Александра Коллонтай - Свобода и любовь (сборник)

Пережитки феодальных традиций и взглядов на брак и любовь дошли до нашего времени, пройдя через века и уживаясь рядом с моралью буржуазного класса. Этими взглядами руководствуются до сих пор члены коронованных семейств и окружающая их высшая аристократия. В той среде считается «смешным» и неловким, когда брак заключается по взаимной склонности. Молодые принцы и принцессы обязаны подчиняться до сих пор мертвым велениям традиций рода и политическим расчетам, соединяя свою жизнь навсегда с нелюбимым человеком. История знает немало драм, подобных драме несчастного сына Людовика XV, который шел под венец ко второму браку с невысохшими еще слезами по умершей горячо любимой жене.

Подобное же подчинение брака соображениям рода и хозяйства существует и в крестьянстве. Крестьянская семья, в отличие от семьи городской индустриальной буржуазии, прежде всего хозяйственно-трудовая единица. Семью крестьянскую так прочно сцепляют и скрепляют хозяйственные интересы и расчет, что душевные скрепы играют второстепенную роль. В семье ремесленников средневековья о любви при заключении брака также не было речи. При цеховом ремесленном строе семья также являлась производственной единицей и держалась на трудовом хозяйственном начале. Идеал любви в браке начинает появляться в буржуазном классе лишь тогда, когда семья постепенно превращается из производственной единицы в единицу потребительную и вместе с тем служит хранительницей накопленного капитала.

Но, выступая на защиту права двух «любящих сердец» заключать союз даже вопреки традициям семьи, осмеивая «духовную любовь» и аскетизм, провозглашая любовь основой брака, буржуазная мораль, однако, ставила любовь в очень ограниченные границы. Любовь законна только в браке. Любовь, имеющая место вне законного брака, безнравственна. Такой идеал диктовался, разумеется, часто экономическими соображениями: стремлением воспрепятствовать распылению капитала среди побочных детей. Вся мораль буржуазии была основана на стремлении способствовать сосредоточению, концентрации капитала. Идеалом любви была брачная пара, совместно прилагающая старания к повышению благосостояния и богатства обособленной от общества семейной ячейки. Там, где сталкивались интересы семьи и общества, буржуазная мораль решала в интересах семьи. (Например: снисходительное отношение не права, а именно буржуазной морали к дезертирам, моральное оправдание акционера, разоряющего своих соакционеров ради семьи, и т. п.) С присущей буржуазии утилитарностью она стремилась с выгодой использовать и любовь, превращая это чувство и переживание в фермент брака, в средство, скрепляющее семью.

Разумеется, чувство любви не умещалось в отведенных ему буржуазной идеологией границах. Возникали, плодились и множились «любовные конфликты», нашедшие свое отражение в новом виде литературы – в романах, форме беллетристики, рожденной буржуазным классом. Любовь то и дело выходила за пределы отведенного ей узкого русла законно-брачных отношений, выливаясь то в виде свободных связей, то в форме осуждаемого буржуазной моралью и осуществляемого на практике адюльтера (прелюбодеяния).

Буржуазный идеал любви не отвечает потребностям наиболее многочисленного слоя населения рабочего класса. Он не соответствует и быту трудящейся интеллигенции. Отсюда в странах высокоразвитого капитализма этот интерес к проблемам пола и любви, поиски ключа к разрешению многовековой, мучительной загадки: как построить отношения между полами так, чтобы эти отношения, повышая сумму счастья, вместе с тем не противоречили бы интересам коллектива?

Этот же вопрос в настоящий момент снова встает перед трудящейся молодежью советской России. Беглый взгляд на эволюцию идеала любовно-брачных отношений поможет вам, мой юный товарищ, осознать и понять, что любовь вовсе не есть «частное дело», как это кажется с первого взгляда. Любовь – ценный психо(душевно) – социальный фактор, которым человечество инстинктивно руководило в интересах коллектива на протяжении всей своей истории. Дело трудового человечества, вооруженного научным методом марксизма и пользующегося опытным материалом прошлого, понять: какое место в социальном общении должно новое человечество отводить любви? Каков, следовательно, идеал любви, отвечающий интересам класса, борющегося за свое господство?

Новое трудовое коммунистическое общество строится на принципе товарищества, солидарности. Но что такое солидарность? Это не только сознание общности интересов, но и духовно-душевная связь, устанавливаемая между членами трудового коллектива. Общественный строй, построенный на солидарности и сотрудничестве, требует, однако, чтобы данное общество обладало высокоразвитой «потенцией любви», то есть способностью людей переживать симпатические чувствования. Без наличия этих чувствований солидарность не может быть прочной. Поэтому-то пролетарская идеология и стремится воспитать и укрепить в каждом члене рабочего класса чувство отзывчивости на страдания и нужды сочлена по классу, чуткое понимание запросов другого, глубокое, проникновенное сознание своей связи с другими членами коллектива. Но все эти «симпатические чувствования» – чуткость, сочувствие, отзывчивость вытекают из одного общего источника: способности любить, любить не в узко половом, а в широком значении этого слова.

Любовь – душевная эмоция (чувство) связующего и, следовательно, организующего характера. Что любовь является великой связующей силой, прекрасно понимала и учитывала буржуазия. Поэтому-то, стремясь упрочить семью, буржуазная идеология возвела в моральную добродетель «супружескую любовь»; быть «хорошим семьянином», в глазах буржуазии, было большим и ценным качеством человека.

Пролетариат не может со своей стороны не учесть той психосоциальной роли, какую чувство любви, как в широком смысле слова, так и в области отношения между полами, может и должно сыграть в деле упрочения связи не в области семейно-брачных отношений, а в области развития коллективистической солидарности.

Каков же идеал любви рабочего класса? Какие чувства, переживания кладет пролетарская идеология в основу отношений между полами?

Мы уже проследили с вами, мой юный друг, что каждая эпоха имеет свой идеал любви, каждый класс стремится в своих интересах вложить в моральное понятие любви свое содержание. Каждая ступень культуры, несущая с собою и более богатые духовные и душевные переживания человечества, перекрашивает нежные тона крыльев Эроса в свой особый цвет. Вслед за последовательными ступенями развития хозяйства и социального быта видоизменялось и содержание, вкладываемое в понятие «любовь», крепли или, наоборот, отмирали оттенки переживаний, входящие как составные части в чувство любви.