Венедикт Ерофеев - Вальпургиева ночь, или Шаги Командора

Куча санитаров – толстых и с носилками. Начинается вынос трупов, звучит третья часть Второй симфонии Сибелиуса.

Боренька. Наташа, где твои ключи?!

Натали(ополоумев, даже не плачет). Ой не знаю… ничего не знаю…

Одна из медсестер. А Колю-то, Колю зачем понесли? Он ведь будто немножко дышит…

Доктор(язвительно). Ничего! Тоже в морг! Вскрытие покажет, имеем ли мы дело с клинической смертью или клиническим слабоумием!…

Боренька(поддевая ногой раненую голову Гуревича). А с этим что делать?

Доктор. Пронаблюдайте за ним. А я к телефону. Трезвону сегодня не оберешься.

Боренька(за ноги втаскивает Гуревича на середину палаты. Слепцу и зрителю почти ничего не видно, Бореньке видно все) Ну как поживаем, гнида?… Тоскуем по крематорию?… Вонючее ваше племя! (Серия ударов в бок и в голову тяжелым ботинком.) Мало вам было крематориев?

Гуревич(хрипло). Я же слепой… Я ничего не вижу…

Удар.

Натали(из полутьмы). Что же теперь будет-то, мама… (Толчкообразно всхлипывает. Плачет, как девчонка.)

Боренька(при каждой его реплике Сибелиус на время отступает, и вторгается музыка, которая, если переложить ее на язык обоняний, отдает протухшей поросятиной, псиной и паленой шерстью). Ослеп, говоришь? Ссучье вымя!… Раньше ты жил, как в раю: кто в морду влепит – все видать. А теперь – хрен увидишь. (Влепляет еще, потом опять в голову.)

Натали(истерично). Борька! Перестань! Перестань! Ведь это с ума сойти! Перестань! (Затыкается в клокочущих рыданиях.)

Боренька(со все возрастающим остервенением). Душегубки вам строить надо, скотское ваше племя!

Серия ударов в почки, рычание слепого и сопение медбрата.

Тварь ползучая! Ссскотобаза!

Рык Гуревича становится все смертельнее. Занавес уже закрыт, и можно, в сущности, расходиться. Но там, по ту сторону занавеса, продолжается все то же, и без милосердия. Никаких аплодисментов.