Фрэнсис Фицджеральд - Великий Гэтсби. Ночь нежна

– Какое странное совпадение, – задумчиво проговорил я.

– Никакое это не совпадение.

– Почему же?

– Да потому что Гэтсби специально купил этот дом, чтобы быть рядом с Дейзи – только бухту переплыть.

Значит, в ту июньскую ночь он простирал руки не только к звездам. Он вдруг предстал передо мной живым человеком, освободившись от кокона своего напускного великолепия.

– Он просил узнать, – продолжала Джордан, – не могли бы вы как-нибудь днем пригласить Дейзи к себе, а потом позволить ему заглянуть к вам, словно случайно.

Непритязательность и скромность этой просьбы потрясли меня. Он ждал пять лет и купил особняк, где щедро раздавал сияние звезд ничтожной мошкаре, – и все только для того, чтобы однажды днем «словно случайно заглянуть» в гости к незнакомому человеку.

– И мне надлежало все это узнать, прежде чем он смог бы обратиться ко мне с такой пустяковой просьбой?

– Он боится и стесняется, потому что так долго ждал. Ему кажется, что вы можете оскорбиться. Видите ли, под всей его светскостью скрывается неотесанный простолюдин.

Что-то тут было не так.

– А почему он не попросил вас устроить встречу?

– Он хочет, чтобы она увидела его особняк, – объяснила Джордан. – А ваш дом как раз по соседству.

– Ах вот как!

– Мне кажется, он все время надеялся, что она как-нибудь случайно окажется у него на вечеринке, – продолжала Джордан, – но этого так и не произошло. Тогда он принялся как бы между прочим расспрашивать о ее знакомых, и я оказалась первой, кого он нашел. И в тот самый вечер, когда уже начались танцы, он послал за мной дворецкого. Знали бы вы, как тщательно он готовился к нашему разговору. Разумеется, я тут же предложила организовать приватный обед в Нью-Йорке, но он отказался. «Я не хочу совершать ничего предосудительного, – твердил он. – Я просто хочу встретиться с ней где-то по соседству». Когда я сказала, что вы с Томом давние приятели и даже родственники, он хотел отказаться от этого плана. О Томе он знает немного, хотя утверждает, что многие годы выписывал чикагские газеты в надежде увидеть там упоминание о Дейзи.

Стемнело, и когда мы нырнули под маленький мостик, я обнял Джордан за загорелое плечо, слегка притянул к себе и пригласил ее на ужин. Мне вдруг захотелось думать не о Дейзи и Гэтсби, а об этой чистой, самоуверенной, ограниченной особе, скептически относившейся к окружающему миру, которая небрежно откинулась на мою руку. В голове у меня застучала навязчивая фраза: «Ты или охотник, или добыча, или действуешь, или устало ждешь своего часа».

– А Дейзи надо тоже иметь какую-то отдушину, – тихо промолвила Джордан.

– Сама-то она хочет увидеться с Гэтсби?

– Она не должна ничего знать. Гэтсби просил. От вас требуется лишь пригласить ее на чай.

Мы проехали по темной аллее, и вдали бледными квадратами засветились фасады домов на Пятьдесят девятой улице. В отличие от Гэтсби и Тома Бьюкенена, у меня не было дамы сердца, чей эфемерный образ парил бы среди темных карнизов и слепящих огней реклам, так что я крепче обнял девушку, сидевшую рядом. Ее бледные губы насмешливо улыбнулись мне, и я притянул ее еще ближе к своему лицу.

Когда я уже за полночь вернулся к себе в Уэст-Эгг, я на какое-то мгновение перепугался, что у меня горит дом. В два часа ночи вся оконечность полуострова полыхала огнем, который каким-то потусторонним светом выхватывал из темноты заросли кустарника и причудливо змеился в придорожных проводах. Повернув за угол, я увидел, что это особняк Гэтсби сияет огнями от чердака до подвала.

Сначала я решил, что там опять вечеринка, и развеселившиеся гости разбежались по всему дому, играя в прятки или в «сардинки». Однако оттуда не доносилось ни звука. Лишь ветер шумел в листве деревьев, раскачивая их ветви, задевавшие провода, так что огни то гасли, то зажигались вновь, словно дом подмигивал ночной тьме. Когда мое такси с ревом уехало, я увидел Гэтсби, шедшего ко мне прямо по своей лужайке.

– Ваш дом похож на Всемирную выставку, – сказал я.

– Правда? – Он рассеянно оглянулся. – Я просто так прошелся по комнатам. Поедемте на Кони-Айленд, старина. В моем авто.

– Да поздно уже…

– Ну, тогда давайте окунемся в бассейне, а? Я за все лето так и не удосужился там поплавать.

– Спасибо, но мне пора спать.

– Ну ладно.

Он ждал продолжения разговора, глядя на меня с плохо скрываемым нетерпением.

– Я говорил с мисс Бейкер, – начал я, чуть помедлив. – Я завтра же позвоню Дейзи и приглашу ее к себе на чай.

– О, замечательно, – небрежно обронил он. – Я очень бы не хотел вас обременять.

– Когда вам будем удобно?

– А когда будет удобно вам? – тотчас же поправил он меня. – Вы же понимаете, что я не хочу вас обременять.

– Как насчет послезавтра?

Он на мгновение задумался. Затем как-то нерешительно произнес:

– Надо будет покосить траву.

Мы оба посмотрели на четкую линию, отделявшую буйные заросли моего «газона» от его ухоженной лужайки. Во мне шевельнулась мысль, что речь шла о моем участке.

– И вот еще что… – неуверенно начал он и умолк.

– Быть может, перенесем чаепитие на несколько дней? – подсказал я.

– О, я не об этом. В любом случае… – Он явно не знал, как начать. – Я вот что подумал… Послушайте, старина, вы ведь не так много зарабатываете, верно?

– Не очень много.

Мои слова, казалось, придали ему решительности, и он продолжил более уверенным тоном:

– Я так и предполагал, и если вы простите мне мою… Видите ли, я тут веду одно небольшое дельце, так, побочная работа, ну, вы понимаете… Так вот, я подумал – коль скоро вы не так много зарабатываете… Вы ведь продаете ценные бумаги, верно, старина?

– Пытаюсь.

– Так вот, это может вас заинтересовать. Времени вы много не потратите, однако сможете прилично заработать. Только учтите, что это дело весьма конфиденциального свойства.

Теперь я понимаю, что в иных обстоятельствах тот разговор мог бы стать поворотным пунктом моей жизни. Однако поскольку предложение было сделано столь явно и бестактно с расчетом на оказание в будущем услуги или услуг, мне ничего не оставалось, как отказаться от него раз и навсегда.

– У меня уйма работы, – ответил я. – Премного обязан, но я не смогу заниматься чем-то еще.

– Вам не придется иметь никаких дел с Вольфсхаймом. – Очевидно, он решил, что я хочу отмежеваться от «деловых контактов», которые упоминались за обедом, но я заверил его, что он ошибается. Гэтсби немного помедлил, надеясь, что я продолжу разговор, однако я был слишком поглощен своими мыслями, чтобы возобновлять беседу, так что он с явной неохотой направился домой.

После романтического вечера у меня голова кружилась от счастья, так что я заснул, едва коснувшись головой подушки. Поэтому мне неизвестно, отправился ли Гэтсби на Кони-Айленд или же долгие часы «прохаживался по комнатам» своего сияющего огнями особняка. На следующее утро я из конторы позвонил Дейзи и пригласил ее на чай.