Лев Толстой - О душе и жизни ее вне известной и понятной нам жизни

Рассматривая мир с самой простой, матерьялистической точки зрения, я вижу бесконечное разнообразие [1] Зачеркнуто: Я существую. Существование мое слагается из меня и бесконечного разнообразия познанного и познаваемого мира . В этом разнообразии – равно величайший мудрец и первобытнейшее дитя – мы видим резкую грань между всеми разнообразнейшими явлениями: живое н неживое, (органическое и неоганическое). (Я могу по недостатку наблюдения принять куклу за живое и живое за мертвое, но стоит вникнуть, поправить ошибку, и ошибки быть не может. Во всем не живом я знаю и отыскиваю законы, которым подлежит все не живое. Для первобытного человека такой закон есть тяжесть, влияние чувства; для ученого – есть неистребимость материи, закон сохранения силы. – Во всем живом я вижу те же законы; первобытный человек с трудом узнает их в живом и наука показывает и доказывает, что она нашла (и если не нашла, то находится на пути нахождения) действия [2] В подлиннике : действий тех же законов и во всем живом (органич[еская] химия, физиология). Но допустив (это огромное допущение), что наука нашла все то, чего она ищет, т. е. доказательства, основанный на строжайших опытах, того, что все живое подчиняется общим законам неживого мира, что организм есть только результат сложного воздействия друг на друга этих сил, – сила или явление самого организма, – т. е. [что] явление или сила объединения всех этих воздействий сил останется всегда резким отличием живого и неживого, (орг[анического] и неорг[анического]). Мало того, как бы полно не было доказано, что всякое проявление жизни есть результат воздействия общи[х] для всего неживого законов, для самых опытов, долженствующи[х] доказать это, мы должны употреблять такие приемы, которые предполагают в нас ясное подразделение между живым и не живым. Подвергая лягушку прикосновению раскаленной проволоки, мы будем наблюдать влияние, которое произведет это прикосновение на одну только лягушку, а не на стол, на котором она сидит. Поливая кислотой стебель растения, мы не будем наблюдать изменений происшедших при этом в земле, окружающей корень но самый корень и тончайшие его волокна. И натуралист, и первобытное дитя одинаково несомненно знают, что прилипшая земля не есть часть растения, а тончайшее волокно корня есть часть его, – одинаково знают не только явление объединения [3] В подлиннике : объядения , но и предел его (не предел между единицами живых существ, в котором можно ошибиться, но предел между живым и не живым). Так что для величайшего ученого естественника 30 столетия и для негра подразделение мира на не живое и живое, объединенное, всегда останется одинаково, так как оно дано и предшествует всякому опыту и изучению.)

Грань эта по мере изучения и наблюдения для различных людей может находиться в различных местах. Дикий примет куклу за живое существо, а дрожжи за мертвое; но грань эта существует, и без нее немыслимо какое-нибудь [4] Зачеркнуто: отношен[ие] к миру знание [5] Зач .: Никакое познание мира немыслимо без этого деления. Без этого деления немыслим и никакой интерес познания. – Человек живет и чувствует себя живым, в противуположность мертвому, и знает, что умрет, в противуположность живому, – и единственная цель его познания (включающего все науки) есть знание того, что есть та жизнь, которой он живет, и что есть та смерть, которой он умрет — .

Знание есть предсказание – т. е. отыскивание общих законов, которым подчинено все существующее. Величайший ученый и дикий, хотя в разной степени, в продолжение жизни познают эти законы и совершенно одинаково познают их в двух различных сферах [6] Зач. областях существующего, никогда не смешивая одно с другим: в живом и не живом, в органическом и неорганическом мире. Это деление всегда одинаково присуще человеку – на низшей ступени знания (для дикого), сколько и на высшей (для ученого). Без этого деления нельзя мыслить.

Между прочим в известных людях [и] собраниях людей мы часто видим желание вырваться из этого неизбежного закона раздвоения всего существующего. Мы видели и видим людей, ложно и произвольно предполагающих жизнь, одушевляющих мертвую природу – (грозу, бурю, море), старающихся подчинить мертвое законам живого, и наоборот, видим людей, старающихся подчинить живое закону мертвого [7] Зач : законы неживого мира не имеют влияния на мир живой, и часто будут не в силах отделить ясно единицы живых существ друг от друга и от мира неживого

В положении первых находятся дикие народы, (приходящие постоянно в столкновение с мертвыми силами и вследствие того) для единства понимания придавшие жизнь морю, грозе, идолам; и в положении вторых находятся ученые натуралисты нашего времени, для единства понимания отрицающие на живое и мертвое и старающиеся объяснить все живое из законов мертвого.

Различие между ученым и диким состоит (только) в том, что дикий, зная законы мира живого, но не зная (общих) законов мира неживого, предполагает, что во всех явлениях мира проявляются силы живых существ. Ученый же [8] Зачеркнуто : будет ясно видеть и в силах доказать , зная законы мира неживого и не зная или не желая знать законы мира живого, предполагает, что всякое явление мира живого есть только последствие общих законов неживого, (что (точнее сказать) каждое живое существо есть только результат воздействия законов неживого на это объединенное существо; но явление объединения будет для него так же, как и для дикого, несомненное данное, ничем не объяснимое.)

Я очень хорошо знаю, что новая школа мыслителей [9] Зач .: не останавливается перед этим вопросом, а принимает явление объединения живого (органического), как что-то не требующее никакого объяснения, и в мире живого отыскивает законы, руководящие живым не признает за собой этого недостатка.

Они скажут: мы признаем вполне различия органического и неорганического мира; но мы видим, что в мире органическом действуют без малейшего изменения все те же законы, которые действуют в мире неорганическом, и потому не видим причины, почему мы должны приписывать значение необъяснимому разумно понятию жизни. Если что и остается неясным в самом понятии организма, то мы, с одной стороны (убежденны[е] в тех быстрых шагах, которые делают наук[и] для объяснения единств[а] этих явлений), надеемся, что все неясное скоро будет объяснено; с другой стороны. допуская деление на неорганическое и органическое, мы отыскиваем законы развития организмов, происхождения их и пр., и надеемся и на этом пути привести все к единству [10] Зач .: Но не говоря уже о том, что все эти законы далеко не представляют той точности и доказательности, какую имеют законы мира неживого, я для философских целей не могу следовать за ними, не могу даже признавать какого бы то ни было значения за этими законами .