Иоанн Златоуст - Творения, том 2, книга 1

2. Хотите ли, я покажу, что в этом изречении сокрыто утешение? Итак, ободритесь и тщательно внимайте тому, что будет сказано. Когда услышишь, что небо, землю, море, воздух, воды множество звезд, два великие светила, растения, четвероногих, плавающих и летающих животных, вообще все видимое Бог создал для тебя, и для твоего спасения и славы, – не тотчас ли получаешь достаточное утешение? И не величайшее ли доказательство любви Божьей откроешь для себя, когда размыслишь, что столь прекрасный, великий и чудный мир воззвал Бог к бытию для тебя – столь малого? Посему, когда услышишь, что " в начале сотворил Бог небо и землю", не проходи без внимания этих слов, но обойди умом (всю) широту земли и размысли, какой роскошный и богатый стол раскрыл Он перед нами, и сколь великое со многих сторон предложил нам наслаждение! И что важнее всего, – дал Он нам столь прекрасный и великий мир не в награду за труды и не в возмездие за добрые дела; но лишь только нас создал, как и почтил род наш этим царством. " Сотворим человека", говорит, " по образу нашему и по подобию" (Быт. 1:26). Что значит: " по образу нашему и по подобию"? Разумеет образ начальства: как, говорит, на небе нет никого выше Бога, так на земле да не будет никого выше человека. Итак, Бог почтил человека, во-первых, тем, что сотворил по образу (Своему); во-вторых, тем, что дал нам начальство не в награду за труды, но как чистый дар своего человеколюбия; в-третьих, тем, что это начальство сделал для нас прирожденным. Одни начальства прирожденные, а другие вручаемые. К первым относится, например, владычество льва над четвероногими, или орла над птицами; к последним владычество царя над нами: он не по природе властвует над (своими) сорабами, потому нередко и слагает с себя начальство. Таково все, что дается не от природы; оно легко изменяется и переиначивается. Но не так со львом: он по природе владычествует над четвероногими, равно как и орел над птицами. Потому в этой породе животных царственное достоинство всегда наследственно, и никто не увидит, чтобы лев когда-либо сложил с себя владычество. Таковое царственное достоинство и нам даровал Бог вначале и поставил нас над всем. Да не только этим почтил Он нашу природу, но и превосходством самого места, назначив нам в прекрасное жилище рай и одарив нас разумом и бессмертной душой.

Но не буду и говорить об этом; скажу: богатство попечительности Божьей столь велико, что благость и человеколюбие Его можем указать не только в том, чем Он почтил нас, но и в самых наказаниях. Это-то особенно и прошу вас твердо знать, – что Бог одинаково благ – и когда оказывает честь и благотворит, и когда наказывает и карает. Потому, когда у нас возникнут с язычниками или с еретиками споры и рассуждения о человеколюбии и благости Божьей, будем доказывать благость Его не только тем, чем Он почтил нас, но и самыми наказаниями. Если Бог тогда только благ, когда оказывает честь, и не благ, когда наказывает, то Он благ только в половину; но это не так: нет. В людях, конечно, бывает это, когда они наказывают в гневе и страсти; но Бог, будучи бесстрастен, благотворит ли, наказывает ли, – одинаково благ: и угроза геенной доказывает Его благость не меньше, чем и обещание царствия. Как это? Объясню. Если бы Он не грозил геенной, если бы не приготовил наказания, многие не получили бы царствия. Многих не столько обещание благ склоняет к добродетели, сколько угроза несчастьем, внушая страх, заставляет и побуждает заботиться о душе. Таким образом, хотя геенна и противоположна царствию небесному, но то и другое ведет к одному концу, – спасению человеческому: это (царствие) привлекает к себе, а та (геенна) понуждает идти к нему же, и страхом исправляет нерадивых.

