Алистер Маклин - Пушки острова Наварон. 10 баллов с острова Наварон

– Молодец, – буркнул Миллер. – Скажи ещё что-нибудь веселенькое. Но в душе он был признателен новозеландцу за то, что тот отвлек от терзавших его угрызений совести. – А чего они нас не обстреливают?

– Не переживай, – заверил его капитан. – Как только мы откроем огонь и немцы нас засекут, тотчас обстреливать начнут.

– Упаси Господи, – пробормотал Миллер. – Так ты сказал, осколочные мины?.. – Янки замолчал.

– Сейчас откроем огонь, – тихо сказал Мэллори. – Только бы среди наступающих не было нашего знакомца обер-лейтенанта Турцига. – Потянувшись за биноклем, капитан изумленно поднял глаза. Андреа схватил его за кисть, не дав поднести бинокль к глазам. – В чем дело, Андреа?

– Не стоит пользоваться биноклем, капитан. Я долго думал и понял, что именно так мы себя и выдали. Солнечные лучи попали на стекла…

Уставясь на друга, Мэллори медленно закивал головой и разжал пальцы.

– Ну, конечно! А я-то ломал голову. Кто-то из нас опростоволосился, не иначе. Другого объяснения не нахожу. Достаточно было и одного отблеска. – Капитан смолк и, что-то припоминая, криво усмехнулся. – Возможно, даже я сам и виноват… Ведь все началось после моего дежурства. У Панаиса бинокля нет… – Новозеландец сокрушенно покачал головой. – Наверняка это у меня случился прокол.

– Не может этого быть, – решительно произнес Андреа. – Такой промашки ты не мог допустить, капитан.

– Боюсь, не только смог, но и допустил. Потом разберемся.

Солдаты, находившиеся в центре неровной цепи, скользя и падая на уходящую из-под ног осыпь, добрались почти до опушки обугленной, изувеченной рощи. Немцы подошли достаточно близко.

– Белый шлем в центре беру на себя, Лука. – В этот момент послышался шорох: по камням, среди которых укрылась группа, царапнули стволы автоматов. Мэллори охватило чувство отвращения к самому себе. Но голос его прозвучал уверенно и небрежно-деловито: – Поехали! Дадим им прикурить!

Последние слова капитана заглушил торопливый стук четырех автоматов – двух «бренов» и двух «шмайсеров» калибром в девять миллиметров. Это был не бой, а подлое убийство.

Опешившие, не успев ничего сообразить, солдаты падали, дергаясь, словно марионетки, управляемые сумасшедшим кукловодом. Одни там и лежали, где настигла их пуля, другие, нелепо размахивая руками и ногами, будто у них нет суставов, скатывались по крутому склону. Лишь двое остались стоять, изрешеченные пулями. На безжизненных лицах застыло изумление. В следующее мгновение, словно нехотя, оба рухнули на каменистую почву. Прошло целых три секунды, прежде чем горстка уцелевших – те, кто оказался недалеко от обоих флангов, где не успели сомкнуться огненные шквалы, – поняла, что происходит, и упала навзничь, ища укрытия и не находя его.

Неожиданно, словно отсеченный ножом гильотины, бешеный стук автоматов смолк. Странное дело, но внезапно наступившая тишина угнетала и оглушала пуще недавнего грохота. Мэллори переменил положение, под локтями скрипнул гравий. Посмотрев на двух своих товарищей, лежавших справа от него, капитан увидел бесстрастное лицо Андреа, влажный блеск в глазах Луки. Услышал слева ропот: горько опустив уголки рта, американец, не переставая, бранился. Время от времени он с силой опускал кулак на острые камни, не чувствуя при этом боли.

– Еще одного, Господи, – твердил янки словно молитву. – Все, что я прошу у тебя. Еще одного…

– Что с тобой, Дасти? – потрогал его за рукав Мэллори.

Миллер оглянулся, посмотрел отсутствующим взглядом. Моргая глазами, усмехнулся. Израненная рука полезла за сигаретами.

– Есть у меня одна мечта, шеф, – с улыбкой отозвался янки. – Заветная мечта. – Щелкнув по пачке, протянул капитану: – Кури.

– Встретить подлеца, пославшего на погибель этих бедных ребят? – спокойно произнес Мэллори. – И поймать его на мушку автомата?

Миллер кивнул, и с лица его исчезла улыбка.

– Только так, – отозвался он и, выглянув. из-за валуна, снова лег. – Там человек восемь или десять, шеф. Чем не страусы, хотят укрыться за камушками размером с апельсин… Может, отпустим их с миром?

– Отпустим с миром, – охотно отозвался капитан. Мысль об убийстве беззащитных солдат теперь вызывала у него почти физическое отвращение. – Они больше не сунутся. – Новозеландец умолк на полуслове, инстинктивно припав к земле. Над головами Паскале хлестнула пулеметная очередь. Отрикошетив, пули с воем улетели вверх по ущелью.

– Вот тебе и не сунутся! – произнес янки, высовывая из-за камня автомат, но, схватив американца за руку, Мэллори потянул его назад.

– Это не они. Ты послушай! Прозвучала ещё одна очередь, потом еще, и вот уже пулемет бил взахлеб. Время от времени треск его прерывали жуткие, точно у раненого, вздохи: эти звуки издавала патронная лента, пропускаемая в приемник. У Мэллори аж волосы на голове зашевелились.

– «Шпандау». Тяжелый пулемет. Если хоть раз в жизни услышишь его, то до конца дней не забудешь. Оставь его в покое. Наверняка «шпандау» установлен в кузове грузовика. Он нам не опасен… Гораздо больше меня тревожат вон те минометы, будь они неладны.

– А меня нет, – мигом ответил Миллер. – Они же нас не трогают.

– Это-то меня и тревожит… А ты что думаешь, Андреа?

– То же, что и ты, капитан. Они выжидают. Тут же Чертов пятачок, по словам Луки, лабиринт, который мог придумать лишь сумасшедший архитектор. Зачем немцам расходовать мины вслепую?

– Ждать им осталось недолго, – хмуро прервал грека Мэллори, показывая на север. – Вон их глаза.

Над мысом Демирджи появились крохотные пятнышки, вскоре превратившиеся в самолеты. Гудя моторами, они летели над Эгейским морем на высоте около пятисот метров. Мэллори смотрел на них с изумлением, затем повернулся к Андреа.

– Мерещится мне, что ли, Андреа? – он протянул руку в сторону первого из двух самолетов, маленького моноплана-истребителя с высоко расположенными крыльями. – Не может быть, что это PZL!

– Как не может быть, это он и есть, – возразил грек. – Старый польский истребитель. Был у нас на вооружении до войны, – пояснил он, обращаясь к Миллеру. – А другой – допотопный бельгийский самолет. Мы их «брегетами» прозвали. – Андреа прикрыл глаза ладонью, как козырьком, чтобы как следует разглядеть самолеты, летевшие почти у них над головой. – А я-то думал, они все уничтожены во время вторжения немецких войск.

– И я тоже, – отозвался Мэллори. – Видать, собрали с бору по сосенке… Вот оно что! Засекли нас. Кружить начали. Но на кой бес понадобились немцам эти летающие гробы?!

– Не знаю и знать не хочу, – живо отозвался Миллер, успевший выглянуть из-за валуна. – Знаю одно: немцы уже наводят на нас эти чертовы пушки. А когда смотришь прямо им в дуло, они выглядят гораздо внушительнее телеграфных столбов. Так, говоришь, швыряют осколочные мины?.. Тогда надо убираться к чертовой матери, шеф.