Кен Кизи - Порою нестерпимо хочется...

А во-вторых, он не настолько нуждался в светящемся бальзаме, как обычно: на него умиротворяюще действовали скрытые волны тревоги, исходившие от каждого стола и смешивавшиеся с сигаретным дымом, – «Черт побери, Тедди, говорю тебе – разбавлено…» – «Да, сэр, мистер Ивенрайт». Над баром висела голубоватая дымка – «Что-то будет…» Но благодаря дневному звонку Дрэгера он уже пребывал в восторженном состоянии. Сообщив, что звонит из Юджина, Дрэгер попросил Тедди об одолжении: «Я буду у вас вечером; не могли бы вы удержать Флойда Ивенрайта у себя, чтобы он не наделал глупостей до моего приезда?» – и поверг Тедди в полный восторг, добавив: «Мы покажем этим болванам, чего можно добиться вдумчивым терпением, не правда ли, Тед?»

Весь день и вечер в груди Тедди полыхало сознание его близости с Дрэгером. Мы, – он сказал – мы! Такое слово от такого человека светило ярче всех огней Орегона!

Ивенрайт появился перед ужином, около семи, с лицом краснее, чем обычно, источая сладковатый запах бренди.

– Да, что-то не так… – повторил он, страшно морщась.

– В чем дело, мистер Ивенрайт?

– А? – глупо мигая, спросил Флойд.

– Вы сказали, что что-то не так…

– Черт побери, так и есть. Я говорю об этой выпивке! А о чем бы мне еще говорить?

В ответ Тедди опустил глаза и уставился на венозную, раздолбанную лапу, лежавшую на стойке. Рядом с этим чудовищем его собственная изогнутая ручка, всегда чистая от ежедневной длительной мойки стаканов, казалась почти прозрачной и еще меньшего размера, чем обычно. Он покорно ждал, с униженным и несчастным видом опустив голову.

– А в чем дело, сэр?

– Дело в том, что в данную минуту у меня пусто. Для начала можешь налить еще. Это слегка поможет.

Тедди принес бутылку и снова наполнил стакан; Ивенрайт взял его и направился обратно к своему столу.

– О! Это будет пятьдесят центов, мистер Ивенрайт.

– Пятьдесят центов! Ты что, еще продаешь это дерьмо за деньги? Тедди, я не собирался его пить, я хотел вылить его на голову и вымыть им ее.

Тедди смотрит на него. Сидящие за столом Ивенрайта покатываются со смеху, радуясь комической интерлюдии, внесенной Тедди в их серьезную, мрачную деловую беседу. Наконец и Ивенрайт разражается хохотом и с грохотом опускает на стойку монету, словно прихлопывает жука. Тедди изящно подбирает ее и несет в кассу, испытывая странный новый страх перед неожиданной сменой настроения Ивенрайта: «Вот что отличает вас, мистер Дрэгер, и от меня, и от этих болванов…» – осторожно рассматривая этот новый экземпляр с видом знатока. – «Я умею лишь избегать страх, а вы умеете создавать его».

За всеми столами шли одни и те же разговоры, начинавшиеся с того, что никто бы никогда не подумал, что Хэнк Стампер способен так надуть своих соседей, – «Старый Генри – еще куда ни шло, но Хэнк всегда был славным малым», затем переходившие к «Какого дьявола? Яблочко от яблони недалеко падает. Оттого что Хэнк, как старик, не талдычит все время о том, какую дубленую шкуру надо иметь, чтобы заниматься этим делом, это еще не означает, что он не кровь от крови и плоть от плоти его». И наконец: «Тут не может быть двух мнений: Хэнк Стампер ясно показал нам, на чем он стоит, и теперь мы должны указать ему на его ошибку».

Это последнее заявление было тут же подхвачено Ивенрайтом.

– А я о чем? – закричал он, вскакивая из-за стола, и взгляды всех присутствующих тут же обратились на его блестящие красные глаза и забитый соплями нос. – Надо пойти и объяснить это мистеру Хэнку Стамперу! – Он утер нос рукавом и добавил: – Прямо сейчас!