3. Не без причины распространяюсь об этом, но потому, что часто во время голода, засухи и войны, при обнаружении царского гнева, и в других этого рода неприятных случаях, многие обольщают простодушных и говорят, что эти бедствия несовместны с Промыслом Божьим. Посему дабы нам не обманываться, но верно знать, что посылает ли на нас Бог голод, или войну, или другое какое несчастье, это Он делает по человеколюбию и великой попечительности, я и нашел нужным остановиться на этом слове. Так и отцы, более всего любящие детей, лишают их стола, подвергают побоям, наказывают бесчестьем, и множеством других мер исправляют своевольных; а все-таки они – отцы, не только когда ласкают детей, но и когда делают такие взыскания, да тогда-то особенно они и отцы, когда делают это. Если же о людях, негодованием и гневом часто увлекаемых за пределы полезного, говорим, что они наказывают тех, кого любят не по жестокости и бесчеловечью, но по заботливости и любви, – тем более должно думать так о Боге, Который великостью Своей благости превосходит всякую отеческую любовь. И чтобы не подумал ты, что это сказано по догадке, обратимся к самому Писанию. Когда человек был обольщен и обманут лукавым демоном, посмотрим, как Бог поступил тогда со сделавшим такой грех: погубил ли его совершенно? Справедливость требовала совсем истребить и погубить того, кто, не сделав ничего доброго, удостоился такой милости и потом тотчас же отступил (от Бога); однако Бог не сделал этого, не возгнушался и не отверг того, кто показал себя столь неблагодарным к благодетелю, но – идет к нему, как врач к больному. Не пропускай этих слов без внимания, возлюбленный, но подумай, каково это, что Он не послал ангела, ни архангела, ни другого кого из подобных человеку рабов, но Сам Господь снизошел к падшему, и восстановил лежащего, и один на один пришел к нему, как друг к несчастному и впавшему в великое бедствие другу. Что Он сделал это по великой Своей попечительности, показывают и самые слова, которые Он сказал к нему: они показывают Его неизреченную любовь. И что говорить обо всех словах? Первое уже слово тотчас обнаружило любовь Его. Он не сказал, как бы следовало сказать оскорбленному: нечестивый и непотребный! Ты удостоился от Меня такой милости, почтен такой царственной властью, возвеличен перед всем на земле без всякой заслуги, на самом деле получил залоги Моей попечительности и верное доказательство промышления, и лукавому демону, губителю и врагу твоего спасения поверил ты более, чем Господу и Промыслителю! Что такое оказал он тебе, как (оказал) Я? Не для тебя ли Я создал небо, землю, море, солнце, луну, все звезды? Ангелы не имели нужды в таком творении; но для тебя и для твоего покоя Я создал такой прекрасный и великий мир. А ты, поверив более пустым словам, ложному и обманчивому обещанию, нежели на деле оказанному благодеянию и промышлению, предался ему (дьяволу), и попрал Мои законы!

Это и больше этого следовало бы сказать оскорбленному; но не так (поступил) Бог, а совсем напротив. Первыми уже словами Он тотчас восстановил лежащего; Сам первый позвал его и – устрашенного и трепещущего заставил ободриться. А лучше сказать: показал любовь и великое о нас попечение не в том только, что первый позвал его, но и в том, что назвал его по имени и сказал: " Адам, где ты" (Быт. 3:9)? Все вы знаете, что это свидетельствует о настоящей любви. Так обыкновенно делают и зовущие к умершим: они непрестанно повторяют их имена, тогда как, наоборот, ненавидящие и злобящиеся на кого-либо не могут и вспомнить имен своих оскорбителей. Так Саул хотя и ни в чем не оскорбленный, напротив сам много и сильно оскорблявший Давида, из отвращения и ненависти к нему не хотел вспоминать и его имени; напротив, заметив, что все собрались у него, а Давид не пришел, что говорит? Не сказал: где Давид? Но – где " сын Иессеев" (1 Цар. 20:27)? Назвал его по отцу. То же делают и иудеи в отношении к Христу. Поелику они не любили Его и ненавидели, то не сказали: где Христос? Но – " где Он" (Иоан. 7:11)?