Владимир Малик - Тайный посол. Том 1

– Ираз! Это я, Исмет! Ты здесь, Ираз? – крикнул он в темноту, не решаясь зайти, чтобы хитрый евнух не запер его в этой комнате.

Темнота ответила ему молчанием.

Исмет посветил факелом. Красноватый свет выхватил из тьмы стройную девичью фигуру, белые руки, безжизненно повисшие вдоль тела, маленькие босые ноги, не касающиеся пола.

– Ираз! – Из груди Исмета вырвался дикий крик и звонко прокатился под крышей. – Ираз!..

Насмерть перепуганный Али Реза кувырком покатился вниз.

Ираз молчала. Тонкая веревка, как струна, стянула ей шею. Исмет взмахнул саблей – и девушка упала ему на грудь. Ее холодное тело показалось юноше таким чужим и тяжелым, что он чуть было не уронил его.

Он нес ее осторожно, как ребенка, заглядывая в полуоткрытые глаза, а из груди вырывались горькие, саднящие душу слова:

– Ираз! Джаным! Для чего ты сделала это? Почему не дождалась меня? Не посоветовалась со мной? Разве ты виновата, мой весенний цветок, что холодная жестокая рука сорвала тебя? О, почему ты не дождалась меня, джаным?..

Он нес ее медленно, как на суд. За ним шли повстанцы, и гробовая тишина, сопровождавшая их, была страшнее бури.

В коридоре, у выхода, мрачную процессию встретил Бекир. Он издали узнал Ираз. Хотел закричать, но из его груди вырвался только глухой стон. Исмет протянул ему свою непосильную ношу.

– Бери, отец, – произнес он глухо. – Она не захотела пережить свой позор. Не захотела смотреть нам в глаза… Глупенькая… Но, клянусь Аллахом, – тут голос его окреп, – я страшно отомщу!.. Друзья, где Гамид? Где его проклятый выводок? Я хочу видеть, как течет его кровь и кровь детей его!..

Как безумный, ринулся он к гарему. Пронзительный женский и детский крик сотряс замок. Но он не остановил юношу и повстанцев, ринувшихся за ним. Вихрем влетали они в комнаты, и их сабли сеяли смерть, не жалея ни женщин, ни детей…

По коридорам, как снег в метель, закружились белые перья из распоротых перин. По полу заструились красные потоки.

На дикий крик и гвалт в гарем ворвался Арсен. Ему показалось, что повстанцы поймали Гамида и на радостях подняли такой шум. Однако вместо пленного спахии он увидел жуткую картину.

В конце коридора, перед закрытыми дверями, старая женщина загородила дорогу Исмету. Судя по одежде она была няней. Исмет хотел оттолкнуть старуху, но та, словно кошка, крепко вцепилась в него, не давая свободно орудовать саблей.

– Не входи! Умоляю тебя! – кричала женщина хрипло. – Не убивай Адике! Она не дочь Гамида!..

Услыхав имя Адике, Звенигора ринулся вперед.

– Прочь, старая ведьма! – ревел Исмет. – Отпусти меня! Смерть Гамидову отродью!

– Безумный! Опомнись! Адике – сама жертва Гамида! Она дочка болгарского воеводы… Ее зовут Златкой! Пожалейте ее!.. Я тоже болгарка. Гамид вывез меня из Болгарии, чтобы я присматривала за девочкой, когда она была маленькой. Будь человеком!.. Опомнись! Убей лучше меня, а ее не трогай!..

Звенигора остолбенел, пораженный услышанным.

А Исмет не улавливал смысла полных отчаяния слов старухи. Оторвав от себя ее сухие руки, оттолкнул к стене и ударил саблей. Женщина упала. Исмет распахнул ногой дверь. В комнате раздался отчаянный девичий крик.

– Подожди, Исмет! – крикнул Арсен, вбегая за повстанцем в комнату и остановившись перед ним. – Стой! Не тронь дивчину!