Это заявление тут же вызвало гул одобрения: «Да, сейчас… прямо сейчас…» Но Тедди знал, что бар был слишком теплым, уютным и светлым, а вечер промозгло-холодным и сырым, чтобы эти волнения перешли в действие. Для того чтобы Ивенрайту удалось вывести их под дождь, потребуется еще немало разговоров и выпивки. И все же ему бы хотелось…

Дверь распахнулась, и, словно в ответ на невысказанное пожелание Тедди, появился Дрэгер. За исключением Тедди, его почти никто не заметил, все были поглощены гнусавой речью Ивенрайта и не отрываясь смотрели в его налившиеся кровью глаза. Дрэгер снял плащ и шляпу и, повесив их у двери, устроился за столом поближе к масляному обогревателю. «Один», – подняв вверх палец, беззвучно показал он Тедди и повернулся в сторону Ивенрайта, призывавшего к действию.

– Мы с ними слишком долго церемонимся, стараясь поступить честно и по закону… а они с нами честно поступают, я вас спрашиваю? Они с нами правильно себя ведут?

В ответ снова раздались крики и треск стульев. Но Тедди, неся виски и воду, украдкой бросил взгляд на приятное и понимающее лицо Дрэгера, убедившись, что того ничуть не волнует разгорающееся восстание. – Если кто здесь и может поднять восстание, то только не Флойд Ивенрайт. – Он поставил стаканы на стол, Дрэгер попробовал и улыбнулся.

– Мой старик, – кричал Ивенрайт, – всегда говорил: если трудящемуся в этом мире что-то надо, он должен получить это!.. Верно? Чертовски верно…

Пока раскрасневшийся от разбавленного виски и воображаемой власти Ивенрайт носился вокруг столов, ругаясь и насмехаясь над слушателями, Дрэгер допил виски и принялся рассматривать, как разноцветные огоньки отражаются и играют на стекле стакана.

– Ну так что скажете? Справимся? А? А? – Большинство соглашалось, но никто не трогался с места. – Ну что скажете? Что скажете? Поехали и… – Он мигнул, яростно сосредоточиваясь. – А мы все, когда мы все, мы…

– Поплывем через реку как выводок бобров? – Все головы от Ивенрайта повернулись к Дрэгеру. – Или встанем на берегу и будем бросать камни? Флойд, кажется, ты где-то простудился.

Ивенрайт предпочел не реагировать. Он ждал этого весь вечер и сейчас, схватив свой пустой стакан, уставился в него, словно услышанные им спокойные слова исходили оттуда.

– Подумай, Флойд, – продолжал Дрэгер. – Не можешь же ты заставить этих людей идти на тот дом, как пачку дураков из какого-нибудь ковбойского фильма. Особенно когда мы могли бы найти законные средства…

– Опять закон! – закричал Ивенрайт, глядя в стакан. – Что может ваш закон?

– …Во-первых, – продолжил Дрэгер, – мы не можем перебраться через реку все вместе. Если, конечно, ты не думаешь, что мистер Стампер согласится нас перевозить по двое, по трое зараз. Я не очень хорошо с ним знаком, – улыбнулся он всем, – но, судя по тому, что я о нем слышал, сомневаюсь, чтобы он согласился. Флойд, конечно, может, и сам переберется. Как я слышал, он в таких вещах сообразительнее меня.

Раздался неуверенный смех, собравшиеся были озадачены спокойной невозмутимостью Дрэгера и замерли в ожидании, наблюдая, как он играет со своим стаканом. Но поскольку он не продолжал, внимание постепенно стало возвращаться к Ивенрайту, который все еще сжимал свой пустой стакан. Ивенрайт чувствовал его присутствие спиной: сука! Как хорошо все шло, пока не появился этот мошенник; правда ведь, хорошо! И каким-то образом Дрэгеру опять удалось выставить его дураком – вот только как, если бы он понимал. Он попытался сосредоточиться на этом, но сдался и бросился вымещать свой гнев на Тедди, требуя бесплатной выпивки на основании того, что за вечер он уже выхлебал столько его сока, что если б в нем были какие-нибудь градусы, то он бы уже был пьян как свинья, не так ли? Тедди налил, не произнося ни слова. Ивенрайт выпил залпом, даже не закрывая глаз, и задумчиво облизал губы. «Голубиная моча», – прокомментировал он и сплюнул в сторону плевательницы. В ответ ему раздался такой же неуверенный смешок. В ожидании следующего хода люди переводили взгляды со своего президента на представителя юниона. А Дрэгер словно и не замечал тишины, воцарившейся после его появления, и продолжал не спеша рассматривать стаканчик, поворачивая его так и сяк. Ивенрайт прислонился к стойке. Он чувствовал, что попал не в лучшее положение. Дрэгер сделал свой ход. Флойд потер шею и наконец прервал молчание, швырнув свой стакан в медный котелок, висевший в углу бара.