Владимир Солоухин - Время собирать камни. Очерки

Повезло же, однако, в свое время бобловским мужикам – такое место досталось для жительства! Не напрасно Дмитрий Иванович Менделеев как встал на этом холме, так и не захотел больше с него уходить. Высота, широта, даль, дымка лесов, синева небес, белизна облаков, вокруг цветущие травы по брюхо лошади, тишина, душистая тишина – царское место.

Менделеевский дом стоял на отшибе от деревни, и никто не мог нам точно показать, где он стоял. Мы нашли на открытом взлобье, на самой что ни на есть видовой точке, крапиву и ямы от каких-то прежних строений, и можно было предположить, что тут и был дом, однако местные жители почему-то отсылали нас в глубину парка, одичавшего теперь. Но ведь известно, что из окон дома открывались обширные виды, не загораживаемые деревьями. В этом-то и состояла главная прелесть усадьбы.

Как ни странно, сохранился знаменитый сарай, в котором устраивались домашние менделеево-бекетово-блоковские спектакли, в котором Офелия блистала в плаще распущенных волос и с охапкой цветов в руках, а Гамлет декламировал свой трагический монолог.

Сарай очень длинный, приземистый, прогнувшийся в хребте, покрытый осиновой дранкой, почерневший от дождей и ветров той же самой, казалось, чернотой, какой покрывается со временем старинное серебро. Совхоз никак не использует теперь этот сарай, но не было в нем и чисто, разметено. Невысокими кучами бугрилось на земляном полу оставленное здесь много лет назад, сначала сопревшее, проросшее, а потом слежавшееся до каменной твердости зерно. Гниль, Мрак. Пустота. Запустение. Большая птица бесшумно скользнула над нами и вылетела в проем, где раньше были ворота. Только секундой позже я сообразил, что это вылетела из сарая сова, которая пряталась здесь от дневного света и которая никак не могла ожидать, что в этих стенах опять появятся люди… 7

– Итак, Станислав, давай по пунктам: что со всем этим надо было бы сделать, если бы мы с тобой были боги? Сформулируем.

– Первое, Создать историко-культурный ландшафтный заповедник (заказник), имеющий целью сбережение пейзажей, которые Александр Блок воспел в своих стихах о Родине: от деревни Вертлинское по обе стороны Таракановского шоссе, в окрестностях Шахматова, Тараканова, Боблова по обе стороны реки Лутосни вплоть до Рогачевского шоссе; предусмотреть в пределах заповедника (заказника) запрещение вырубки лесов и такого строительства, которое могло бы исказить ландшафт. Восстановить плотины на реках Сестре и Лутосне. Сохранить как необходимую часть исторической памяти и ландшафта в окрестностях Шахматова деревни: Гудино, Осинки, Лукьяново, Аладьино, Демьяново, Тараканово, Бедово, Дубровки, Боблово, Сергеево, Фоминское, Бородино, Заовражье, Новое, Мерзлово, Костюнино.

Второе. Восстановить дом Бекетовых – Блока в Шахматове. Создать музей-усадьбу Александра Блока в Шахматове как филиал Государственного Литературного музея. Предусмотреть восстановление в Шахматове сада, подсобных строений (флигель, изба, амбар) и пруда. Создать охранную зону в пределах двух-трех километров вокруг музея-усадьбы с запрещением подъезда автомобилей к музею.

Третье. Восстановить ценный памятник архитектуры восемнадцатого века, бывшую церковь Михаила Архангела в Тараканове, где венчались А. А. Блок и Л. Д. Менделеева.

Четвертое. Восстановить усадьбу и парк в Боблове как мемориальное место великого русского ученого Дмитрия Ивановича Менделеева.

Пятое. Город Рогачев определить как центр и базу туристического комплекса Шахматово – Боблово, привести в порядок разрушающийся собор в центре города и построить гостиницу для туристов.

Вот, пожалуй, и все.

Я подивился четкости, с которой Станислав сформулировал все эти пункты.

– Еще бы! Я ведь почти дословно, – усмехнулся Станислав, – пересказал письмо от Союза писателей СССР в исполком Московского областного Совета. Письмо отправлено в 1975 году.

– И что же, принято, произошло что-нибудь?

– У меня целая папка переписки с разными учреждениями. В большинстве случаев это просто отписки.

Так как Станислав всегда вооружен до зубов, он открыл свой портфель и зашелестел там бумагами.

– Слушайте – от курьезного до серьезного.

«Пребывание А. А. Блока в Шахматове отмечено в настоящее время памятным знаком (доской); дирекция совхоза (!) завезла в Шахматово большой блок естественного камня, из которого будет сооружен монумент (!!!)».

Оба мы посмеялись. Станислав продолжал шелестеть бумагами.

– «Решение исполкома Мособлсовета от 31.05.77 года. Территория усадьбы им. А. Блока «Шахматово», бывшая церковь и здание бывшей сельской школы с. Тараканово поставлены под государственную охрану как памятник истории местного значения».

«Управление культурно-просветительных учреждений сообщает вам, что вопрос о восстановлении памятных мест, связанных с жизнью и деятельностью А. А. Блока в селе Тараканове и Шахматове Московской области, неоднократно рассматривался в Министерстве культуры РСФСР, в связи с чем была создана специальная комиссия, изучавшая комплекс вопросов увековечения памяти поэта.

Решение комиссии предусматривает: установление охранной зоны в Шахматове, ремонт и реставрацию церкви, строительство музейной экспозиции, посвященной творчеству поэта, мемориализацию зеленых насаждений близ усадьбы Блока.

Осуществление этих работ потребует 1,5 – 2 миллиона рублей и четырехлетний срок их воплощения с завершением к 1980 году».

– Подожди, подожди… но ведь два года уже прошло.

– В том-то и дело. Два года прошло. Восьмидесятый год на носу, а ничего еще и не начато, ждет, как его… воплощения.

– Может быть, денег жалко?

– Какие же это деньги? Кроме того, затраты быстро бы окупились. Объекты, связанные с туризмом, окупаются очень быстро.

– Все равно вся эта переписка ваша ничего не даст, накопись ее хоть десять портфелей.

– Что же даст?

– А вот как заходишь в Карабихе в главное здание музея, сразу читаешь начертанное на стене крупными буквами: «Из постановления Совета Министров СССР. В целях увековечения памяти великого русского поэта Н. А. Некрасова Совет Министров постановляет: создать в Карабихе музей-усадьбу Н. А. Некрасова. Поручить Ярославскому облисполкому…» Ну и так далее. A культурно-просветительные учреждения районного или областного масштаба… разве им под силу принять такое решение. Нет, только Совет Министров, тогда все сразу завертится…

Некоторое время мы ехали молча.

– Что-то вы загрустили? – заметил наконец Станислав мое настроение. – Или не верите, что это возможно?

– Что именно?

– Чтобы вышло постановление, и объявили бы Шахматово с окрестностями государственным заповедником, и отреставрировали бы церковь в Тараканове, и восстановили бы дома в Шахматове и Боблове… Неужели невозможно?