Исмет словно не понимал, чего от него хочет казак. С налитыми кровью глазами он мрачно смотрел на Адике, которая стояла в углу на кровати в белой сорочке, скрестив на груди руки. В ее глазах светился ужас. Мертвенная бледность разливалась по лицу. Она, кажется, не узнавала Звенигору, считая его одним из убийц.

Видя, что Исмет старается обойти его и ударить девушку саблей, Арсен схватил юношу за руку и изо всех сил рванул ее назад, за спину. Исмет вскрикнул от резкой боли. Сабля упала на пол.

Боль отрезвила повстанца.

– Чего ты хочешь, Арсен? Зачем остановил меня? – спросил вяло.

– Хочу, чтобы ты не трогал эту девушку! Ты же слышал, она сама – жертва Гамида. Понимаешь? – и отпустил руку парня.

Исмет, понурив голову, немного помолчал, а потом с глубокой скорбью в голосе сказал:

– Делай как знаешь. Мне теперь все равно. Нет моей Ираз!.. Нет моего счастья!.. Зачем мне жить на этом свете?

Он поднял саблю и, убитый горем, поплелся из комнаты.

Арсен повернулся к Адике. Девушка, все еще не веря, что опасность миновала, стояла в углу и расширенными от ужаса глазами смотрела на струйку крови, тоненькой змейкой вползавшей из коридора в комнату.

– Адике, не бойся меня, – произнес казак, подавая ей руку. – Иди сюда. Я защищу тебя. Пошли! Здесь оставаться опасно. Сходи с кровати, Адике… Или лучше я буду звать тебя Златкой… Ты знаешь это имя? Его только что сказала твоя няня…

– Где она? – прошептала девушка, не отводя взгляда от крови, которая уже достигла середины комнаты.

– Ее уже нет… Но ценой своей жизни она спасла тебя…

Девушка закрыла лицо руками. Плечи затряслись от рыданий. Арсену показалось, что он увидел, как под тонкой сорочкой затрепетало ее сердце. Он глухо произнес:

– Не плачь… Одевайся быстрее. А я подожду за дверью.

Выйдя в коридор, оттащил труп няни в соседнюю комнату, чтобы не попал на глаза девушке.

Со двора доносились радостные крики повстанцев. Где-то там затерялся и Яцько. Но о нем теперь можно не тревожиться. Не маленький, воин уже – и доказал это в бою. Арсена мучила мысль, как быть со Златкой. Куда ее деть? Взять с собою в отряд? А потом?

Вскоре девушка вышла одетая. Взяв ее за руку, нежно сказал:

– Пойдем. Не отставай от меня. И не бойся – все лихое позади!

Во дворе к ним подбежал Яцько, возбужденный, с горящими глазами.

– Арсен, я тебя всюду ищу! Надо освободить невольников! Я уже пытался, но у меня не получается…

Арсен задумался, а потом сказал строго:

– Яцько, я поручаю тебе охранять эту дивчину… Отвечаешь за нее головой. Чтоб пальцем никто ее не тронул! Понял? – Это – Адике. Златка. Я тебе рассказывал о ней. Смотри мне!.. А я открою подземелье.

– Понял, – сказал паренек, но по тому, как он взглянул на девушку, было видно, что это ему совсем не понравилось. Однако перечить Арсену не посмел. Ответил по-взрослому, степенно: – Коль надобно, о чем говорить…

Тем временем небо становилось ярко-голубым, даже бирюзовым. Где-то за горами всходило солнце.

Повстанцы сносили во двор дорогие вещи, оружие, тащили из погребов съестные припасы. Всюду стоял тот нестихающий галдеж и крики, что так присущи восточным базарам и стихийным народным бунтам.

Сбив с двери подвала замок, Арсен сбежал вниз. Невольники давно не спали. Разбуженные выстрелами и криками, столпились у окошка, стараясь понять, что творится наверху.

– Братья, воля! Выходите все!..