Александра Коллонтай - Свобода и любовь (сборник)

Ну и напоследок приведу прелюбопытную цитату: «Так как у революционного класса, спасающего от погибели все человечество, в половой жизни содержатся исключительно евгенические задачи, т. е. задачи революционно-коммунистического оздоровления человечества через потомство, очевидно, в качестве наиболее сильных половых возбудителей должны выявлять себя не те черты классово-бесплодной «красоты», «женственности», – грубо «мускулистой» и «усатой» мужественности, которым мало места, и от которых мало толку в условиях индустриализированного, интеллектуализированного, социализирующегося человечества». Это как раз то правило, в осуществлении коего на практике впоследствии обвинят фашистов и «приспешников Третьего рейха», – самых талантливых учеников своих учителей-коммунистов.

Среди получивших признание советской молодежи и другие труды психоаналитика и распространителя, популяризатора (а после и ярого гонителя) фрейдизма в СССР Залкинда «Половой фетишизм: К пересмотру полового вопроса» (1925) и «Половой вопрос в условиях советской общественности» (1926). В последней книге сексучитель советской молодежи А. Залкинд расфилософствовался до того, что написал: «Половое влечение к классово враждебному, морально противному, бесчестному объекту является таким же извращением, как влечение человека к крокодилу, к орангутангу». Анекдот? Вовсе нет, в то время эти заповеди заменили заповеди библейские.

Наряду с А. Залкиндом секспросветительствовали и другие в этом деградирующем и успешно дегенерируемом подобными учителями обществе; превратив тем самым территорию огромной страны в полигон своей «научной» мысли и чудовищных античеловечных, антихристианских опытов. Среди популярных книг в 20-30-е годы XX века значатся труды А. Коллонтай «Семья в коммунистическом обществе». Одесса, 1919 (и др.); И. Гельман «Половая жизнь современной молодежи» М., 1923; С. Вольфсон «Социология брака и семьи», Мн., 1929.

По мнению некоторых представителей новой «демократической интеллигенции», свободные половые отношения между молодыми мужчинами и женщинами должны положить конец неравным бракам и проституции. Новая власть считала, что буржуазный брак закрепощает женщину, лишает ее равных прав с мужчиной. А проститутки, по их мнению, являли собой пример классовой эксплуатации женщины. Помочь проституткам стать равными членами социалистического общества взялась жена видного партийца и государственного деятеля С. М. Кирова Эсфирь, которая возглавила Манифестацию раскрепощённых проституток.

В пример остальным ставили большевистский пролетариат, в среде которого свободные половые связи были самым обычным делом; между полами могут существовать лишь сексуальные отношения, – декламировала новая власть. «Мы не признаем любви. Мы знаем только сексуальные отношения, потому что любовь презираема как нечто психологическое, а у нас имеет право на существование только физиология. Всех, кто видит в любви что-то кроме физиологии, высмеивают и считают импотентами и ненормальными», – говорит героиня популярного в то время рассказа Пантелеймона Романова «Без фигового листка» (1926). Героиня другой популярной книги «Луна с правой стороны, или Необыкновенная любовь» Сергея Малашкина (1926) Таня Аристархова к началу повествования уже имела… 22 любовника, участвует в оргиях, пьет, принимает наркотики, а потом благодаря влиянию сознательных товарищей преодолевает вредное влияние НЭПа и обретает моральную чистоту среди партийцев. В 20-е годы в среде полуинтеллигентной красной молодежи были популярны взгляды новоиспеченного молодого философа, пропагандиста «свободной любви» Эммануила Енчмена; бытовал даже термин «енчменщина», вредное влияние которого «разоблачил» в 1923 году другой видный и признанный партией философ и профессиональный революционер Бухарин (Бухарчик, – как его иронично называл товарищ Сталин за чрезмерное употребление горячительных напитков и другие «шалости»).

Своими наблюдениями в советской печати делится студентка Рубцова: коммунисты рассматривают любовь как нечто очень скоро преходящее, долгую любовь они считают скучной; а понятие «супруга» для них – буржуазный предрассудок… «Один известный коммунист сказал мне: «В каждом городе, куда я езжу по работе, у меня есть временная жена». «Муж моей подруги, – признается студентка, – предложил мне провести с ним ночь, так как его жена больна и этой ночью не может его удовлетворить. Когда я отказалась, он назвал меня глупой гражданкой, которая не способна постичь все величие коммунистического учения» («Правда», 7 мая 1925 г.). «Между мужчиной и женщиной у нас существуют только сексуальные отношения» («Правда», 9 января 1928 г.).

Так, входя в раж, бахвалился пролетарский поэт Владимир Маяковский. Новая советская художественная литература, освобожденная от цензуры, нанесла непоправимый вред национальному самосознанию народа, моральному, нравственному здоровью и его бытовым установкам.

Развязный стиль поведения навязывался всему обществу. Многие горячие головы верили, что в 1918 году произошло «обобществление всех женщин». И зачастую те, кто создавал комсомольские ячейки с обязательной «пробой девушек», и те из начальства, кто склонял сотрудниц к сожительству, и те, кто просто «снимал нетерпежку» с каждой приглянувшейся случайной женщиной, и даже те, кто отвечали перед судом за сексуальное насилие, – уверяли, что все делают исходя из декрета об обобществлении женщин. Якобы в этом документе говорилось о том, что все женщины объявляются государственной собственностью и обязаны считаться членами «бюро свободной любви».

В 1918 г. в городе Саратове действительно появились многочисленные листовки, содержащие текст нового советского декрета «Об отмене частного владения женщинами». В документе значилось, что «всех женщин от 17 до 32-х нужно изъять и сделать достоянием народа». Многие историки считают этот декрет фальшивкой. Но другие, в основном зарубежные исследователи, уверены, что подобный факт имел место. В этом отношении интерес представляет стенограмма протокола слушаний в сенате США (1919 г.) о событиях русской революции. Ознакомимся с выдержками из данного официального документа.

«М-р Симмонс: Теперь, господа. Наиболее постыдное деяние – это национализация женщин. Вот декрет, опубликованный большевиками во Владимире:

Местный Комиссариат Надзора [Commissary of Surveillance] гарантирует каждой девушке, достигшей возраста 18 лет, полную неприкосновенность личности. Любой, покусившийся на девушку 18 лет оскорбительным языком или попытавшийся изнасиловать ее, будет ответственен по всей мере революционной законности перед Революционным Трибуналом. Всякий, изнасиловавший девушку, не достигшую 18 лет, считается государственным преступником и приговаривается к 20 годам тяжелой каторги, если он отказывается жениться на пострадавшей. Пострадавшая, обесчещенная девушка имеет право выйти замуж за насильника, если она того желает. По достижении 18 лет девушка считается государственной собственностью. Она обязана, под угрозой строжайшей кары, зарегистрироваться в Бюро Свободной Любви в Комиссариате Надзора.