Э. Эггер - История книги от ее появления до наших дней. История книги на Руси (сборник)

Каковы были эти первые шаги и успехи, вы увидите и будете удивляться, что они были так быстры. И действительно, они были так быстры, что во время Медичисов в Италии [5] В Италию книгопечатание было занесено в 1464 году тремя юношами: Конрадом Швейнгеймом, Арнольдом Паннарцом и Ульрихом Ганом, учениками типографии Фауста и Шеффера, в Германии. Они должны были бороться с крайней нуждой и преодолеть громадные затруднения, потому что в Италии любовь к собиранию древних рукописных книг была такой, что многие предпочитали рукописные книги печатным. Тем не менее новая промышленность распространилась быстро и в 1490 году типографии уже существовали более чем в тридцати городах Италии. книгопечатание достигло совершенства, которое во многих отношениях не превзошло и наше время.

Многознаменательное событие, возрождение древних наук, сильно способствовало этому благодетельному перевороту.

Уже с давнего времени на Западе обнаруживалась сильная любознательность относительно образцовых произведений греческой и латинской древности. Взятие турками Константинополя в 1463 году сообщило новый толчок этой деятельности умов. При виде в руках неверных наибогатейшего из греческих городов, заключавшего в себе величайшие литературные сокровища, почувствовали наибольшую охоту собирать книги, которым угрожала опасность от мусульманского варварства. Греки, бежавшие в Италию и Францию, возбудили всеобщее сострадание к своим соотечественникам, удвоили любовь к изучению их родного языка. Они привезли с собой много рукописей; некоторые из них, в том числе Иоанн Ласкарис, были отправлены на Восток за другими рукописями. Владетельные особы спорили в соревновании с лицами, дававшими место в своей библиотеке этим литературным сокровищам. Типография поспешила воспроизвести труды греческих классиков, избегнувшие стольких бедствий. Даже латинские классики, менее забытые и чаще воспроизводимые западными переписчиками, не безнаказанно пережили многие века и подверглись многочисленным шансам совсем погибнуть. Пора уже было книгопечатанию спасти обломки от всех этих крушений. Иной древний писатель существовал не более как в одной рукописи, да иной раз и эта рукопись не переживала издания, воспроизводившего её текст; это именно и случилось с Веллеем Патеркулом, изящным сократителем римской истории. Поэтому первые типографщики, равно как папы, владетельные особы, частные лица, поощрявшие их труды, имеют полное право на нашу вечную признательность за услуги, оказанные ими человеческому знанию.

В то же время умножались как латинские переводы произведений, писанных на греческом или на восточных языках, так и переводы на новейшие языки многих оригинальных сочинений. Искусство комментирования, дополняя искусство переводчика, выставило в более ярком свете иные произведения учёных и философов древности, которые уже давно читались без правильного понимания их. В этой многочисленной семье типографщиков и учёных периода Возрождения были люди с большим талантом, героические характеры по своей преданности науке. Немного учёных, пользующихся с большим правом знаменитостью, чем Альд Мануций в Италии, чем Роберт и Генрих Этьенн во Франции. Самые скромные труженики в этом обновлении знаний трогают нас своим простодушным жаром и своим бескорыстием. Например, нельзя читать ныне без душевного волнения в первом изданном во Франции учебнике греческого языка (Liber gnomagyricus de Francois Tissard; печатана у Gilles de Gourmont, 1507), рассказ о мучениях и расходах, которых он стоил издателю; горячие мольбы, с которыми он обращается к студентам, чтобы пробудить в них прилежание и получить от них средства на продолжение своего труда. Иные деятели этой славной истории нашли себе достойных биографов; известный французский типографщик Фирмен-Дидо с большим знанием дела описал жизнь Аль да Мануция; ещё недавно один молодой историк Васт рассказывал нам по-латыни историю Иоанна Ласкариса, бывшего поставщиком для библиотеки Медичисов и для библиотеки французского короля Франциска I; он написал также с любопытными подробностями историю грека Виссариона, его усилия в пользу соединения обеих, восточной и западной, Церквей, его более существенные работы, благодаря которым Виссарион, сделавшись кардиналом римской церкви, был самым деятельным сподвижником возрождения греческой литературы в Италии [6] Его библиотека в 30 ящиков, содержащих 400 томов, досталась Венеции и послужила первым зародышем для основания знаменитой библиотеки Святого Марка. . Он дал нам возможность оценить необыкновенные богатства библиотеки, составленной этим учёным мужем. Но остаётся ещё нарисовать общую картину столь памятного движения. Известный автор «Путешествия Анахарсиса», аббат Бартелеми, поставил задачей описать блестящий период, во время которого, под влиянием просвещённых государей, книгопечатание получило толчок и распространило в целых тысячах экземпляров столь ещё редкие тексты древних классических авторов. Пожелаем же, чтобы нашёлся другой человек, который овладел бы работой во всей её совокупности и полноте, – работой, интерес и серьёзное значение которой мы могли здесь определить лишь в очень немногих словах.

Общий обзор. – Чудесное примешивается к　истории всякого великого изобретения. – Мнимо-божественное происхождение рун у　скандинавских народов. – Книги, приписываемые египтянами богу Тоту. – Предания о　сверхъестественном происхождении санскритского языка. – Книгопечатание вначале считается делом колдовства. – Гравюра на　дереве. – Газеты. – Покровительство высоких особ не　всегда обеспечивает свободу авторов.

Великие изобретения признательностью народов охотно приписываются какой-либо сверхъестественной причине. Греки приписывают богу Аполлону, Мнемозине, богине памяти, и Музам, её дочерям, изобретение музыки, искусства стихосложения и истории.

На другом конце Европы, самая древняя, употребляемая у скандинавов письменность, руническая, приписывается ими богу Одину, которого они считали также и отцом их племени. Хотя и встречаются сотни надписей руническими буквами на скалах Норвегии, Швеции, Дании и даже в различных странах, куда норманнские пираты делали свои набеги, но значение этих букв очень рано утрачено, и суеверие не раз приписывало им волшебный смысл.

Египтяне приписывали изобретение письма своему богу Тоту или Теуту, – Гермесу греков и Меркурию римлян. Они предполагали, что это таинственное лицо сочинило целую кучу наук, одни говорят в 36525 книг, а другие – в 20 000 книг. Один древний писатель утверждает, что он знает 1200 гермесовских произведений об одной только истории богов. От этой, по правде сказать, баснословной энциклопедии в III веке нашей эры оставалось только сорок две книги, сохранявшиеся с религиозным уважением в египетских храмах. Точно так же, в своём поклонении прекрасному языку браминов, старшему брату большей части наших европейских языков, индийцы рассказывали, что правила этого языка были некогда изложены богом Брамой в миллионе слок или двустиший, следовательно, в двух миллионах стихов; что другой бог, Индра, сократил их в 100 000 слок или 200 000 стихов. Лицо менее баснословное, грамматик Панини, сократил это первое сокращённое руководство до 8 000 слок или 16 000 стихов. Третье сокращение привело это удивительное учение к более скромным размерам, в каком виде оно и сохранилось до нас. Эти цифры и эти предания дают вам понятие о преклонении прежних людей пред благодетелями человечества.