Сергей Волконский - Вокруг света

– А, как я рад! Давно в Москве?

– Сегодня утром.

– И я сегодня утром, из деревни.

– Я из Петербурга… Стремление в Москву…

– Сердце России…

– А «Эрмитаж» – сердце сердца.

– «Le coeur de ton coeur». Вы заказали?

– Заказал.

– Что?.. Впрочем, все равно. Мне то же самое… Ну-с, я очень рад встрече. У меня такое чувство, что я опять на фарватер попал.

– А вы блуждали?

– Когда же мы не блуждаем? Когда одни. А с людьми – по пальцам пересчитать тех, с кем не блуждаем.

– Какие же у вас в деревне «люди», да еще в октябре месяце?

– Я в уезде был. Земское собрание.

– Хорошо сошло?

– Очаровательно… Что вы так смотрите?

– Вы говорите, как про спектакль.

– А чем же не зрелище? Проходит жизнь – люди, животные, дети, родители, больные, врачующие, учащие, учащиеся, прошения, проекты, предписания, ссуды, ассигновки…

– Не думаю, чтобы ко всему этому приложимо было слово «очаровательно».

– Так вы же меня спросили, как прошло собрание? Когда спрашивают, как прошел спектакль, это без отношения к содержанию пьесы.

– Ах, так вы об исполнении?

– Вот именно, об исполнении и об исполнителях.

– Так хорошо?

– Прямо очаровательно.

– Утешительно.

– И очень. Вы знаете, ни в одном деле не чувствовалось «подкладки», ни в одном обсуждении не чувствовалось «личности».

– Это не похоже…

– На что?

– Да… на прежнее, что ли… или на наши представления…

– Представления?

– О провинции, о «земском пироге»…

– Какие там ваши представления, не знаю, а что на прежнее не похоже, это точно. Я помню, что это было двадцать лет тому назад, когда собирались наши уездные тузы.

– А теперь?

– Теперь и тузов нет.

– Козыряют?

– И не козыряют.

– Нечем козырнуть?

– Не перед кем, никого не удивишь, ни с кого ничего не возьмешь. Все равны, что один, что другой.

– Другие времена?

– Другое поколение. Другая Россия.

– Революционная?

– Ничего подобного.

– Правая?

– Правдивая. Разве непременно надо смотреть справа или слева? Нельзя посмотреть сверху или изнутри?

– Из существа?

– Вот именно… Ах, как не похоже на то, что было!

– Да ведь не лучше же?

– Определяйте как хотите, а проще, легче, человечнее. Прошли те времена, когда сознание своей сословности, своего дворянства предшествовало сознанию человечности.

– Просто люди?..

– Люди как люди.

– Красный околушек все же попадается?

– Не увидите больше. Красного околушка с борзой собакой, с арапником в руке и номером «Московских ведомостей» в кармане – не увидите.

– Так что «основы потрясены»?

– Ничего не потрясено, а просто увидали, что не на том стоим; и потом, надоело же когда-нибудь людям пыжиться.

– А то пыжились? «Прямые канцлеры в отставке»?

– Даже не в отставке.

– Несменяемые?

– А то? Красный околушек разве потеряешь? С чем родился, с тем и умрешь.

– Ну а борзятничество все же есть?

– Есть и всегда будет. Но уже псовая охота не ту окраску имеет.

– Просто забава!

– Ну да. А ведь прежде, когда он выезжал, – ведь он осуществлял один из пунктов Жалованной грамоты. Как рыцарь в крестовый поход, так он в отъезжее поле.

– «Конен, люден и оружен».

– Pro fide et patria.

– А женщины?

– Женщины всегда были человечнее мужчин. Разве вы когда-нибудь в женщине замечали, что проступает, лезет вперед сословное самосознание?

– Это-то нет, но была прежде некоторая дворянская белоручность.

– Ну да, так это не сословность, а это те, кто побывали «выньстуте»; и то – только до замужества. Сколько я видал таких несчастных существ, которые выкидываются из столицы или губернии в уезд, из рекреационного зала в семью, из класса в жизнь. Без всякого интереса, без всякой приспособленности, без потребности в жизни, без умения жить. Никчемушние существа, которые ничего не умеют, как только скламши ручки скучать. И подумайте, с такими данными быть женой, хозяйкой, матерью… Но и этого больше нет.

– Другое воспитание?

– Тоже не знаю. Что вы все о причинах спрашиваете? Это была такая принцесса Ганноверская Софья-Шарлотта, тетка Фридриха Великого, синий чулок, которая изводила философов своими вопросами; Лейбниц говорил: «Она хочет знать причину причин».

– Ну так без причин: что же теперь?

– Интересы, хозяйство, воспитание, агрономия. Уж этого нет, что кто не вышла замуж – лишнее существо.

– Послушайте, это лучше, чем в столицах.

– А то разве можно сравнивать? Чем дальше от сложившихся условий, тем больше жизни. Я помню, присутствовал, как встретились в Риме, в гостиной, одна русская дама, бывшая на войне сестрой милосердия, с итальянским офицером, который был послан от своего правительства на поля Маньчжурии… Да вы знаете – Камперио…

– Который книгу написал?

– И книгу написал, и лекции читал в Италии о роли русской женщины в Красном Кресте; я был на его лекции в Риме. Я никогда ничего более восторженного и более смелого не слыхал. Перед представителями русофобской печати так прославить русскую женщину и в присутствии обеих королев так пристыдить итальянскую женщину… Он себе нажил массу врагов.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.