Фридрих Шиллер - Стихотворения

Над бездной возникших из мрака миров
Несется челнок мой на крыльях ветров.
Проплывши пучину,
Свой якорь закину,
Где жизни дыхание спит,
Где грань мирозданья стоит.

Я видел: звезда за звездою встает —
Свершать вековечный, размеренный ход.
Вот к цели, играя,
Несутся… Блуждая,
Окрест обращается взор
И видит – беззвездный простор!

И вихря и света быстрей мой полет.
Отважнее! в область хаоса! вперед!
Но тучей туманной,
По тверди пространной,
Ладье дерзновенной вослед
Клубятся системы планет.

И вижу – пловец мне навстречу спешит.
«О странник! куда и зачем ты?» – кричит.
«Проплывши пучину,
Свой якорь закину,
Где жизни дыхание спит,
Где грань мирозданья стоит!» —

«Вотще! беспредельны пути пред тобой!» —
«Межи не оставил и я за собой!..»
Напрасны усилья!
Орлиные крылья,
Пытливая мысль, опускай
И якорь, смиряясь, бросай!

Шумен, радостен и тесен,
Вновь сомкнулся наш кружок.
Заплетемте ж свежих песен
Зеленеющий венок!

Но кого между богами
Песня первая почтит?
Он воспет да будет нами —
Он, что радость нам дарит!

Хоть Церера с нивы нашей
Хлеб несет нам на алтарь
И вливает Бахус в чаши
Гроздий пурпур и янтарь,

Но коль с неба огнь священный
Алтаря не опалит,
Не зажжется дух наш пленный,
В сердце радость не вскипит!

Свыше к нам нисходит счастье,
От божественных владык;
Но из них всех выше властью —
Из владык владыка – Миг!

С той поры, как произволу
Смутных сил назначен строй,
Все божественное долу —
Свет лишь мысли огневой.

Тихо в мерном Ор движенье
Дело жизни совершай;
Миг же краткий вдохновенья
Быстро сердцем уловляй!

Феб с безоблачной лазури
Стелет вмиг покров цветной,
Вмиг по небу после бури
Строит мост Ирида свой.

Так и каждый дар прекрасный,
Словно молнии струя,
Промелькнет – и гаснет, ясный,
В черной тьме небытия!

Посмотрите! вот – посажен
На плетеный одр —
Как живой сидит он, важен,
Величав и бодр.

Но уж тело недвижимо,
Бездыханна грудь…
В трубке жертвенного дыма
Ей уж не раздуть.

Очи, где ваш взор орлиный?
Не вглядитесь вы
По долине в след звериный
На росе травы.

Ты не встанешь, легконогий!
Не направишь бег,
Как олень ветвисторогий,
Через горный снег.

Не согнешь, как прежде, смело
Свой упругий лук…
Посмотрите! отлетела
Жизнь из сильных рук.

Мир душе его свободной! —
Там, где нет снегов,
Там, где маис самородный
Зреет средь лугов…

Где в кустах щебечут птицы,
Полон дичи бор,
Где гуляют вереницы
Рыб по дну озер.

Уходя на пир с духами,
Нас оставил он,
Чтобы здесь, воспетый нами,
Был похоронен.

Труп над вырытой могилой
Плачем огласим!
Все, что было другу мило,
Мы положим с ним:

В головах – облитый свежей
Кровью томагок;
Сбоку – окорок медвежий:
Путь его далек!

С ним и нож! Над вражьим трупом
Он не раз сверкал,
Как, бывало, кожу с чубом
С черепа сдирал.

Алой краски в руки вложим,
Чтоб, натершись ей,
Он явился краснокожим
И в страну теней.

Далее, смелый пловец! И пусть невежды смеются,
Пусть, утомившися, руль выпустит кормчий из рук —
Далее, далее к западу! Должен там берег явиться:
Ясно видится он мысли твоей вдалеке.
Веруй вожатаю-разуму! бодро плыви океаном!
Если земли там и нет – выйдет она из пучин.
В тесном союзе и были и будут природа и гений:
Что обещает нам он – верно исполнит она!

Дорог мне друг, но полезен и враг: наблюдения друга
Силу оценят мою; враг мне укажет мой долг.

Счастлив младенец! ему в колыбели простор бесконечный;
Тесен будет потом мир бесконечный ему.

Хочешь себя изучить – посмотри на людей и дела их;
Хочешь людей изучить – в сердце к себе загляни!

Век породил нам эпоху великую. Боже! как горько
В этот великий момент видеть ничтожных людей!

К целому вечно стремись, и, если не можешь стать целым
Сам, – подчиненным звеном к целому скромно примкни,

Над бездной возникших из мрака миров
Несется челнок мой на крыльях ветров.
Проплывши пучину,
Свой якорь закину,
Где жизни дыхание спит,
Где грань мирозданья стоит.

Я видел: звезда за звездою встает —
Свершать вековечный, размеренный ход.
Вот к цели, играя,
Несутся… Блуждая,
Окрест обращается взор
И видит – беззвездный простор!

И вихря и света быстрей мой полет.
Отважнее! в область хаоса! вперед!
Но тучей туманной
По тверди пространной
Ладье дерзновенной вослед
Клубятся системы планет.

И вижу – пловец мне навстречу спешит.
«О странник! куда и зачем ты?» – кричит.
«Проплывши пучину,
Свой якорь закину,
Где жизни дыхание спит,
Где грань мирозданья стоит!»

«Вотще! беспредельны пути пред тобой!» —
«Межи не оставил и я за собой!..»
Напрасны усилья!
Орлиные крылья,
Пытливая мысль, опускай
И якорь, смиряясь, бросай!

«В какую высь меня взнесло!
Людишек на земле я вижу еле-еле.
Вот-вот коснусь небес! Всех выше в самом деле
Мое на свете ремесло!» —
Так кровельщик, на башне стоя,
Провозгласил. Так крошка-исполин,
Ганс-метафизик, мнит в своем покое
За книгой. Крошка-исполин,
Та башня, с высоты которой ты взираешь,
На чем и из чего воздвигнута, ты знаешь?
Как ты туда попал? И эта крутизна
На что, как не затем, чтоб вниз глядеть, нужна?