Кен Кизи - Порою нестерпимо хочется...

Одна из птичек натыкается на захлебнувшийся комок перьев и замирает над ним на мгновение, прежде чем продолжить свой бег в бесконечной игре с волнами: нельзя останавливаться] Нет времени для скорби] бег или смерть! Нет времени, нет времени! (Свет становится ярче. Мальчику кажется, что с небес на него указывает чей-то сияющий палец!)

– Мистер Стампер, по-моему, вы даже не стараетесь. Придется вам помочь. – Ледяная резь соленой воды сжимает горло, и меня охватывает первый приступ паники. – Ну давайте, надо постараться как следует!

…Он чувствует, как усталость вместе с холодом сковывает его члены; он трясет головой и выплевывает воду. Птицы – зачем они это делают? Он вспоминает дарлингтонию, сорванную им. Она не похожа на птиц, она может себе позволить роскошь выжидания. Она умеет терпеть. А если какому-то растению не удается получить своей доли мух и оно начинает голодать, то выражается это всего лишь в отсохшем листе. Все растение продолжает жить, корни продолжают жить. Но эта птичка была единым целым, и когда она захлебнулась, то утонула вся, без остатка, целиком. Погибла. Волны победили, птица проиграла.

А волны всегда побеждают. Если только…

– Ну вот, мистер Стампер, ваше плечо. – Я уже чувствую на себе множество рук, и мои мысли начинают панически метаться… Если только ты не будешь осторожен, если не примешь свою судьбу и не смиришься с ней. Как машина… – Ну-ка, подставьте сюда свое плечо, мистер Стампер.

– Только попробуйте… Мой брат…

– Что ваш брат, мистер Стампер? Вашего брата здесь нет. Вы же сами сказали – в одиночестве. – …Он не сопротивляется, и им начинает надоедать это развлечение без борьбы… – Боже мой, да вы же промокли, мистер Стампер… – И даже когда они выходят на берег, он не пытается выйти из воды, омывающей его до груди… – Вы, наверное, любите купаться, мистер Стампер. – …Вместо этого он поворачивается лицом к набегающему бульону волн и смотрит на изумительно красивую линию горизонта, потом на безумные усилия глупых птиц. Этим глупышкам только-то и надо, что бежать бежать бежать, потом переждать, остановиться… чтобы один заключительный ледяной удар прекратил всю эту невыносимую суету. Полдюжины шагов, и ты сможешь положить конец этой безумной игре. Ты не выиграешь, но и не проиграешь. Пат – это максимум, на что ты можешь рассчитывать, понимаешь? Это лучшее…

– Смотрите.

– Кто там?

– О Господи! Это он…

– Врассыпную! Разбежались!

Шофер бросается первым, а за ним остальные, веером рассыпаясь в сторону дюн. Ли не видит, что они убегают. Его сбивает с ног волной. На мгновение он целиком оказывается под водой, а когда его спокойное и задумчивое лицо вновь появляется на поверхности, он видит все тот же безмятежный горизонт. Ты явилась на эту сцену, прося своей доли. Глупая птица. И всю свою жизнь надеялась хоть ненадолго прервать игру. Учись у лисы и ее уловок. Брось все. Прекрати играть, останови эту безумную суету. Если повезет, можешь назвать это передышкой. БЕРЕГИСЬ. Нет, уступи. БЕРЕГИСЬ! БЕРЕГИСЬ! БЕРЕГИСЬ! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ТАК ПОСТУПИТЬ СО МНОЙ! Ну что ж, посмотрим. Я уступаю… «Ли!» Я называю это передышкой… «Малыш!» и движется к горизонту, все больше погружаясь в белоснежные объятия воды… «Черт побери…»– в набегающее серое что? «Ли!»

«Что? Хэнк?» И сквозь кружево пены, застывшей в воздухе, я вижу, как он перебирается через камни мола. Не бежит, нет, просто быстро идет. Он размахивает руками, кулаки сжаты, ботинки отплевывают песок, но он не бежит. Зато бегут те, другие, пластмассовые мальчики, все пятеро, бегут так, словно за ними гонится дьявол. А Хэнк просто идет. Он ни на мгновение не теряет самообладания. Ли со стороны наблюдает за происходящим сквозь забрызганные пеной очки. Он смотрит, как по мере приближения Хэнка разбегаются подростки. ( «О Небесный Отче, я вижу приближение твоего сияния!») Все еще лежа в воде, он смотрит, как приближается Хэнк. Он не пытается ни уйти глубже, ни выйти на мель, – но – постой-ка! – почему это здесь оказался брат Хэнк вместо его Цветка Диких Прерий? – так ничего и не решив, он дожидается, пока его не поднимает всесильное любопытство. И тогда, с трудом барахтаясь в белоснежной пене, он начинает двигаться к берегу, где, положив руки в карманы, его ждет Хэнк. Может, это и безумная суета, но не исключено, что как-нибудь потом, в один прекрасный день, ты назовешь это передышкой… Он так невозмутим, что не делает и шага, чтобы спасти меня; но постой-ка, постой-ка, что он тут делает вместо… Он спокойно стоит, руки в карманы, глядя, как я выкарабкиваюсь из прибоя.

– Черт побери, Ли, – ободряет он меня, когда я оказываюсь уже достаточно близко, – только не рассказывай мне, что ты здесь купался, – более глупую отговорку и выдумать трудно.

У меня не было сил даже на изобретение умного ответа. Бездыханный, я рухнул на песок, чувствуя, что наглотался соленой воды ничуть не меньше, чем вешу сам.

– Ты бы мог… по крайней мере…

– Я тебе посоветую очень полезную вещь, – улыбается Хэнк. – В следующий раз, когда соберешься купаться со своими друзьями, рекомендую тебе надеть плавки вместо вельветовых брюк и спортивного пиджака.

– Друзьями? – прохрипел я. – Банда ублюдков, пытавшихся меня убить. Ты чуть не опоздал… Они могли… утопить меня!

– О'кей, в следующий раз возьму с собой горн и при приближении буду давать сигнал кавалерийской атаки. А кстати, они не объяснили, почему хотят тебя утопить?

– Объяснили, и очень доходчиво… насколько я помню. – Я продолжаю лежать на боку, волны лижут мне ноги, но сразу ответить я затрудняюсь. – А, ну как же… потому что я – Стампер. Вот и вся причина.

– Действительно, серьезная причина. – Наконец он нисходит до того, чтобы наклониться и помочь мне подняться на ноги. – Поехали к Джоби, и переоденем тебя во что-нибудь сухое. Господи, ты только посмотри на себя. Ну и видок! Как это можно – чуть не потонуть, но при этом сохранить свои очки? В этом что-то есть.

– Ничего особенного. А что ты здесь делаешь? Что случилось с Вив… с устрицами?

– У меня джип стоит прямо за теми бревнами. Пошли. Эй, не забудь ботинки! А то их сейчас волны слизнут…

Пока Ли спасал свои ботинки, Хэнк повернулся и тем же поспешным шагом пошел назад. «Откуда ты взялся, братец, как Мефистофель в шипованных сапогах? (В темных дюнах свет в дыре все прибывает и прибывает; с нарастающим нетерпением малъчик колотит по своим согнутым ногам: „Да! Да! Да, Господи, да!“ – медленно, все ярче и ярче, все ближе и ближе…) Почему ты явился вместо нее? «

– Что ты здесь делаешь? – повторяю я, догоняя его.

– Кое-что наклюнулось. Джо Бен пытался найти тебя после службы, но ты исчез. Он позвонил мне…