Александр Дюма - Виконт де Бражелон или десять лет спустя. Том 2

– Теперь, сударь, после того как вы так отчетливо восстановили всю картину поединка, скажите мне что-нибудь о противнике де Гиша.

– Государь, я его не знаю.

– Как не знаете, ведь вы так ясно видите все?

– Да, государь, – отвечал д'Артаньян, – я вижу все, но не говорю всего, что вижу, и раз этому бедняге удалось скрыться, то я прошу ваше величество разрешить мне сказать вам, что я его не выдам.

– Однако всякий дуэлянт – преступник, сударь.

– Не в моих глазах, ваше величество, – холодно поклонился д'Артаньян.

– Сударь, – вскричал король, – даете ли вы себе отчет в своих словах?

– Вполне, государь, но в моих глазах человек, который хорошо дерется, – человек порядочный. Таково мое мнение. Может быть, вы со мной не согласны; это естественно, вы – государь…

– Господин д'Артаньян, я, однако, приказал…

Д'Артаньян перебил короля почтительным жестом.

– Вы приказали мне разузнать все подробности относительно поединка, государь; они вам доставлены. Если вы прикажете мне арестовать противника господина де Гиша, я исполню приказание, но не требуйте, чтобы я донес на него, так как я откажусь исполнить это требование.

– В таком случае арестуйте его.

– Назовите мне его имя, государь.

Людовик топнул ногой. После минутного размышления он сказал:

– Вы правы, – десять, двадцать, сто раз правы.

– Я так думаю, государь, и счастлив, что ваше величество разделяете мое мнение.

– Еще одно слово… Кто оказал помощь де Гишу?

– Не знаю.

– Но вы говорили о двоих… Значит, был секундант?

– Секунданта не было. Больше того, когда господин де Гиш упал, его противник ускакал, не оказав ему помощи.

– Негодяй!

– Что делать, государь, – это следствие ваших распоряжений. Человек дрался честно, избежал смерти и хочет вторично избежать ее. Он невольно вспоминает господина де Бутвиля… Еще бы!

– И делается трусом?

– Нет, проявляет предусмотрительность.

– Итак, он ускакал?

– Да, во всю прыть.

– В каком направлении?

– К замку.

– А потом?

– Потом я уже имел честь сказать вашему величеству, что два человека пришли пешком и увели господина де Гиша.

– Как вы можете доказать, что эти люди пришли после поединка?

– Совершенно неопровержимо: во время поединка дождь перестал, но земля не успела высохнуть, и следы ног ясно отпечатывались на влажной почве. Но после дуэли, когда господин де Гиш лежал без чувств, подсохло, и следы отпечатывались не так отчетливо.

От восхищения Людовик всплеснул руками.

– Господин д'Артаньян, – сказал он, – вы поистине самый ловкий человек в королевстве.

– То же самое думал Ришелье и говорил Мазарини, государь.

– Теперь остается только проверить вашу проницательность.

– О государь, человеку свойственно ошибаться, – философски произнес мушкетер.

– В таком случае вы не человек, господин д'Артаньян, потому что, мне кажется, вы никогда не ошибаетесь.

– Ваше величество сказали, что мы это проверим.

– Да.

– Каким же образом?

– Я послал за господином де Маниканом, и господин де Маникан сейчас придет.

– Разве господин де Маникан знает тайну?

– У де Гиша нет тайн от господина де Маникана.

Д'Артаньян покачал головой.

– Повторяю, никто не присутствовал на поединке, и если только де Маникан не является одним из тех людей, которые вели графа…

– Тес! – прошептал король. – Вот он идет. Останьтесь здесь и слушайте.

– Хорошо, государь, – отвечал мушкетер.

В ту же минуту на пороге показались Маникан и де Сент-Эньян.

Король сделал знак мушкетеру, а затем де Сент-Эньяну.

Знак был повелительный, и смысл его был:

– Молчите, если дорожите жизнью.

Д'Артаньян, как солдат, отошел в угол. Де Сент-Эньян, как фаворит, прислонился к спинке королевского кресла.

Маникан, выставив вперед правую ногу, приятно улыбнувшись и грациозно протянув белую руку, сделал реверанс. Король ответил ему кивком.

– Добрый вечер, господин де Маникан, – сказал он.

– Ваше величество оказали мне честь, пригласив к себе, – поклонился Маникан.

– Да, чтобы узнать от вас все подробности несчастного случая с графом де Гишем.

– О государь, это очень печально!

– Вы были с ним?

– Не совсем, государь.

– Но вы явились на место происшествия через несколько минут после того, как оно случилось?

– Да, государь, приблизительно через полчаса.

– Где же это несчастье произошло?

– Кажется, государь, это место называется поляной в роще Рошен.

– Да, сборный пункт охотников.

– Совершенно верно, государь.

– Расскажите мне все известные вам подробности несчастного случая, господин де Маникан.

– Может быть, ваше величество уже получили сведения? Я боюсь утомить вас повторением.

– Ничего, не бойтесь.

Маникан осмотрелся кругом. Он увидел только д'Артаньяна, прислонившегося к стене, спокойного, благодушного, доброжелательного, и де Сент-Эньяна, с которым он пришел и который по-прежнему стоял у королевского кресла тоже с очень любезным выражением лица. Поэтому Маникан набрался мужества и проговорил:

– Вашему величеству небезызвестно, что на охоте часто бывают несчастные случаи.

– На охоте?

– Да, государь. Я хочу сказать, когда устраивается засада.

– Вот как! – воскликнул король. – Значит, несчастный случай произошел во время засады?

– Да, государь, – подтвердил Маникан, – разве ваше величество этого не знает?

– Только в самых общих чертах, – скороговоркой сказал король, которому всегда было противно лгать. – Итак, по вашим словам, несчастье произошло во время засады?

– Увы, да, государь!

Король помолчал.

– На какого же зверя была устроена засада? – спросил он.

– На кабана, государь.

– Что это де Гишу вздумалось пойти совершенно одному в засаду на кабана? Ведь это мужицкое занятие и годится самое большее для того, у кого нет, как у маршала де Граммона, собак и доезжачих для приличной охоты.

Маникан пожал плечами.

– Молодость безрассудна, – произнес он наставительно.

– Продолжайте, – приказал король.

– Словом, – повиновался Маникан, еле решаясь говорить и медленно произнося одно слово за другим, как переставляет свои ноги человек, идущий по болоту, – словом, государь, бедный де Гиш пошел в засаду совершенно один.

– Один! Вот так охотник! Разве господин де Гиш не знает, что кабан бросается на охотника?

– Как раз это и случилось, государь.

– А он знал, с кем ему придется иметь дело?

– Да, государь, крестьяне видели зверя на картофельных полях.

– Что же это был за зверь?

– Двухгодовалый кабан.

– В таком случае следовало меня предупредить, сударь, что де Гиш хочет совершить самоубийство. Ведь я видел его на охоте и знаю его искусство. Когда он стреляет в кабана, загнанного собаками, он принимает все предосторожности и стреляет из карабина, а на этот раз он отправился на кабана с простыми пистолетами.