали все и повсюду: в трамваях, под партой, в первых кинотеатрах перед сеансом, вместе с утренней газетой. Мало сказать, что он писал бестселлеры – скорее, он первым добился того эффекта, который до этого могли вызвать только гадатели, спириты и прочие любители общения с духами умерших: напряженного ощущения присутствия здесь и сейчас иной силы, которая при этом имеет свои привычки и собственную риторику. Такая сила не просто явится в каком-то таинственном предмете или обстоятельстве (к этому читатели поздней Викторианской эпохи были уже привычны), но сам этот предмет подробно расскажет о себе, объяснит, чем он страшен и почему так зрелищен.

Настоящее имя писателя – Ричард Бернард Хельдманн. Ничто в его облике не напоминало автора триллеров: он был сыном мелкого предпринимателя, журналистом, не чуждым авантюр, любителем азартных игр и биржевых сделок. Псевдоним он взял после неудачных попыток организовать свой журнал – ему хотелось расстаться с прошлым и выступить на большой литературной сцене как писатель нового типа. Кроме того, его настоящее имя обросло сомнительной репутацией: он даже был судим за расчеты ничем не обеспеченными векселями – делая это как-то не задумываясь, просто соря деньгами по обе стороны Ла-Манша. Итак, после нескольких месяцев исправительных работ он отказался от прежнего имени, внесенного в тюремные журналы, но не от прежних привычек. Путешествуя по родной Британии, по Франции и по другим странам Европы, он всегда выбирал лучшие гостиницы и рестораны, садился за карточный стол в отменных рубашках и не изменял своим привычкам бонвивана до последнего дня жизни.

Работал Ричард Марш всегда много, так что издатели, падкие до сенсаций, нашли после смерти в его рабочем столе целые романы, завершенные, но не отправленные – сам писатель, умерший от внезапного сердечного приступа, рассчитывал жить долго и ждал подходящего момента выпустить очередной бестселлер. После «Жука», романа, вышедшего в 1897 году почти одновременно с «Дракулой» Брэма Стокера, Ричард Марш выпускал в среднем по две книги в год: романы или сборники рассказов. Он работал в самых разных жанрах, которые тогда только возникали, а сейчас стали уже нормой массовой литературы. Например, так называемый филологический детектив, в котором в реальной жизни повторяются страшные события из прочитанной книги, Марш разрабатывал в романе «Тайна смерти Филиппа Бенниона» (1899) – здесь такой книгой, прямо расправляющейся с героем, становится романтическая сатира Томаса де Квинси «Убийство как один из видов изящных искусств» (1827), в которой впервые был поставлен вопрос о природе «славы» убийцы, ажиотажа вокруг него как знаменитости.

Детектив с погоней и перепутанными чемоданами – это «Дэтчетовские бриллианты» (1898). А в его романе 1900 года «Богиня: некий демон» появляются уже все составляющие детективного кинематографического блокбастера. Во-первых, это актриса в качестве главной подозреваемой и вообще тема актерской среды как наиболее склонной к преступлениям, хотя на самом деле преступником часто оказывается вовсе не актер или актриса. Во-вторых, это наличие макгаффина (термин современной теории кино) – магического или ложно-магического предмета, вокруг которого и строится все действие: здесь это статуя индийской богини с мечами, которая может сработать как автомат и поразить лезвием человека – но сначала мы оказываемся во власти мистических слухов, прежде чем распознаем схему работы этого автомата. В-третьих, главной проблемой следствия становится уже не алиби подозреваемого, а провалы памяти или галлюцинации свидетелей: в доме на момент преступления могло находиться несколько человек, и они не спали, а бодрствовали, но кто-то страдает кратковременной потерей памяти, кто-то склонен к галлюцинациям и беспочвенным фантазиям, а кто-то никак не может отделить свои домыслы от действительных впечатлений – и как здесь работать детективу? В «серьезной» литературе эта техника называется «ненадежный рассказчик», образец ее – роман Генри Джеймса «Поворот винта» (1898), она ставит под вопрос способность традиционной литературы адекватно воспроизводить реальность, тогда как в детективе ненадежность рассказов служит большей зрелищности, создавая как бы несколько наглядных планов возможного развития событий. Но лишь простой обзор написанного Ричардом Маршем занял бы половину этой книги, поэтому обратимся непосредственно к роману в четырех книгах «Жук».

Жанр этого романа – распространенный в Викторианскую эпоху sensation novel , что можно перевести как «роман, заставляющий переживать», а в простодушных обзорах обозначают как «история, леденящая душу». Но Ричард Марш обогащает этот жанр прежде всего модными тогда мистическими символами: следует напомнить, что в Лондоне 1880-х годов выходили спиритические журналы, посвященные «общению с духами», что в те же годы в мировой столице гремела Е. П. Блаватская, смешивавшая интересные наблюдения над индуизмом с откровенно сумбурными и лженаучными построениями, а увлечение Египтом проявлялось в архитектуре и дизайне весь XIX век, начиная с открытого в 1811 году, в пику походам Наполеона, Египетского зала на Пикадилли. Жук в названии – это, конечно, скарабей , как и объясняется в самом романе, где ключом к сюжету оказывается миф о Скарабее как жреце Изиды, который только и может открыть тайны богини – но не в виде слов, а в форме загадочных знаков и жестов. Но для этого нужно, чтобы Изида стала не только жрицей, но и жертвой: Ричард Марш, как убедится читатель, хотя и робко, но создает образ роковой женщины как таинственной жрицы, готовой к самопожертвованию. Как связаны покрывало, Изида, жук и убийства, читатель узнает в конце третьей книги, где эти символы сложатся в совершенно неожиданную комбинацию.

Кроме мифа об Изиде, который известен западной культуре со времен трактата Плутарха «Об Изиде и Озирисе» и который всегда толковался вольно и беллетристически, как рассказ о том, что тайны природы могут предопределять и катастрофы в обществе, в романе «Жук» есть намеки и на алхимию и ее средневековое богословское обеспечение, и на магию. Скажем, Ричард Марш возродил магическое употребление слова «трансфигурация» (его мы сейчас знаем из «Гарри Поттера»), которое подразумевает преображение Христа на горе Фавор, а в более поздней магии может означать раскрытие неожиданных сил и свойств привычных веществ. Также Марш вводит в романе власть имени над человеком: герой по имени Пол во многом повторяет путь апостола Павла, о чем ему не раз говорят другие герои – такая онтология имени станет нормой во многих английских детективах: Эркюль Пуаро, т. е. Геркулес, должен совершить двенадцать подвигов. Интересно, что при этом смысл имени считывают не все герои (по крайней мере, не сразу), хотя вроде бы и об апостоле Павле, и о Геракле все герои слышали; но игра с эрудицией читателя устроена в детективе именно так.