Джеральд Даррел - Похитители ослов (Ослокрады)

– Жизненный опыт показывает, назидательно проговорил инспектор,– ЧТО ЕСЛИ У КОММУНИСТА ПОЯВЛЯЮТСЯ ДЕНЬГИ, ОН ПЕРЕСТАЕТ БЫТЬ КОММУНИСТОМ . Стало быть, его незачем арестовывать.

Сельчане были потрясены стройностью суждения.

– Теперь скажите,– не отставал папаша Йорго,– как вы сообщите коммунистам о вознаграждении?

Все собравшиеся на несколько минут застыли в раздумье.

– Афиши,– неожиданно выпалил мэр. Эта мысль была первой его оригинальной идеей с тех пор, как он заступил на должность.– Мы выпустим афиши.

– А где вы собираетесь их расклеить? – спросил папаша Йорго.

– А может быть, разбросаем листовки, как они это делали во время войны? – предложил папаша Никос.

– Лучше всего, конечно, разбросать их с самолета или вертолета,– размышлял инспектор,– но пока мы заполучим самолет, пройдет много лет. Нет, ЛУЧШЕ ВСЕГО РАСКЛЕИТЬ В ТАКИХ МЕСТАХ, ГДЕ ИХ СКОРЕЕ ВСЕГО УВИДЯТ КОММУНИСТЫ .

– Это где же? – удивился папаша Никос.– Обычно мы вывешиваем объявления в деревне.

– Нет, мы расклеим их там, где они обычно прячутся,– подвел черту инспектор.– В оливковых рощах, на виноградниках, в холмах...

– А как мы сделаем их? – уныло полюбопытствовал мэр.

Вот когда настал звездный час инспектора!

– У меня,– произнес он, величественно вставая с кресла,– есть двоюродный брат в Мелиссе, который отпечатает их бесплатно. У него собственный печатный станок.

По толпе прокатились возгласы одобрения, гром аплодисментов и крики "браво". Инспектор сел на место, хитро улыбаясь: он был счастлив укрепить свой хлипкий авторитет среди жителей Каланеро.

– А что мы напишем на этих афишах? – спросил папаша Никос.– К кому мы будем обращаться? Ведь мы точно не знаем, кто они на самом деле.

– Я кое-что заготовил.– С этими словами инспектор вытащил из кармана еще один листок бумаги. – Вот,– сказал он и стал сосредоточенно читать.– Вот что я предлагаю написать в этих афишах:

Подписано: "Мэр Ишакис",– продолжил он.– Теперь я отвезу это в Мелиссу, и начнем печатать. К завтрашнему дню будут готовы.

Инспектор сел в полицейскую машину и победоносно уехал, провожаемый восхищенными возгласами жителей, которые, весело болтая, тут же разошлись по домам. Только у мэра вид был печальный. Что же касается детей, то их сердца трепетали от восторга.

– Просто здорово!– ликовала Аманда. Глаза ее сияли.– Мы спасли тебя, Яни! Мы спасли тебя!

– Не говори гоп, пока не перепрыгнешь,– проворчал Дэвид.

– Ну не будь же таким пессимистом! – сказала Аманда.– У нас все получилось! Единственное, что теперь остается Яни,– объявить о местонахождении ослов и требовать вознаграждения.

– А тебе не приходит в голову, что именно его и обвинят в похищении ослов, если он потребует вознаграждения?

– Действительно, Аманда,– проговорил Яни.– Вся деревня знает, как меня третирует мэр Ишакис.

– Ну тогда,– сказала Аманда,– вознаграждение потребуем мы сами, а затем передадим его Яни. Я думаю, жители так обрадуются возвращению ослов, что им будет все равно, кто их угнал.

– Рановато радоваться,– гнул свое Дэвид.– Не думаю, чтобы негодяй Ишакис оставил это дело без расследования.

– Не думаю, что он сможет что-нибудь сделать,– сказал Яни.– Жители и так уже достаточно злы на него.

– Подождем – увидим,– не сдавался Дэвид.

На следующее утро инспектор вернулся на полицейской машине из Мелиссы и с большой гордостью вытащил из багажника пачку афиш, со вкусом напечатанных красным по белому. Сумма в 20 000 драхм была указана особенно крупным шрифтом – как буквами, так и цифрами. Это, объяснил инспектор, на случай, если коммунисты окажутся неграмотными.

Афиши возымели большой успех – главным образом потому, что были приятны для глаз. Правда, двоюродный брат инспектора был не особенно искушен в полиграфическом искусстве, так что строчки плясали, как морские волы; однако все согласились, что это придает афишам особый шарм. Сама мамаша Агати заявила, что стыдно развешивать такую красоту в местах, где их смогут видеть одни лишь коммунисты. Сельчане решили прибить одну афишу на дверь таверны. Затем были скандалы и сцены при распределении остальных афиш, поскольку даже те жители Каланеро, у которых никогда не было ослов, хотели иметь это произведение искусства.

Ребята хихикали все утро, наблюдая за тем, как сельчане тщательно расклеивают афиши на оливковых деревьях, кольях для виноградников и бамбуковых заборчиках, разгораживающих поля. Мамаша Агати так радовалась доставшимся ей двум экземплярам, что даже одолжила у миссис Зяблик щетку из перьев, дабы первозданная красота не померкла под слоем пыли. Когда Аманда и Дэвид вернулись на виллу обедать, они просто изнемогали от смеха.

– А, это вы, мои дорогие,– проворковала миссис Зяблик,– я как раз собралась пойти вас поискать. Обед будет чуть позже. Понимаете, произошел небольшой конфуз с супом. Я просила мамашу Агати подать его, а она почему-то вылила его в раковину. Бедняжка, она была так расстроена!

Дети отправились на террасу, где генерал критически рассматривал в монокль свой последний шедевр.

– Мама сказала, что обед запаздывает,– доложила Аманда.– Она сказала, что мамаша Агати почему-то вылила суп в раковину.

– Загадки тут нет,– объяснил отец.– Твоя мама и в самом деле хотела, чтобы мамаша Агати подала суп на стол, но из ее объяснения бедняжка поняла, что его надо вылить. Вот что значит знание языков.

– Ой,– захихикала Аманда,– как же я не подумала об этом!

– Да, кстати,– сказал генерал, наклонившись вперед и наложив очередной мазок, добавив колорита своей картине,– не слишком ли вы там перекармливаете ослов?

При этих словах Аманда и Дэвид, блаженно лежавшие на согретых солнцем плитках, которыми была вымощена дорожка, вскочили, как от выстрела.

– Каких ослов? – осторожно спросила Аманда.

Генерал нанес еще мазок.

– Как каких? Четвероногих. Есть такие вьючные животные с длинными ушами. А еще они громко ревут.

Брат и сестра переглянулись.

– М-м... Не понимаю, о чем ты говоришь,– из последних сил держалась Аманда.

– Я говорю,– с расстановкой произнес генерал,– об ослах из деревни Каланеро, которых вы благополучно спрятали на Острове Гесперид.

Дети в ужасе посмотрели друг на друга.

– Как... как ты узнал об этом?! – ошарашенно спросила Аманда.

Генерал отложил палитру и кисть, достал свою трубку и раскурил ее.

– Помнишь, я тебе говорил,– сказал он,– что у меня есть источники информации, о которых не всем положено знать. Но на сей раз скажу. Мне об этом докладывал Простаки.