Unknown Unknown - Краткое содержание произведений русской литературы I половины XX века

Вспоминая о прежней жизни, горожанка Люся с большой тепло­той и радостью воображает любимого коня Игреньку, на котором «хлопни комара, он и повалится», что в конце концов и случилось: конь сдох. Игрень много таскал, да не сдюжил. Бродя вокруг деревни по полям и пашне, Люся понимает, что не сама выбирает, куда ей идти, что ее направляет какая-то посторонняя, живущая в этих местах и исповедующая ее сила. ...Казалось, жизнь вернулась назад, пото­му что она, Люся, здесь что-то забыла, потеряла что-то очень ценное и необходимое для нее, без чего нельзя...

Пока дети пьют и предаются воспоминаниям, старуха Анна, съев специально сваренной для нее детской манной каши, еще больше взбадривается и выходит на крыльцо. Ее навешает долгожданная при­ятельница Мирониха. «Оти-моти! Ты, старуня, никак, живая? – го­ворит Мирониха. – Тебя пошто смерть-то не берет?.. Я к ей на поминки иду, думаю, она как добрая укостыляла, а она все тутака».

Горюет Анна, что среди собравшихся у ее постели детей нет Та­тьяны, Танчоры, как она ее называет. Танчора не была похожа ни на кого из сестер. Она стояла как бы между ними со своим особым ха­рактером, мягким и радостным, людским. Так и не дождавшись до­чери, старуха решает умереть. «Делать на этом свете больше ей было нечего и отодвигать смерть стало ни к чему. Пока ребята здесь, пус­кай похоронят, проводят, как заведено у людей, чтобы другой раз не возвращаться им к этой заботе. Тогда, глядишь, приедет и Танчора... Старуха много раз думала о смерти и знала ее как себя. За последние годы они стали подружками, старуха часто разговаривала с ней, а смерть, пристроившись где-нибудь в сторонке, слушала ее рассуди­тельный шепот и понимающе вздыхала. Они договорились, что стару­ха отойдет ночью, сначала уснет, как все люди, чтобы не пугать смерть открытыми глазами, потом та тихонько прижмется, снимет с нее короткий мирской сон и даст ей вечный покой». Так все оно и выходит.

Случилось так, что в последний военный год в далекое село на Ангаре тайком с войны возвращается местный житель Андрей Гуськов. Де­зертир не думает, что в отчем доме его встретят с распростертыми объятиями, но в понимание жены верит и не обманывается. Его суп­руга Настена хотя и боится себе в этом признаться, но чутьем пони­мает, что муж вернулся, есть тому несколько примет. Любит ли она его? Вышла замуж Настена не по любви, четыре года ее замужества не были такими уж счастливыми, но она очень предана своему мужи­ку, поскольку, рано оставшись без родителей, она впервые в жизни обрела в его доме защиту и надежность. «Сговорились они быстро: Настену подстегнуло и то, что надоело ей жить у тетки в работницах гнуть спину на чужую семью...»

Настена кинулась в замужество как в воду – без лишних разду­мий: все равно придется выходить, без этого мало кто обходится – чего же тянуть? И что ждет ее в новой семье и чужой деревне, пред­ставляла плохо. А получилось так, что из работниц она попала в ра­ботницы, только двор другой, хозяйство покрупней да спрос постро­же. «Может, отношение к ней в новой семье было бы получше, если бы она родила ребенка, но детей нет».

Бездетность и заставляла Настену терпеть все. С детства слышала она, что полая без ребятишек баба – уже и не баба, а только полба­бы. Так к началу войны ничего из усилий Настены и Андрея не выхо­дит. Виноватой Настена считает себя. «Лишь однажды, когда Андрей, попрекая ее, сказал что-то уж совсем невыносимое, она с обиды отве­тила, что неизвестно еще, кто из них причина – она или он, других мужиков она не пробовала. Он избил ее до полусмерти». А когда Андрея забирают на войну, Настена даже немножко рада, что она ос­тается одна без ребятишек, не так, как в других семьях. Письма с фронта от Андрея приходят регулярно, потом из госпиталя, куда он попадает по ранению тоже, может, и в отпуск скоро приедет; и вдруг долго вестей нет, только однажды заходят в избу председатель сельсо­вета и милиционер и просят показать переписку. «Больше ничего он о себе не сообщал?» – «Нет... А че такое с им? Где он?» – «Вот и мы хотим выяснить, где он».

Когда в семейной бане Гуськовых исчезает топор, одна лишь На­стена думает, а не вернулся ли муж: «Кому чужому придет в голову заглядывать под половицу?» И на всякий случай она оставляет в бане хлеб, а однажды даже топит баню и встречает в ней того, кого ожи­дает увидеть. Возвращение супруга становится ее тайной и восприни­мается ею как крест. «Верила Настена, что в судьбе Андрея с тех пор, как он ушел из дома, каким-то краем есть и ее участие, верила и бо­ялась, что жила она, наверно, для одной себя, вот и дождалась: на, Настена, бери, да никому не показывай».

С готовностью она приходит мужу на помощь, готова лгать и красть для него, готова принять на себя вину за преступление, в кото­ром не виновата. В замужестве приходится принимать и плохое, и хорошее: «Мы с тобой сходились на совместную жизнь. Когда все хо­рошо, легко быть вместе, когда плохо – вот для чего люди сходятся».

В душе Настены поселяется задор и кураж – до конца выполнить свой женский долг, она самоотверженно помогает мужу, особенно когда понимает, что носит под сердцем его ребенка. Встречи с мужем в зимовье за рекой, долгие скорбные разговоры о безвыходности их поло­жения, тяжелая работа дома, поселившаяся неискренность в отношени­ях с сельчанами – Настена на все готова, понимая неотвратимость своей судьбы. И хотя любовь к мужу для для нее больше долг, она тянет свою жизненную лямку с недюжинной мужской силой.

Андрей не убийца, не предатель, а всего-навсего дезертир, сбежав­ший из госпиталя, откуда его, толком не подлечив, собирались отпра­вить на фронт. Настроившись на отпуск после четырехлетнего отсутствия дома, он не может отказаться от мысли о возвращении. Как человек деревенский, не городской и не военный, он уже в гос­питале оказывается в ситуации, из которой одно спасение – побег. Так у него все сложилось, могло сложиться иначе, будь он потверже на ногах, но реальность такова, что в миру, в селе его, в стране его ему прощения не будет. Осознав это, он хочет тянуть до последнего, не думая о родителях, жене и тем более о будущем ребенке. Глубоко личное, что связывает Настену с Андреем, вступает в противоречие с их жизненным укладом. Настена не может поднять глаза на тех жен­щин, что получают похоронки, не может радоваться, как радовалась бы прежде при возвращении с войны соседских мужиков. На дере­венском празднике по поводу победы она вспоминает об Андрее с неожиданной злостью: «Из-за него, из-за него не имеет она права, как все, порадоваться победе». Беглый муж поставил перед Настеной трудный и неразрешимый вопрос: с кем ей быть? Она осуждает Анд­рея, особенно сейчас, когда кончается война и когда кажется, что и он бы остался жив и невредим, как все, кто выжил, но, осуждая его временами до злости, до ненависти и отчаяния, она в отчаянии же и отступает: да ведь она жена ему. А раз так, надо или полностью отка­заться от него, петухом вскочив на забор: я не я и вина не моя, или идти вместе с ним до конца. Хоть на плаху. Недаром сказано: кому на ком жениться, тот в того и родится.